Моя неправильность намного тоньше, она только чувствуется. Должна чувствоваться. Сейчас посмотрим. Секретарша, получив команду от президента, приглашает нас в кабинет. Но ещё в приёмной понимаю, что цель достигнута. Менеджер Им и даже сонсенним Кан то и дело на меня косятся. На хореографиню смотрят значительно реже.
То же самое продолжается во время обсуждения ближайших планов агентства. Сонсенним Кан благожелательно улыбается на меня, а менеджер Им то и дело отводит от меня взгляд. Холь! Сработало! Начинаю по-настоящему что-то понимать в женских нарядах.
— Предлагаю первый клип новой группы «Блэкпинк» выпустить уже завтра, — доходит очередь до моей зоны ответственности. — Что ты думаешь, Лалиса-ян?
Президент разрешает отвечать сидя, но лёгкий поклон делаю уже на автопилоте.
— Не возражаю. Только после этого надо выдержать паузу. Не меньше недели. Надо подождать, пока интерес публики разогреется.
— Давайте посмотрим клип, — предлагает президент и включает большой экран. Мы с ним уже видели. Неоднократно. Остальные — нет.
(Вот он: https://youtu.be/WZ-kD5hngkI)
— А почему только трое? — ДонУк недоумевает. — Лалиса-ян, девочки хороши, но ты способна украсить любую группу.
— Так задумано, сонсенним. И трио идеально для этой музыки и танца. Четвёртая будет лишней.
— ЧхеВон, у тебя есть претензии к Рози? Это псевдоним ЧэЁн, — спрашивает президент. Видимо, поминая те времена, когда хореографиня постоянно называла ЧэЁн «бестолковым резиновым шлангом». Справедливости ради, она была права. Но именно, что была.
— Нет, — отвечает кратко и без обращения.
Президент выводит на экран представление новой группы. ДжиСу, Дженни, Рози. Фотографии, статус в группе, рост, вес, возраст, всё как положено. Доходит очередь до меня. Менеджер, сонсенним и хореографиня прилипли взглядами к экрану под нашими с президентом испытующими взглядами. Это очередная проверка на реакцию. Переглядываемся с саджаннимом. Удалось!
— А это зачем? — ДонУк, как самый старший и более по жизни искушённый первым выходит из ступора.
Опять переглядываемся с президентом. Он даёт разрешение улыбкой.
— Вы удивились, сонсенним? — вопрошаю нежным голоском.
— Слабо сказано, Лалиса-ян. Больше похоже на шок. Зачем вы это сделали?
— Затем и сделали, чтобы вызвать у публики удивление и шок, — нежно улыбаюсь ДонУку. — Предполагаю, и господин президент со мной согласен, что это вызовет ажиотажный интерес к группе.
Хореографиня и менеджер бросили на нас короткий взгляд и продолжают рассматривать данные четвёртой участницы группы.
Имя — засекречено.
Статус в группе — засекречен.
Роль в группе — засекречена.
Возраст — засекречен.
Рост — 167 см.
Вес — 47 кг.
Осуществлённые проекты — вокал к песне «Плохой мальчик» группы «It’s Us».
Статус в группе «It’s Us» — засекречен.
Окончание главы 32.
Глава 33. Подвиньтесь! Мы пришли!
Место действия: школа искусств Сонхва.
Время действия: 2 марта, 15:10.
Кабинет директора.
— Почему у тебя такая причёска, Лалиса-ян? Ты же знаешь политику нашей школы? — директор Ю качает головой сокрушённо.
Кроме него в кабинете главного директора присутствует директор по безопасности, так понимаю, в качестве мебели. То есть, они-то считают, что кучей выглядят внушительнее. Корейскому подростку трудно не стушеваться перед одним старшим, а уж когда их трое… третьей участницей с той стороны — новая учительница музыки, Пак СунХе. Приходит в наш класс и сразу хочет странного.
— У любой политики есть границы, саджанним. Как, например, я могу спрятать свой рост? Неужто заставите меня ходить на полусогнутых ногах? Куда мне девать длину своих волос? Обрезать? Я хотела это сделать, но родители запретили. А причёска у меня довольно примитивная. Никаких завивок и раскрасок… новых.
— Не сказала бы, что примитивная, — подаёт голос учительница музыки, притащившая меня к директору.
— Примитивная, примитивная, — настаиваю на своём. — Делается самостоятельно без чужой помощи за полминуты. С другой стороны, мы — не армия, чтобы одинаковые причёски носить, а школа искусств. Создание своего образа это тоже искусство.
Мой хвост действительно так и делается. Поток волос сзади делится на три пряди, широкую и две узких, а далее несложной манипуляцией они переплетаются в один узел. Ещё две тонкие прядки по бокам и неизменная чёлка.
(примерно так делается причёска — https://www.youtube.com/shorts/GQlxFAmSv9I?feature=share)
Это они предварительную атаку проводят. Собрались мы тут не по поводу моего внешнего вида, конечно.
Два месяца плотной работы в агентстве, причём далеко не на последних ролях бесправной трейни, а старшего стаффа, сказались на мне ощутимо. Пока не знаю, куда отнести эти изменения, в плюс или минус. Если коротко, то ко мне сейчас на кривой козе не подъедешь. Привыкла даже с высокими лицами свободно общаться. Вежливо и без дерзостей, но свободно. Разве Ли ХёнСок, президент агентства, уступает в статусе директору Сонхва? Если только на миллиметр.
Минус же в том, что теряю простоту и непосредственность общения. Как бы мне не стать занудной взрослой.
— Почему ты отказываешься выступать на музыкальных конкурсах от имени нашей школы, Лалиса-ян?
Кажется, мы подобрались к главной причине моего принудительного визита к директору. Что-о-о? Лицо моё непроизвольно вытягивается.
— Кто сказал вам такую глупость, саджанним? Такую возмутительную глупость! — да знаю уже, кто. Музыкантша своим лицом начинает изображать запрещающий цвет светофора.
— Простите, саджанним, но либо вы что-то перепутали, либо тот, кто вам это сказал, — сумела всё-таки вернуть своё лицо к прежним пропорциям. — С какой стати мне отказываться от конкурсов? Они очень здорово добавляют рейтинг.
— Госпожа Пак? — директор вперяет удивлённый взгляд в музыкантшу. Та прокашливается, что-то бубнит, затем повторяет, добавив громкости и чёткости речи.
— Дело в том, сонбеним, что Лалиса отказалась от репетиций, и я подумала… что отказ относится ко всему мероприятию.
Не дала объяснить толком, сразу встала на дыбы и побежала жаловаться. Кто тебе виноват?
— Репетиции мне действительно ни к чему, саджанним, — спокойно объясняю ситуацию. — Я и без того держу себя в форме. В каникулы много занималась, не меньше часа в день. В агентстве. Плюс тридцать-сорок минут дома, тоже каждый день. Тратить ещё два часа по три раза в неделю не могу себе позволить. Просто времени нет. Я работаю стажёром в музыкальном агентстве, всё моё свободное время уходит туда.
— И когда же ты работаешь? — вдруг просыпается безопасник, в голосе нотки уважения. — Как успеваешь?
— Пока не знаю, учиться только начали, саджанним. Найду способ. Или по вечерам, с ночёвкой на месте, можно дистанционно и по воскресеньям.
— И кем работаешь? — любопытствует директор Ю. Вижу, ему действительно интересно.
— Аранжировщиком, саджанним. Менеджером группы. Пробую писать музыку, — сделав паузу, озвучиваю просьбу. — Но у меня просьба, саджанним. Эта информация представляет собой коммерческую тайну. Если она выйдет наружу, агентство может на вас в суд подать.
— Почему это тайна, Лалиса-ян? — спрашивает директор Ю, но интересно всем.
— А вы попробуйте узнать имена специалистов, работающих в агентствах, саджанним. Их все старательно скрывают. И вы нигде не увидите имена композиторов, сочинивших музыку. Или хореографов, придумавших танец. Наверное, это потому, что существует риск переманивания работников высокой квалификации конкурентами.
— И ты, Лалиса, работник высокой квалификации? — чуточку ехидно спрашивает музыкантша. На это ответить элементарно. Пожимаю плечами.
— Не мне судить, сонсенним. Это вы так считаете, а не я. Иначе не выбрали бы меня для участия в музыкальном конкурсе. Так-то у нас полшколы на клавишных играет.
Насчёт полшколы преувеличиваю, но не сильно. Очень многие умеют играть на пианино, это правда. Глуповатая музыкантша снова розовеет. Я-то никакой ловушки не расставляла, сама её нашла и задорно туда прыгнула.
Место действия: школа искусств Сонхва.
Время действия: 5 марта, 12:25.
Нас раскидали по разным классам, но никто не мешает нам встречаться в столовой. И обсуждать свои дела, как раньше. Даже особого отличия не вижу. На уроках так и так общаться нельзя, перемены короткие, а на длинных и во время обеда, почему не поболтать.
— Как вам новая группа, девочки? Блэкпинк? Видели первый клип?
И после вопроса с удовольствием наблюдаю, как девочки закатывают глаза в полном восторге. И начинают почти членораздельно пытаться донести до меня степень их запредельного восхищения. Непереводимый корейский фольклор имею удовольствие выслушивать. После фонтанного выброса эмоций выслушиваю недоумённые вопросы.
— Лалиса, а кто это четвёртая участница? Почему всё засекречено?
— Не всё, — хладнокровно гляжу в горящие неугасимым любопытством глаза. — Рост и вес указаны.
— А это не ты? — сощуривается ДаМи в приступе неуместной сообразительности.
— Нет, не я. Я на сантиметр выше и на полтора килограмма тяжелее.
— Рози, кто это? — толкает в бок ЧэЁн ещё одна сообразительная. МиЁн.
— Одна из трейни. Вы её не знаете, — отговаривается ЧэЁн. Всё, как учили.
— Девочки, не допытывайтесь, — пытаюсь притормозить неудержимую лавину девичьего любопытства. — Всему своё время. Настанет момент — всё узнаете. Ладно, пообещаю: узнаете чуть раньше остальных.
Какую-то кость надо бросить. Иначе не отстанут.
— Дебак! Почему не сразу? — возмущается ДаМи.
— Девочки, научитесь уважать коммерческую тайну. Даже в агентстве только несколько человек знают, кто это. Агентство огромные деньги потеряет, если четвёртая участница будет раскрыта раньше времени.
С трудом удаётся отбиться.
— Вы готовы дать подписку о вашей финансовой ответственности в случае раскрытия секретной информации? Речь идёт о сотнях миллионов. Причём не важно, вы проболтаетесь или кто-то другой. Вам не положено знать, вам и отвечать, если что…