— Ничего нельзя! — рубит наотмашь сестрица.
— А зачем ты тогда с сыном Мина ходишь, если ничего нельзя? — удивляюсь страшно.
В дальнейшем разговоре выясняется, что за руку Сын её тоже берёт. И под руку. И за талию обнимает, и за плечи.
— Сиськи не щупал? — деловито интересуюсь я. СонМи заливается краской, я тут же возбуждаюсь.
— Что? Он тебя уже тискал? — хихикаю и грожу пальцем. — Ах, ты развратница!
— Тебе всё равно нельзя, — кое-как справившись со смущением, заявляет онни.
— Нельзя, это когда пузо начинает расти, — рассудительно возражаю на глупые запреты. — Всё остальное — можно.
Смотрю на часы и подпрыгиваю. Уже пять минут как…
— Включай быстрее! Уже должно начаться!
СонМи бросается к компьютеру, я на четвереньках быстро перебегаю на любимую позицию у кровати.
Экран монитора.
Две девушки-красавицы, — пока мало кто знает, что это Дженни и ДжиСу, — с обольстительной улыбкой растаскивают по сторонам занавес и сами уходят из кадра. Это не занавес сцены, это наложение, они как бы настоящий экран открывают.
Из нашего агентства на площадку выходят сначала трое. ДонГук, ЮнХо и ХоВон. Первая часть «Плохого мальчика» за ними. За кадром звучит чуть хрипловатый голос развратно низкого регистра. Троица отрывается на полную катушку.
Скашиваю глаза на сестрицу. Та глядит, не моргая и отвесив челюсть. Есть контакт! Онни можно держать за индикатор большой надёжности. Ей нравится, значит, всем понравится.
Там в песне есть пауза, которую мы сократили до минимума. Как раз хватает, чтобы первые трое из положения полулёжа разбежались из кадра. Из дверей выходят остальные и заряжают ещё круче. Я так понимаю, агентство решило отрекламировать само себя. Правильно. Нуждающиеся в рекламе сами потом придут.
— Интересно, а кто это поёт? У них в группе есть девушка? — задумчиво вопрошает онни.
— В группе девушек нет, — даю ей справку, — они меняются.
— А ты её знаешь?
— Я-то знаю, но что тебе имя скажет? К тому же нам запретили раскрывать солисток. Там агентство что-то мутит, я не в курсе.
Вру напропалую. Онни сама виновата, голос родной сестры не узнаёт. И стратегию придумала я. Руководство кое-что поменяло, с моего согласия, но главная канва осталась. Никто до последнего не будет знать, что группа «Блэкпинк» уже начинает работать. Пока тайно.
Агентство на сайте удосужилось поставить счётчик. Заворожённо наблюдаю, как бешено он крутится. Очередную тысячу пересекли буквально за несколько секунд. На трубу на этот раз сами ничего не выкладываем. Фанаты выложат.
Подтянула колени к груди. Думаю. А ведь я вот так незаметно и пересекла рубикон, отделяющийжизнь простой школьницы от жизни успешной шоу-бизнесвумен. Можно сказать уверенно, что детство точно кончилось, начинается взрослая жизнь. Уже ясно, что вторая песня тоже пройдёт на ура. Практика показывает, что для получения статуса популярной группы или певицы достаточно одной первой хитовой песни. Многие потом исчезают бабочками-однодневками, если со второй песни гонят сплошной шлак. Но мои мальчики долго не исчезнут, это точно. Вторая песня может и перекрыть по популярности первую. Пожалуй, что перекроет, она намного лучше на танцы ложится. Корейцы такое обожают.
Можно быть уверенной, что на небосклоне шоу-бизнеса зажглась новая звезда под непритязательным именем «It’s Us». И она послужит ракетой-носителем для вывода ещё одной звезды, уже с моим участием. У меня грандиозные планы. И они сложатся, теперь уже ясно. Потому что моя объёмная, многослойная музыка зашла публике. Они тоже чувствуют разницу между примитивом этого мира в стиле «два притопа три прихлопа» и многомерной музыкой мира Евгения. Могу писать менее или более удачные хиты, но всё будет хитами стопроцентно именно в силу своего главного свойства.
Не знаю, когда местные подражатели доберутся до моего уровня. Особо талантливые не меньше, чем через год. И то, сильно удивлюсь, если кому-то через год удастся что-то моего уровня. Уровня того мира, перед собой надо быть честной.
— Лалиса, это же ты песню сочинила? — СонМи поворачивается ко мне, ещё не опомнившаяся толком от культурного шока.
— Чего ты спрашиваешь? — удивляюсь её заклинившим тормозам. — Ты, по-моему, даже на репетициях её слышала. М-м-м, возможно, не целиком, но слышала…
Сестрица задумчиво кивает и неожиданно спрашивает:
— Хочешь, реально свою грудь покажу?
С помощью вытаращенных глаз выдерживаю только две секунды. Потом валюсь на пол от хохота.
— Он-ни, ха-ха-ха… я же, ха-ха-ха, пошутила… я… их видела… мы же ха-ха-ха, в чимчильбан вместе ходили…
Само по себе посещение корейской бани не гарантирует, что ты всех окружающих увидишь голыми. Но мы с онни в бассейне купались. Нагишом.
— Но всё равно спасибо, онни, — говорю, утирая слёзы веселья. — Сразу понятно, как тебе моя песня понравилась.
Место действия: квартира семьи Лалисы
Время действия: 31 января, 08:40.
Время от ужина субботы до ужина воскресенья принадлежит мне и моей семье. А то так недолго и забыть, как выглядят самые близкие люди. Сижу и с космической скоростью набиваю третий том, даже занятия на синтезаторе игнорирую. В агентстве наверстаю. Второй том вынужденно придерживаю, не выпускаю в свет. Хочу ещё хотя бы парочку иллюстраций из Юри выжать. И обложку обязательно.
Через час долго трясу кистями, четверть часа посвящаю упражнениям на ступни и в целом ноги. Чуточку танцую. Это здорово помогает отдохнуть мозгам и пальцам.
Пятнадцать страниц к обеду залепляю. Больше двадцати за день обычно не получается, хоть тресни. Усталость начинает накапливаться. Но это если каждый день текст гнать, а меня недельный тайм-аут от этого дела, так что бывает и больше.
— Лалиса, обедать, — слышу ласковый голос мамы, откликаюсь. Желудок тоже не даёт игнорировать мамину команду.
— Сколько напечатала? — за столом СонМи вперяет в меня горящий взгляд. Односложно докладываю.
— А почему ты сразу на корейском не пишешь, дочка? — интересуется отец.
— На английском быстрее получается. Печатать на корейском то ещё испытание, — это так даже для образованных корейцев. Десятипальцевый метод печати для корейского и других азиатских языков становится таким извращением, до которого даже древнеримским оргиям, как задом до Шпицбергена.
— К тому же сайт Амазон перспективнее, чем вся наша страна, — суп поглощаю ложкой. Как бы корейцам ни хотелось всё есть палочками, жидкое на них почему-то не задерживается. Или обмакивать их, а потом облизывать?
— В нашей стране сорок миллионов населения. Минус дети лет до девяти, которые толком читать не умеют. Минус пенсионеры, которым подростковая литература не зайдёт. Короче говоря, рассчитывать больше, чем на двадцать миллионов читателей, нельзя. А на Амазоне восемьдесят миллионов, и все — читатели. Рынок многократно больше, аппа.
Дальше отцу объяснять ничего не надо. Сам понимает. Если есть выбор между маленьким рынком и рынком больше в четыре раза, то выбора фактически нет.
— А ты сама не хочешь стать айдолом? — когда перехожу ко второму, салату хе (жареная рыба — ключевой компонент), вопросик навешивает СонМи. Однако с интересом смотрят все.
— Может и стану, — лукавлю, знаю, что придётся стать. — Только мне перфекционизм мешает. Девочек ХёнСок-сии подбирает хороших, но… слегка кривоногие они.
Мама и сестра переглядываются и хихикают, отец тоже не сдерживает смеха. Улыбаюсь за компанию. Нам-то хорошо, в нашей семье кривоногих девочек нет. А меня вдруг мысль пронзает! Кажется, я придумала, кому можно скинуть идею разработки технологии выпрямления ног. На этом ведь озолотиться можно! В стране и окрест — необъятный рынок.
Окончание главы 30.
Глава 31. Первая ступень
Место действия: квартира семьи Лалисы
Время действия: 31 января, 13:40.
Самое любимое моё занятие — валяться на кровати в позе звезды после обеда. Жаль, быстро надоедает. Если игнорировать вскипающую внутри энергию, могу и взорваться. Одним прыжком, без помощи рук, вскакиваю с кровати. И к компьютеру, надо кое-что поискать.
Ищу. Не нахожу. И хренею всё больше и больше. Так, попробую уложить в голове реальное положение дел. Корея повёрнута на пластических операциях и всем, что связано с улучшением внешности. Косметика, ЗОЖ, хиркргия — всё сюда. Повёрнута настолько, что страна первая в мире по линии пластических операций. Даже из Европы за этим к нам едут.
Но. При этом не нахожу в сети щадящих консервативных способов коррекции тела. Нет, технология оперативного, то бишь, хирургического вмешательства есть. И достаточно хорошо отработана. Кость ломается или надламывается и сращивается в нужном положении. Можно вытяжку делать с помощью каких-то жутких аппаратов. Моего способа, который я уже апробирую на девчонках, не вижу. Это как? Как такое может быть?
Ладно. Мне же лучше. Берусь за телефон и замираю. А ведь номера у меня нет! Звоню в школу… вот что значит работать без выходных, даже не подумала, что сегодня воскресенье и вряд ли кто-то в школе есть. И что делать? Не нахожу вариантов, кроме как подождать до завтра.
А что у нас в почте? О, письмишко!
«Уважаемая мисс Ким!
Ещё раз внимательно перечитал вашу книгу, изучил спрос на неё на указанном вами сайте «Амазон» и пришёл к выводу, мисс Ким, что «Гарри Поттер и философский камень» будет иметь некоторый спрос. Предлагаю вам договор на пробное издание тиражом в тысячу экземпляров. Ваша доля, как автора, предполагается в десять процентов. По итогам продаж возможно повторное издание и даже увеличенным тиражом, три и более тысяч экземпляров.
В приложении к письму есть форма договора. Если по его тексту не возникнет никаких вопросов, то высылайте его подписанным вами на адрес издательства обычной почтой. В трёх экземплярах. Со своей стороны я вышлю вам почтой (не электронной) ваш экземпляр договора с вашей и моей подписью. Третий будет хранится у нотариуса.