— Что я? — вскинулся Нобу и развернулся к инквизитору. — Я никогда! Слышишь? Никогда я не насиловал детей! Никогда на моих руках не было детской крови.
— А когда ты город под нож пустил, думаешь там детей не было? — спросил Рим, глядя в глаза старому другу. — Я этих детей видел. Кое-где был просчет по напряжению и сила варила людей заживо. У них глаза из орбит вываливались. Я видел. Там и дети были. Если ты в руках ритуальный нож не держал и их не насиловал — это не значит, что от твоих действий они не пострадали. Думаешь, ты далеко от этого черного силуэта ушел?
Нобу сделал несколько шагов. Инквизитор тоже сделал шаг вперед, но тут парень со всей дури зарядил ему локтем в челюсть, тут же отправив здорового мужчину на пол.
— Пошел ты! И мораль твоя, и ты сам!
— Я то пойду, но только вместе с тобой, — ответил инквизитор и как следует ударил того ногой в грудь, вывернувшись ужом.
Парень отлетел назад и приложился об стену спиной. Маска слетела и тут же исчезла в воздухе, не долетев до пола. Парень поднялся и хотел было кинуться снова на инквизитора, но тут послышался звук открывающейся двери. Двое старых друзей замерли. Еще через секунду в комнату вошел мужчина.
Рима перекосило от вида неизвестного. Тот стоял и перепуганно смотрел на перевернутый диван и дыру в полу, туда где виднелась детская нога.
— Что же ты, дядя Сакашаи? — произнес Нобу, с полной уверенностью, что рядом с ним копия того самого черного человека. — Тебя же просили... не надо.
Мужчина вбзледнул и метнулся к двери, но не успел он сделать и пары шагов, как ему на спину кинулся парень. Пара ударов в затылок заставили его обмякнуть.
***
Следователь Такиширо лениво мазнул взглядом по двум полицейским, стоявшим у входа в квартиру. Даже сквозь небольшую дверь было видно, что пол в маленьком коридоре был залит кровью.
Толкнув дверь, он поежился от ощущения, что находится на скотобойне. Кровь была повсюду. Лужи на полу, кровавые разводы на стенах и мелкие крапинки на потолке.
— Ощущение, что тут кто-то съел гранату, — прокомментировал он увиденное и громко спросил: — Главного ко мне!
К нему тут же подошел мужчина в полицейской форме и слегка поклонился.
— Старший лейтенант Карусива, — представился он.
— Рассказывай, — коротко приказал следователь.
— Соседи вызвали полицию, так как слышали на протяжение нескольких часов истошные вопли. По прибытию наряд обнаружил искалеченное тело Сакашаи Рюо. Ему ампутировали руки, ноги, гениталии, глаза и уши.
— Якудза? — хмуро поинтересовался инспектор оглядывая погром в квартире.
— Тут еще несколько обстоятельств, — произнес полицейский. — Дело в том, что в полу мы обнаружили расчлененный труп ребенка. Голова отсутствует. Труп по первым прикидкам двухнедельной давности. Разложение зашло довольно далеко.
— Что слышно от соседей? Кто здесь жил?
— Здесь жил только Сакашаи Рюо. Он владелец и единственный житель квартиры. Примерно в то же время соседи слышали плач из его квартиры, но никто не видел ребенка.
— Где отрезанные конечности?
— Руки, ноги и уши мы нашли. Отсутствуют только гениталии. — Видя недоумевающий взгляд следователя, полицейский пояснил: — От гениталий у нас только мошонка со следами укусов зубами.
— Заставил съесть? — задумчиво произнес следователь и спросил: — Пострадавший в сознании?
— Когда его нашли, он был почти без сознания. Огромная кровопотеря, но все раны были перевязаны. На культях были жгуты. Кто-бы это не сделал, он хотел, чтобы Сакашаи выжил.
— Он приходил в сознание? Что-то говорил?
— Когда его забрали медики, он только бессвязно стонал и бормотал про какую-то белую лисицу, — покачал головой полицейский. — Врачи говорят, что это очень необычно. По их прикидкам, несчастный должен быть умереть от болевого шока.
Следователь Такиширо вздохнул и еще раз оглядев место кровавой расправы произнес:
— Лишь бы это не новый маньяк оказался... — после чего резко одернул себя и взглянув на полицейского приказал: — Как закончите — отправте мне копию рапортов и освидетельствование медиков...
Глава 6 ч.1
Нобу сидел на пороге контейнера и задумчиво глядел на Рима, который на корточках тыкал пальцем пустой пакет. Прикоснуться к нему получалось через раз, но сам факт такого прогресса очень сильно впечатлял.
— Долго ты собираешься тыкать пальцем это пакет? — спросил парень, наблюдая за инквизитором.
— Пока не научусь это делать на автомате, — буркнул в ответ тот.
— Заказ сегодня брать будем?
— Нет, — коротко ответил Рим.
— Все еще дуешься? — хмыкнул Нобу.
Рим поднял взгляд на парня и вздохнул.
— Я искренне верю, что могу тебя изменить, Каин, — произнес он. — Но то, что ты сделал в той квартире...
— Сделал его до конца жизни беспомощным инвалидом? — вскинул брови Нобу. — Да. Сделал! И не стыжусь. После того, что он сотворил...
— Дело не в выродке. И не в том, что он совершил. Дело в тебе. Подростке, готовом отрезать ноги и руки человеку. Я видел твое лицо, когда ты заставлял его жевать собственные гениталии. В тебе бурлила тьма.
— Ты про магию?
— Нет. Я про тебя. Внутри тебя так много тьмы, злобы и жестокости, что...
Тут инквизитор отвернулся и продолжил тыкать пальцем пакет.
— Ну? Чего замолчал? Договаривай, раз уж начал, — тихо произнес Нобу, скрестив руки на груди.
— Ты идешь тем же путем, — вновь повернулся Рим, устало глядя в глаза собеседнику. — Вокруг тебя снова смерть, боль и ужас. Только если раньше ты назывался «Погибель народов», то сейчас спокойно принял имя «Белой лисицы».
— То есть, ты считаешь, что в этих обстоятельствах я мог поступить иначе? — хмыкнул парень. — Ты считаешь, что я мог остаться в стороне? А тот выродок жил бы дальше, как ни в чем не бывало?
— Ты мог поступить по другому. Без крови и воплей. Не так...
Нобу вздохнул и, протянув руку в сторону, достал из воздуха маску. На белоснежной маске появилось две едва заметные полоски. Одна серая, а вторая черного цвета.
— Может и мог, но тогда я поступал так, как считал нужным. По другому я не хочу.
— Ты поступал как Каин «Погибель народов». А сейчас ты Нобу. Нобу Хасимото — мастер Тадаши.
Нобу упер взгляд в инквизитора и кивнул.
— Мастер Тадаши.
Рим поднялся и подошел к Нобу. Он присел рядом и задумчиво произнес:
— Мы не можем стать добрее или полюбить, если долгие годы культивировали в себе только злость и ненависть. Куда бы мы не пошли, куда бы не уехали, мы всегда берем с собой себя. Чтобы семя добра дало росток, ему нужна почва. — Видя непонимание на лице парня он продолжил: — Чтобы стать добрее, справедливее и просто человечнее, мало оказаться в другом мире. Надо начать готовить к этому почву. Давай попробуем сделать так, чтобы ты хотя бы немного побыл обычным школьником.
— Предлагаешь перестать...
— Нет. Деньги нам все равно понадобятся. Я буду работать по ночам, а ты попробуй пожить обычной школьной жизнью. Без духов, без Эиджи, без...
— У меня спор в кафе, — покачал головой парень. — Мацухиса-сэмпай...
— Брось он ведь просто...
— Нет. Мне этот спор самому нужен, — оборвал его парень.
— Зачем?
— Чтобы знать с чем идти на школьный фестиваль, — пожал плечами Нобу. — Профитроли на школьном фестивале... Да, это будет очень необычно.
***
Если бы кто-то видел совет семей якудза со стороны, то он бы принял ее за театрализованную чайную церемонию или какое-то представление. На татами, в небольшом домике, который окружала пятиметровая каменная стена, сидели четверо мужчин. Каждый был одет в традиционную японскую одежду с красующимся на спине отличительным знаком.
Глава семьи Кумо был мужчиной с седой головой. Помимо тонкой полоски шрама, перечеркивающей лицо, он имел рисунок паука в круге на спине. Семья Кумо занималась всем, что приносит деньги. Тут были притоны с проститутками, игорные заведения, но так же были и кафе с ресторанами. Не гнушались Кумо и вполне легальных сторон бизнеса. Одним словом, они словно пауки стремились растянуть свою сеть как можно шире.
Семью Хеби представлял худой лысый старичок. Несмотря на преклонный возраст и глубокие морщины, блеск в глазах говорил о живости его ума. На спине этот старичок имел изображение змеи. И так сложилось, что семьи Кумо и Хеби работали в смежных областях. И те и те, не гнушались ни каким видом приработка. Раньше они делили территории, где безраздельно властвовали, затем, после небольшой войны за территории было решено поделить сферы интересов, ну а после последнего конфликта было решено договориться о моратории на захват заведений и сфер влияния. Открывшийся ресторан или кафе со временем само решало под какую из семей пойти. О том, что выбора у хозяина подобного заведения было всего два — упоминать не стоит.
Рядом сидел широкоплечий здоровяк с лохматой шевелюрой. Даже кимоно не могло скрыть его накачанных мышц. На спине к небу поднял голову одинокий волк. Да, в волосах уже виднелись седые волосы, но это не отнимало его боевых качеств. Мундо Ракас имел славу очень умелого и бесстрашного бойца, который мог голыми руками гнуть стальные прутья и неоднократно выходил победителем из смертельных передряг. С давних времен семья Оками была знаменита своими бойцами. Воины, воспитанные в семьях, где каждый член занимался тем, что учился убивать. Псы войны, волки вольных хлебов. Семья Оками контролировала все силовые операции на родине и не мало темных операций за рубежом.
Последняя семья была представлена самым обычным мужчиной. Никаких выразительных черт, никаких особых отметок. Спокойный, в очках. Словно клерк. На нем даже кимоно смотрелось откровенно чуждо. Но несмотря на его непрезентабельный вид, семью Кагэ уважали и боялись. Никто не знал каково количество людей в семье Кагэ. Мало кто понимал, чем эта семья занимается, но стоило задеть их интересы и вокруг противников начинали сгущаться тучи.