Но этот гигантский динозавр уже отошёл в сторону и мне его сейчас не видно.
— Эй ты, долго еще будешь там валяться и изображать их себя дохлятину? Вставай, а то ты отсюда сам не уйдешь.
И я слышу удаляющиеся шаги. Приподнимаюсь и смотрю вслед размеренно идущему куда-то монстру. Осторожно встаю.
Вроде никаких неприятностей или боли в своем теле не ощущаю. Дискомфорт мне доставляет то, что я сейчас совершенно голый.
Решив пока действовать по обстоятельствам и разобраться в том, что же произошло несколько позже, делаю первый шаг с того места, где лежал. Это оказалась круглая площадка, исписанная какими-то непонятными знаками.
«Это что?» — еще раз удивленно оглядываюсь я. И только тут понимаю, что не хватает и еще кое-чего.
Я перестал чувствовать магию.
Это же явно не технологическое устройство, а значит, какой-то магический артефакт, если я оказался тут и сейчас, когда должен быть непонятно где, но явно в другом месте.
Но ничего напоминающего ментоинформационные матрицы я не видел.
«Как тогда, — вдруг вспомнил я, — когда только оказался в мире Тригго и его семьи, Эрсы и северян. На планете Суккуб». После чего уже внимательнее осматриваюсь вокруг.
«И правда, ничего не вижу», — констатирую я.
И тут раздается возглас.
— Эй, ты, дубина, — орет мне остановившийся динозавр, — если там простоишь еще чуток, то сдохнешь. Так что рекомендую пошевеливать копытами, или на чем ты там ходишь.
И он указывает мне куда-то за спину.
Только теперь слышу осторожные крадущиеся шаги, раздающиеся откуда-то сзади, и медленно поворачиваю голову.
«А это я его еще считал монстром», — глядя, как к кругу с другой стороны подбирается пятерка каких-то облезлых тварей размером с крупную овчарку. И похожи они были на крыс, только вот худых и с длинными ногами.
И еще одна пропажа. Я не чувствовал опасности, направленной на меня, как это было раньше. Что произошло? Все мои приобретенные способности испарились.
Поняв, что этот неизвестный вроде как шутить и не думал, я двинулся в его направлении. Но, видимо, недостаточно быстро. Уже отчетливо слышу, как что-то очень быстро приближается ко мне со спины.
Делаю два шага, стараясь убежать. Но не успеваю. Ощущаю тяжесть чужого тела на своих плечах.
А потом жуткую боль в районе шеи. Чувствую, как чьи-то зубы впиваются мне в плоть, как рвутся сухожилия и хрустят позвонки.
И валюсь вниз под тяжестью еще нескольких навалившихся на меня тел.
— Ну вот, еще один идиот на мою голову, — слышу я приближающийся спокойный голос.
Не знаю, но в последний миг мне показалось, как сверкнула полоска стали в воздухе. А потом мгновенная вспышка жутчайшей боли в районе моей шеи.
Врут, когда говорят, что отрубание головы это не больно. Теперь я это понял.
— Эй, проснись, ты очухался там? — чувствую, что кто-то стоит рядом и опять пинает меня ногой по туловищу. — Ты там вообще живой?
Вроде это происходило только что? Или я что-то путаю?
Нет, не путаю, но что-то поменялось и в той фразе, что я слышал. Не могу понять что, но ощущение такое, что она несколько иная.
— Ну что, и дальше будешь валяться? А то я пойду, приду за тобой завтра, ну или через неделю, когда тебе надоест, — слышу я все тот же голос. И поднимаю глаза.
Надо мной все та же ухмыляющаяся морда. Этот оскал, судя по всему, у чудовища считается насмешливой улыбкой. Только вот меня от нее бросает в дрожь.
Слегка приподнимаюсь на руках и, осмотревшись, вижу лежащие вокруг разрубленные на части или проткнутые тела тех тварей, что я имел счастье наблюдать совсем недавно.
— Ну как, идем, или ты еще тут побудешь? — и динозавр окровавленным мечом показывает на круг. — А то я пошёл. Обедать уже пора.
И он, развернувшись, побрел все в том же направлении.
Решив, что пока больше не хочу испытывать судьбу, тем более я до сих пор ощущал хруст перекушенных позвонков на своей шее и видел мелькнувшую сталь клинка, я вновь поднялся на ноги.
— Поторопись, — слышу я голос динозавра, уже отдалившегося от меня на несколько шагов.
Я оглядываюсь назад, туда, откуда на меня в прошлый раз напало несколько тварей. Но там никого не было.
— Ну что за идиот на мою голову, откуда ты тут вообще взялся-то? — будто спрашивая у кого-то более сведущего, раздается не слишком громкий вопрос, и потом, уже обращаясь ко мне: — Болван, не вертись, а чувствуй. Иначе даже не сможешь покинуть круга возрождения.
И я даже не успеваю развернуться, как знакомое ощущение боли в районе шеи, знакомый хруст — и моя уже практически мертвая тушка падает наземь.
И вновь знакомый отсвет стали и жуткая боль в шее.
— Ты мне уже надоел, — новый пинок в бок, — давай вставай и потопали, а то и правда, приду за тобой завтра или через неделю.
Я уже совершенно ничего не понимаю. Но подчиняясь какому-то непонятному чувству самосохранения, собираюсь с силами и медленно встаю.
— Уже лучше, пошли, — говорит динозавр и, разворачиваясь, уходит прочь.
Я, даже не оглядываясь, следую за ним.
Непонятная маленькая тропинка, пролегающая в чаще леса. Широкая, мерно покачивающаяся спина передо мной.
Не знаю что, но какой-то звериный страх заставляет меня на самой кромке леса обернуться и посмотреть назад.
Оскаленные морды этих крыс-переростков наблюдают за нами от границы круга, который мы покинули несколько секунд назад, но не идут дальше.
И у меня такое впечатление, что разума в их взглядах гораздо больше, чем во многих, встреченных мною до этого момента разумных.
«Нужно разобраться, во что я вляпался», — решение вполне обоснованное, своевременное и вполне закономерное.
И тот, кто мне может ответить хоть на какие-то вопросы, сейчас идет на несколько шагов впереди меня.
А поэтому все так же медленно и осторожно я иду вслед за этим непонятным и отнюдь не миниатюрным динозавром-броненосцем.
Продвигаемся в тишине и молчании уже достаточно долго.
По моим прикидкам, не меньше полутора часов.
Этого времени хватило, чтобы я разбил ноги о какие-то камни, один раз упал и очень больно приложился рукой о ствол какого-то толстенного дерева. Но динозавра, казалось, это совершенно не волнует. Он как шел, так и шел, даже не снижая скорости. Абсолютно не обращая внимания на мое состояние и внешний вид.
— Всё, мы практически пришли, — наконец произносит он и указывает на небольшой островок посреди достаточно большого озера, — нам туда.
И будто так и должно быть, входит в воду.
— Не отставай.
Решив, что просто так этот непонятный монстр бросаться словами не будет, я, не обращая внимания на боль в разбитых ногах и ушибленной руке, стараюсь не отстать от него в ледяной воде озера.
«Черт», — резко начинаю барахтаться я, ноги свело судорогой. Вода была все-таки очень холодной, даже ледяной. Но я уже практически доплыл, вернее добарахтался до берега. Уже обрадовавшись, я, руками цепляясь за песок и камни, стал выползать на сушу, как в мою ногу кто-то вцепился. Боли не было. Но меня явно тянули назад.
Оборачиваюсь.
«Мама родная», — пронеслась мысль в моей голове.
Какая-то непонятная огромная пиявка уже практически втянула в себя всю мою левую ногу.
Правую я не видел. Но, похоже, ее и не было.
И только сейчас я почувствовал боль. Когда выбрался из воды, ноги не онемели. К ним присосались какие-то огромные пиявки и просто откусили каждую из них. Одну сейчас, а вторую несколько раньше. Хотя откуда у пиявок зубы.
Мозги не соображают. Тело трясет от боли. Я ору и пытаюсь отползти от этих подводных слизней. Появилось и еще несколько. Но из воды они не выползают, я это вижу сквозь затуманенный взгляд.
— Помогите, — истошно, что есть сил, воплю я. Слышу шаги со стороны берега.
— Я же говорил, не отставай, — спокойно и размеренно произносит динозавр, глядя мне прямо в глаза, — не знаю, кто ты и как сюда попал, но пока ты не ступишь на остров собственными ногами, ничего не будет.
И он указал мечом на небольшой бревенчатый домик посреди маленькой рощи.
— Хотя безопасно на самом деле только там, и ты должен прийти именно туда. Буду ждать. Дорогу ты уже знаешь. А теперь начни путь сначала. И помни, что я сказал. Чувствуй, это пока все, что у тебя есть.
А потом я увидел, как он поднимает свой меч.
Взмах.
Ужасная боль в районе шеи.
И я опять оказываюсь в центре каменного круга.
Не знаю, какой сейчас был день, год или столетие, но я умирал и возрождался. Непрекращающийся марафон смертей и возрождений.
И никаких перерывов. Умер. Воскрес. И снова умер.
Если до этого я не успею что-то сделать.
И я пытался успеть. Но сначала у меня, конечно, ничего не получалось.
Первое время я старался считать. Но когда счет перевалил за сто тысяч, я сбился и бросил это дело.
Только после сотой или двухсотой смерти, сейчас я этого уже точно не помню, я понял, о чем говорил мне динозавр, которого я встретил в первый день.
Страх, волны страха начинали накатываться на меня с той стороны, откуда должна была появиться опасность.
Не угроза или враждебность. А животный страх.
Крысоподобные твари-переростки у круга. От них я научился уходить примерно через триста смертей.
Я боялся. Ощутить их зубы, впивающиеся в мое тело. Боялся тех моментов, когда они своей стаей начнут разрывать мою плоть на части.
И наконец-то я это сделал.
Я почувствовал страх и понял, куда мне нужно уйти, чтобы он ослаб. Но страх парализовал меня. Он превращал меня в безвольную куклу. Я стал бояться того, что за ним последует.
Он заставлял замирать, когда нужно было идти. Заставлял отшатываться, когда нужно было остановиться.
И тут появилось другое чувство. Оно родилось из страха и боли. Оно появилось из моего противления им.
Мне кажется, мое сознание как-то сдвинулось в сторону. Я не поменялся. Просто стал смотреть на мир другими глазами.