— Черлидинг не наше изобретение, это американское ноу-хау, — не пробивает. Хороший ход, почти всегда срабатывает, но не сегодня.
— В рекламе нуждаются все, даже лидеры. Особенно лидеры. Слышали о фирме «Кристиан Диор»? Продают парфюмерию по всему миру. Не на миллионы и даже не сотни миллионов, на миллиарды долларов.
Надо сделать краткую паузу, чтобы дошло. Человек-панда выражение лица не меняет, только цепенеет. Многочисленные нули в долларовых суммах кого угодно потрясут.
— Безусловный мировой лидер в этом бизнесе. Однако после проведения продуманной рекламной кампании годовой объём продаж увеличился на двенадцать процентов. Наши айдолы тоже принимали участие. Девочки из «Girls Generation». По Азии продажи подскочили на двадцать с лишним процентов.
Опять даю паузу.
— Представьте, какие это суммы, если ежегодный объём продаж у них более четырёх миллиардов долларов. Примерно полмиллиарда долларов сверх обычной выручки. Гонорары айдолам на этом фоне просто теряются. Десятка полтора-два миллионов, сущая мелочь.
— Мы не продаём духи, — едва шевеля губами, изрекает управляющий ЛиХан.
— Знаю. Вы продаёте зрелища.
— На наших матчах и без того почти всегда аншлаг.
— Вы не понимаете. Группа «BlackPink» ещё не дала ни одного концерта, а по популярности уже соперничает с самыми известными группами. Вы легко сможете продавать билеты на ваши матчи по повышенной цене. Группа будет выступать в форме вашего клуба. На матчи будут приходить не только парни, вы привлечёте девушек.
ЛиХан бросает равнодушный взгляд на предложенный контракт, но обратно к себе придвигать не спешит. Какой упрямый тип! Никак не хочет своей выгоды понимать.
— Я подумаю, господин президент.
— Не слишком долго, — встаю. По опыту знаю, что такими словами переговоры обычно заканчиваются.
— Кроме вас есть ещё много клубов. К вам первому я пришёл по единственной причине: одна из моих девушек — фанат вашего клуба. И в честь его изобрела совершенно немыслимую и красивую танцевальную фигуру. Мы думаем назвать её «Финт Чонбук», но если вы не хотите, назовём как-нибудь по-другому.
Забираю проект договора.
— Я подожду вашего решения два дня, господин управляющий. После этого, то есть, 12 мая в полдень моё предложение потеряет силу. Аннён, господин управляющий.
Особо я не расстроен. Не более половины всех переговоров заканчиваются с перспективой продолжения. И в большей части из них инициатива контакта не от меня.
Место действия: школа искусств Сонхва.
Время действия: 3 мая, 12:15.
— После того, как открылось твоё участие в группе «BlackPink», — докладывает ДаМи, — интернет вскипел. Ты знаешь, что ваш сайт подвисал? Сервер не справлялся с потоком запросов.
— Нет, — поднимаю голову от тарелки, — я интернет-рекламой в агентстве не заведую. Сама туда захожу со стороны, как все.
— Народ возмущается, почему нет странички твоих фанатов, — извещает МиЁн.
— Как модератора найду, так сразу и открою, — пожимаю плечами. — Не буду же я сама там торчать.
— А зачем его искать? Я могу, — вклинивается ДаМи. МиЁн смотрит на неё с неудовольствием. Сама хочет?
— Я тоже не прочь, — МиЁн говорит не уверенно, пожелание ДаМи, что остаётся лидером их маленькой группы, её подмораживает.
— Тебе, ДаМи, не с руки. Твоё дело — внешние ресурсы. Пусть МиЁн будет. Поговорю с директором, чтобы ей доступ дали.
МиЁн расцветает, но и ДаМи не выглядит недовольной. А мне не сложно оформить. Не согласится директор хоть символические деньги платить, из своей доли выделю. Полмиллиона в месяц школьнице для начала уже хорошо.
Обед заканчивается, идём на уроки. Администрация и учителя от меня отстали. Хотя поначалу искренне недоумевали, чего это лучшая ученица Ким не желает затыкать собой все дыры. Физик приставал, почему де я прекратила стишки на тему физики писать. На что получил резонный ответ: зачем, если полшколы уже на эту тему развлекается, что уже привело к инфляции. Теперь только самые-самые стихи удостаиваются отдельной оценки, а основная масса даёт только добавочные баллы. К тем же оценкам, — заработал «хорошо», поставили «отлично», — и отдельно, к рейтингу.
Музыкантшу отшила уже не я, а оргкомитет городского музыкального конкурса. Сказали, чтобы присылали кого угодно, кроме Ким Лалисы. Она де уже получила высший диплом, надо и другим дать шанс.
И со спортом устаканилось, соревнования стали практически внутришкольным делом. Доходили до меня слухи, что городской споркомитет, или как он там называется, недовольные мины лица корчил, но придраться не к чему.
Время 18:15.
Едем в агентство. Все четверо. Блокирование нахальных журналюг организовано элементарно. Приезжает машина агентства, водила с комфортом отдыхает на стадионе или в спортзале. После тренировки выезжаем с территории школы, ему дали пропуск. Репортёрам хода нет.
Остаётся пережить небольшую атаку при выезде, когда разгорячённые лица влипают в стёкла, потрясая микрофонами, как оружием ближнего боя. Расстреливают телекамерами. ЧеЁн в этот момент старательно избегает смотреть в окна. Я обычно делаю им ручкой, нежно улыбаясь. Во всём надо находить хорошее или хотя бы весёлое.
Место действия: агентство Bit Hit Entertainment.
Время действия: 3 мая, 19:50.
— Саджанним, да не знаю я, как это у меня получилось! Я в тот момент себя не контролировала!
Вот привязался! Сначала школа, не просто школа, а корейская, в которой всё так устроено, чтобы выжать из ученика все соки. Затем спортивная тренировка. Её вполне можно считать временем релаксации, но ведь это отдых от интеллектуальных нагрузок, а так-то выжимание уже физических сил!
И вот когда мы после ужина и краткого отдыха вслед за ним принимаемся с ЧэЁн за уроки, вдруг врывается президент ХёнСок, непонятно возбуждённый. Тащит меня в танцзал, где только хореографиня.
— Лалиса-ян, покажи госпоже Ким тот взрывной пируэт, что ты исполняла вчера на футбольном матче!
— Какой пируэт? Взрывной? Исполняла? — стараюсь удержать лезущие на лоб глаза. Получается кое-как.
— Лалиса, не морочь мне голову! — ХёнСок укоризненно качает головой. — Ты два раза за матч исполнила нечто неординарное. Я показал госпоже Ким, она повторить не смогла. Повтори это ещё раз, только медленно.
— Саджанним, что повторить? Я не помню никаких танцев. Я всего лишь как-то хаотически двигалась…
— Как ты можешь не помнить? — ХёнСок теряет терпение, хватает меня за руку, подтаскивает к себе и включает смартфон перед моими глазами.
— Это что, действительно я? — теперь понимаю, почему он возбудился. Я бы на его месте… чего, чего он хочет?
Повторить?! Конечно, желание начальника закон для подчинённого, но… а если он пожелает, чтобы я на Луну запрыгнула? Без разбега?
Честно пробую, и без слов по одному кислому виду ХёнСока понимаю, что даже до неудачной пародии не дотягиваю.
— Лалиса-ян, ты меня крайне разочаровываешь, — хмурится ХёнСок. — Как так можно, я не понимаю…
Красотка хореографиня, совершенно неотразимая в своём гимнастическом боди и тонких чёрных колготках, до сих пор не сказала ни слова. Поглядев на неё, нахожу отговорку.
— Вы хотите заставить меня выполнить элемент, который даже госпожа хореограф показать не может? Саджанним, вы слишком многого от меня хотите.
— Ты же его делала! Попробуй ещё раз.
Чувствую глубокую неправильность в его настойчивости. Нельзя мне этого делать, почему-то твёрдо в этом уверена. И первую попытку зря делала! Как бы мне его послать? Далеко, но чтобы не обиделся.
— Мне надо с госпожой Ким посоветоваться, — и уйти в глухую оборону. — Без вас, саджанним.
Хмурится, но соглашается. Мы отходим. Кое-что говорю хореографине. Она стерва та ещё, но всё-таки женщина, кое-какие моменты поймёт лучше. И мои надежды оправдываются.
— Сонбеним, думаю, надо отпустить Лалису. У неё был трудный день, уроки, тренировка… мы всё равно от неё сейчас ничего не добьёмся.
Красивые женщины делают с мужчинами, что хотят. Одни слова может не сработали бы, но в сочетании с лёгким касанием бедра они получают воистину бронебойную силу. Со вздохом ХёнСок отпускает меня.
А я что? У меня, и правда, не сегодня, так завтра эти дурацкие дни начнутся. Так что отстаньте все от меня. Точнее бы сказать: не завтра, так послезавтра, да хоть бы и через неделю, кто меня проверять-то будет?
Место действия: одна из улиц Сеула.
Время действия: 4 мая, 15:40.
Ли ХёнСок удивился бы при виде улыбающегося Кима ЛиХана. Но даже самые непробиваемые мужчины смягчаются в присутствии очаровательных десятилетних дочек.
— В школе всё хорошо, Ханыль? — ЛиХан позволяет себе смотреть на дочку только при остановках на красный сигнал светофора.
— Хорошо, аппа. Холь! У нас такой случай смешной был на английском! Учительница спрашивает ДжиЁн: какого цвета эта собака? Там картинка была… и ДжиЁн, кх-кх-кх, сказала: грин… кх-кх-кх. Грин, значит, зелёная, кх-кх-кх… она перепутала со словом грей, серая, кх-кх-кх… мы так смеялись.
Не так уж и смешно взрослому человеку от таких детских курьёзов, но невозможно любящему отцу равнодушно смотреть на вовсю смеющуюся дочку. Самую красивую из всех.
— А у тебя, аппа, ничего интересного не случилось? Только не рассказывай ещё раз, как твой клуб выиграл.
— Знаешь, дочка, есть интересное. Наверное, интересное. Ты слышала про группу «BlackPink»?
ЛиХан на время прерывается, поворачивая на перекрёстке. Предпоследнем до дома, если считать въезд в квартал.
— Не только слышала! Я всё время их слушаю. Такие песни у них классные! Четвёртого мембера агентство только недавно показали. Представляешь, аппа, она не только самая молодая, в школе ещё учиться, но ещё и менеджер группы! Дебак! А почему ты спросил?
— Агентство предлагает клубу рекламный контракт. Они хотят, чтобы «BlackPink» выступали на матчах, в форме клуба.
— И-и-и-и! — восторженный визг дочери заставляет мужчину поморщиться. Но без неудовольствия.