– Если тебе так нужны деньги, почему ты не сменила жилье? – спросил я. – Эта квартира слишком велика для одного человека и наверняка обходится недешево.
– За полгода до смерти брат оплатил аренду квартиры на год вперед, – нехотя ответила Аглая. – Выйдет срок, буду искать другую.
– Понятно, – кивнул я… и в комнате повисла тяжелая, давящая тишина, которую мне тут же нестерпимо захотелось прервать. – Вкусные пончики.
– Спасибо. Мамин рецепт. – Бледно улыбнулась она… и снова замолчала, о чем-то задумавшись. Вот ведь!
Воцарившуюся в квартире тишину прервала громкая и резкая трель звонка. Аглая вытащила из кармана зерком и, взглянув на экран, вдруг побледнела.
Вскочив со стула, девушка выпорхнула из гостиной в коридор, а еще через несколько секунд за ней захлопнулась дверь в спальню. Покрутив в руках чашку с недопитым чаем, я чуть помялся, но все же уступил своему любопытству и, вызвав Бохома, на этот раз наряженного в фельдграу и вермахтовскую каску, отправил хомяка на разведку.
Иллюзия зверька словно выцвела и, осыпавшись угольно-черной пылью, легкой поземкой метнулась следом за девушкой. Некрасиво? Хм… ну, надо же мне провести полевое испытание новых конструктов, верно? А распространяться о секретах Аглаи я не собираюсь. Честное слово.
Глава 8
Модернизировать Бохома было несложно. Ну в самом деле, какая разница, где будет записываться сообщение и для кого, пользователем иллюзии для адресата или наоборот? Вот и я подумал так же, после чего внес пару мелких изменений в конструкт, и мой «питомец» приобрел некоторые черты шпиона. Передавать сообщение с голоса автора он мог и раньше, это условие было прописано еще в том конструкте, что показывала мне Рогнеда Багалей, но теперь Бохом получил возможность, так сказать, удаленной записи. Разумеется, в продажу подобная модернизация не пойдет, к чему мне такие проблемы? Но отказываться пользоваться такой возможностью сам я не собираюсь.
Жаль только, что чувствительность «микрофона» невелика, так что записать речь собеседника Аглаи Бохому почти не удалось. А превратить отдельные обрывки слов в связные предложения оказалось непросто, даже ориентируясь на контекст беседы, поскольку, в отличие от своего невидимого собеседника, Аглая в разговоре ограничивалась краткими «да» – «нет» и невразумительным мычанием. В общем, испытание конструкта «прослушки» можно считать условно удавшимся. Или даже больше, чем условно?
Мой взгляд зацепился за слова собеседника Аглаи: «ночь»… «запрись»… Очень похоже на советы подруги, которой девушка пожаловалась на неожиданно появившегося в ее квартире наглого соседа. Одно «но». Я перечитал диалог, но на этот раз обращая большее внимание не на обрывки речи собеседника Аглаи, а на ее собственные слова… и нахмурился. Аглая ни разу не упоминала обо мне в разговоре. Вопрос, откуда ее собеседник или собеседница может знать, что в квартире девушки появился чужак? Вот, кстати, еще один минус такой прослушки, я не могу определить не только личность, но даже пол собеседников. Впрочем, сейчас не о том. Может быть, я не прав, а сама Аглая могла рассказать какой-то из подруг о моем присутствии в ее доме несколько раньше, например, когда я устраивался в комнате и принимал душ. Или эта неизвестная мне личность вполне могла увидеть, как мы с Аглаей входим в подъезд ее дома. Тоже вариант. Как бы то ни было, провести небольшую проверку не помешает, хотя бы для успокоения моей совести.
Сказано – сделано. Прикрыв глаза, я сосредоточился и повторил тот же фокус, каким развлекал себя в камере у армейцев. А в следующую секунду потоки моего внимания незримой волной разошлись вокруг. Вот кухня, работающая техника здесь так и сияет энергией. В хозяйственном чулане «светится» работающая стиральная машина. По сравнению с этими двумя помещениями в остальных комнатах «темно». Лишь тонкие линии проводки, змеящейся по стенам, дают небольшую засветку. Хотя-а… ощутив некоторую запутанность в изначально строгих, выверенных потоках энергии, я обратил свое внимание на несколько работающих приборов, еле светящихся в потоках моего внимания, этакими комочками света, объединенными в собственную сеть, никак не связанную с общей разводкой. Присмотревшись к ним, еле удержался от ругани. Вспомнить, где я уже видел нечто подобное, было нетрудно: в гостях у «особняков» все камеры для задержанных могли похвастаться подобными «украшениями». Правда, там система наблюдения была включена в общий энергетический контур, а здесь видеонаблюдение никак не пересекается с домашней проводкой и образует вторую энергосеть, питаемую откуда-то со стороны. И судя по моим ощущениям, это не только энергетическая сеть, но и информационная. По крайней мере, фонит она так же, как и зеркомы во время соединения с абонентом. Вот же… дьявольщина. Да эта квартира просто стеклянная, по крайней мере, для оператора системы наблюдения. А тот факт, что она не встроена в основной энергетический контур дома, может говорить только об одном, наблюдение ведется кем-то со стороны… и это не дело рук владельца дома.
Справившись с собой, напрягая оставшиеся силы, я скользнул по одной из линий этой «лишней» сети, в попытке узнать, откуда ведется наблюдение… и закономерно уткнулся в стену. Если не ошибаюсь, за ней находится соседняя квартира. Интересно.
От попыток найти хоть какую-нибудь щель, которая дала бы мне возможность заглянуть в гости к соседям Аглаи, меня отвлек шум в коридоре. Хлопнула дверь спальни девушки. Возвращается, значит, пора сворачивать деятельность. Хрупнув телекинезом все найденные камеры разом и убив на это остаток сил, я размыл и без того ослабевший поток внимания, открыл глаза и поморщился от короткого укола боли в висках. Пожалуй, с попытками проникнуть в соседнюю квартиру я несколько перестарался. Но это не проблема. Минут десять-пятнадцать отдыха, и я вновь буду свеж и полон сил. А пока стоит разузнать у Аглаи, может быть, она знает о системе наблюдения?
Вилять и играть намеками мне не хотелось, да и смысла в подобных действиях я не видел, а потому задал свой вопрос в лоб.
– Ты в курсе, что вся твоя квартира находится под видеонаблюдением? – спросил я у девушки, едва она устроилась за столом и налила себе чаю. Ответом мне стал изумленный взгляд и пятно от пролитого на скатерть напитка.
– Ч-что? Как? – Аглая завертела головой по сторонам, словно пытаясь отыскать видеокамеры. Глупость, конечно… если уж раньше не замечала, то надеяться обнаружить камеры вот так вот… м-да. – Где?
– Если ты имеешь в виду эту комнату, то вон там. – Я ткнул пальцем в сторону массивного карниза, удерживающего тяжелые шторы.
Наградой мне стал недоверчивый взгляд, полный подозрений. Она что, думает, я туда камеру тиснул? Ха. Оригинально…
– А в других комнатах? – настороженно произнесла Аглая.
– Могу показать, сама удостоверишься. – Пожал я плечами. – И нет, я их не устанавливал, и понятия не имею, кто это сделал.
Поиск и съем миниатюрных камер не занял много времени. А когда я вытащил сразу три «глаза» в ее спальне и ванной комнате, девушка была вынуждена признать, что я не имею к ним отношения. В конце концов, это были те два помещения, в которые я точно не мог зайти так, чтобы она этого не заметила, а потому и установить там камеры возможности не имел.
Спустя час Аглая сидела в гостиной и не сводила взгляда с россыпи черных горошин видеорегистраторов и обрывков проводов, лежащих в небольшой белой миске в центре стола.
– Но кому это могло понадобиться?! – разорвал повисшую в комнате тишину голос девушки.
– Понятия не имею, – отозвался я. – Одно могу сказать точно, это стационарная система, рассчитанная на долгий срок непрерывной работы. В противном случае камеры были бы беспроводными. Кстати… о проводах. Скажи, Аглая, а кто живет в соседней квартире?
– Эм-м… дядя Рутгар. – Девушка нахмурилась.
– Как интересно, – протянул я, вспоминая давешний рассказ Аглаи и… наблюдателя на автовокзале. – Полагаю, это тот самый дядя Рутгар, что свел нас для сделки, да?
– Именно так. – Очевидно, в этот момент в мозгу моей собеседницы что-то щелкнуло, и она вновь уставилась на меня с подозрением.
– Эй-эй, я здесь не при делах. Твоего дядю Рутгара видел этим утром первый раз в жизни, собственно, я и в Новочеркасске-то оказался впервые в жизни. Так что нечего сверлить меня взглядом. Я не виноват, что твой сосед оказался вуайеристом!
– М-м… – Аглая тряхнула головой и брезгливо ткнула пальцем в миску с видеокамерами. – А с чего ты взял, что он имеет отношение к этому… этой гадости?
– Линия связи и энергоснабжения идет в его квартиру, – ответил я. В ответ моя собеседница гневно сверкнула глазами, а в следующий миг вдруг сгорбилась и, спрятав лицо в ладонях, горько заплакала. Вот… и что мне с этим делать?!
Успокоить плачущую девушку, если она того не хочет, не под силу даже профессиональному психологу. Научный факт. Не могу сказать, что Аглая не желала успокаиваться, но и я не мозговед. В общем, на то, чтобы привести ее в относительный порядок, у меня ушло больше сорока минут и огромное количество нервов, которые, как говорят, не восстанавливаются. Но нашлась в моих танцах вокруг девушки и положительная сторона. Когда выплакавшаяся в моих объятиях под утешающее бормотание Аглая пришла в себя, она поведала мне одну очень интересную новость. Не сказать, что радостную, скорее, наоборот, но, безусловно, своевременную.
– Он сказал, что сегодня за тобой придут, – выбравшись из кольца моих рук и старательно отворачивая заплаканное лицо, пробормотала Аглая.
– Кто сказал? – не понял я.
– Дя… Рутгар, это он звонил, – призналась девушка. Дела-а…
– Подробности, – потребовал я и протянул Аглае очередное бумажное полотенце, стопку которых нашел на кухне.
И получил требуемое. Как оказалось, вор-вуайерист позвонил девушке, якобы узнав от глазастых соседей, что она привела к себе домой человека, в котором он опознал отправленного к ней же покупателя зеркома. Ушлый дядечка отчитал Аглаю за доверчивость и навешал лапши на уши по поводу моей персоны. Да-да, его послушать, так я ворюга и мерзавец, за поимку которого объявлена награда. Как добрый дядечка мог свести такую тварь и дочку его покойного друга? Так ведь он не знал, не предполагал… это уж потом знакомые подсказали, что к чему, и вообще, звонит он именно для того, чтобы предостеречь юную дурочку от глупостей. Выгнать? Что ты, девочка! За него награда обещана! Придержи дома, а на ночь запрись в своей комнате, только не закрывай дверь в квартиру. После полуночи придут друзья доброго соседа и скрутят злодея. Опасно?