И судя по его несколько странному взгляду, он придерживается именно второй версии.
Кивнув ему и поняв, что вопросов больше не будет, я наконец выбрался из медкомплекса. Правда, как оказалось, я так привык быть практически все время обнаженным, что даже не подумал о том, как это может смутить девушек.
Драгониту было на это глубоко плевать, а остальным в том мире, где я застрял на несколько десятков тысяч лет, вообще было все равно, одет я или нет. У них были совершенно иные цели.
Хотя, если судить по времени этого мира, то для девушек и Ароша все произошло относительно недавно, всего несколько часов назад. Не то что для меня.
А потому я вновь слышу:
— Дикарь, — правда, голос Силиции в этот раз звучит как-то не очень уверенно, да и вечной приставки «тупой», теперь нет, но зато уже ее лицо, по крайней мере, не кажется мне таким исполненным скорби. Оно даже начинает оживать на глазах.
Тем более потом, вздохнув и улыбнувшись, я все это вижу краем глаза в отражении шкафчика, даже с какой-то затаенной радостью в голосе, девушка тихо добавляет:
— Хоть в этом ты не изменился, — и совершенно искренне заканчивает: — Я очень рада этому.
— Спасибо, — невпопад отвечаю я ей и начинаю одеваться.
Тело быстро привыкает к новой коже.
Именно так и никак иначе теперь воспринимается мною любая одежда или броня, она становится моей родной кожей, совершенно не стесняя в движениях и никак не влияя на мои дальнейшие действия. Будь это простые льняные штаны, с которых я и начинал свой путь. Металлические латы, которые мне приходилось носить достаточно долго, когда я путешествовал по миру Даарга. Или сверхнадежный космический скафандр повышенного уровня защиты, с которыми я тоже успел неплохо познакомиться.
Так что теперь в любом облачении я чувствовал себя комфортно. Ведь и это способствует выживаемости.
Надеваю бронекуртку, задумчиво смотрю на свои бластеры и ударники. Теперь они вроде как и не нужны, но глупо отрицать их полезность. Этой прописной истине мир Даарга очень уж крепко научил меня. Поэтому я рассовываю оружие в полагающееся каждому стволу место.
Радуюсь хорошему десантному ножу, с наипростейшей структурой, как одной из самых надежных вещей в своем арсенале. Он оказался для меня самым желанным подарком в куче моего старого барахла.
Подумав об арсенале, неожиданно на память приходит давно забытый в сейфе пистоль. Я знаком с ним. Встречал подобное оружие. И потому несколько удивился, вспомнив о том, что каким-то образом он оказался тут и сейчас.
Однако посмотрев на лежащий у медицинского бокса кристалл, благодаря которому я и попал в мир вечной смерти, решил, если уж один предмет смог появиться здесь, то почему это не мог сделать и еще какой-то другой артефакт.
Например, мой пистоль.
«Нужно его взять с собой», — решаю я.
Это тоже оружие очень надежное, хотя его надёжность обусловлена не его общей простотой, а повышенной защищенностью его метрической матрицы. Кто его сделал, я не знаю. Но вот как с ним обращаться и что он умеет, я прекрасно осведомлен. Можно сказать, испытал все прелести работы с ним на собственной шкуре.
— Я должен идти, — обращаясь к присутствующим, произношу я и направляюсь к выходу из помещения.
— Постой, — все-таки останавливает меня Ценапи, перед тем как я успел покинуть медицинский кабинет, — я не знаю, что с тобой произошло, но ты должен это знать.
И помолчав, он продолжает:
— Сейчас в твоем теле совершенно не осталось имплантатов и любого другого нейрооборудования. После активации базы Древних оно просто исчезло из твоего тела. Не вытеснялось или там растворилось, как это иногда случается с некоторыми расами, а просто исчезло, испарилось, будто его и не было никогда. И поэтому ты ничего не сможешь сделать на станции. Теперь этот мир стал действительно не для тебя. Второй подобной нейросети у меня нет.
— Я знаю об этом, — говорю я ему в ответ и впервые улыбаюсь, с того момента как очнулся, — только вы сильно ошибаетесь. Но все равно спасибо.
И я направился дальше.
Правда, сделав еще два шага, я сам почему-то останавливаюсь, оборачиваюсь к ним и говорю:
— И еще, — киваю на теперь уже совершенно бесполезный кристалл, — это не база Древних. Это кое-что гораздо худшее и опасное.
— Что? — тихо спрашивает у меня Силиция.
— Дверь в мир Смерти.
И я выхожу из их кабинета, так и ощущая на себе их изумленные взгляды.
— Вы слышали его? — удивленно спрашивает у адмирала и своей подруги девушка.
Делая была шокирована и поражена тем, что сказал этот парень, и тем, что она увидела тут.
— Ведь девочка говорила что-то похожее. И она была уверена, что он очнется самостоятельно, а до этого мы никак не сможем ему помочь.
И она посмотрела в глаза Ценапи.
— Вы что, не хотите узнать, что произошло с ним на самом деле? Вы позволите ему уйти просто так?
Тот как-то равнодушно пожал плечами и спокойно ответил:
— Девочка, у каждого свои тайны. И иногда лучше, чтобы они так и оставались тайнами.
А потом обвел рукой вокруг и добавил:
— Это исследовательский Департамент, поверь, он хранит и гораздо более страшные секреты, о которых не следует знать остальным. А Дим?..
И он взглянул на закрывшуюся за молодым парнем с глазами, в которых плескалась вечность, дверь.
— А Дим и так был сплошной загадкой. Теперь этих тайн у него стало всего лишь на одну больше.
И он посмотрел на все так же пораженно смотрящую на него девушку из Департамента по снабжению.
— Вот так мы и живем.
Та медленно кивнула в ответ. И вдруг даже не ожидая этого вопроса от самой себя, спросила:
— Вы не будете против, если я попрошу перевода в ваш Департамент?
Тот задумчиво осмотрел ее, а потом перевел свой взгляд на ее подругу.
— Что скажешь, Силиция? — И кивнул головой в направлении второй девушки.
— Она очень хороший экономист и логист, но сейчас в их департаменте Делая застряла как менеджер по распространению неликвидов.
— Экономист и логист, говоришь? — и Арош еще раз осмотрел девушку. — Хорошо, завтра с утра ждем тебя с прошением о переводе в кабинете у директора Департамента по исследованиям. С вашим руководством я договорюсь. Но как понимаю, тебе часть функций все равно придется совмещать. Слишком специфическая у тебя до этого была работа.
— Я согласна, — даже не раздумывая, кивнула Делая.
— Тогда ждем тебя завтра, — и профессор Ценапи, бывший адмирал флота, не прощаясь, покинул помещение по проведению нейроопераций.
Девушки же остались. Никто, как это было понятно, из них пока уходить не собирался. Они немного постояли в молчании, а потом Делая, все-таки набравшись смелости, спросила:
— А у вас с этим Димом точно ничего нет? Силиция сначала не поняла, о чем идет речь, но потом усмехнулась и ответила:
— Ты даже не понимаешь, во что хочешь ввязаться, подруга.
И еще раз насмешливо посмотрела в немного покрасневшее лицо второй девушки. Она прекрасно помнила, как много очень уж специфичных подарков сделал этот, ставший еще более непонятным чел за ужином.
В этой ситуации отпадал единственный кандидат, это маленькая девочка, которая называла Дима отцом. И только в этом теперь Силиция была уверена. Как это ни удивительно, но даже про себя она в последние часы такого же сказать не могла.
Слишком много тайн крутилось вокруг этого хумана, слишком сильно он привлекал, чтобы не обратить на него внимания.
— Силиция, — решила задать еще один вопрос ее подруга, но теперь она уже спрашивала о другом, — а часто у вас происходит такое? — И Делая как-то неопределенно махнула рукой.
Второй девушке не потребовалась давать никаких пояснений, чтобы понять, о чем сейчас спрашивает у нее подруга. Она немного подумала, а потом ответила:
— Знаешь… Если честно, то до последнего времени подобное происходило не очень часто. Если быть точнее, то до определенного момента вообще ничего подобного на моей памяти не случалось.
— Да, а когда все началось, что тогда произошло? — заинтересовалась Делая.
Бывшая ледяная ведьма невольно улыбнулась, вспоминая что-то.
— Да свалился на нашу голову один слишком уж странный чел, — усмехнувшись, ответила Силиция.
А сама поняла, что и она хотела бы, чтобы этот самый непонятный и странный чел и ей сделал некий подарок. Но она бы предпочла, чтобы он сделал это по законам той страны, где они родились. Если уж и соглашаться на то, чтобы связать свою жизнь с кем-то, то лучше, чтобы этот кто-то был им.
И как ответ на ее слова, подруга произнесла:
— Ты говоришь о Диме?
Для Силиции сейчас ответа на этот вопрос уже не требовалось, как на заданный устно, так и на произнесенный мысленно.
— Да, он, — уверенно сказала она.
Я даже не успел отойти от двери медкабинета и на десяток шагов, как на меня налетел маленький вихрь.
— Ты, ты, — начала стучать меня маленькими кулачками по груди Нея, — как ты посмел бросить нас с Рычиком. Я как почувствовала открытие портала в мир Смерти, сразу поняла, что это как-то связано с тобой.
И девочка разрыдалась, прижавшись ко мне лицом.
— Никогда, слышишь, никогда не оставляй нас больше, — сквозь слезы говорила она, — у нас кроме тебя никого нет. И мы не можем потерять тебя. Больше не делай так. Иначе я, я… — И Нея опять разрыдалась.
Я, если честно, даже не ожидал, что эта девочка, с которой я и знаком был всего несколько дней, так сильно привязалась ко мне за это время.
— Не плачь, маленькая, не буду. Я теперь никуда не пропаду. — И я погладил ее по белокурой головке.
— Всё, я уже с вами.
И только тут я понял, что она каким-то образом поняла, где я был, ну или примерно догадалась, что же там происходило. И поэтому я у нее поинтересовался:
— Нея, солнышко, а ты вообще откуда обо всем этом знаешь?
— Ну, я любила сказки, мне их мама очень часто рассказывала. А у нас есть легенда, — начала отвечать она, — что когда-то очень-очень давно среди нашего племени был один правитель, он был великим воином, но хотел стать воистину непобедимым. И тогда он решил обратиться к лучшему бойцу и убийце, что может только быть во вселенной. Богу Смерти. И тот принял его к себе в ученики. Но только с одним условием. Правитель во время обучения будет все время умирать. Тот согласился на это условие. И тогда бог открыл ему портал в свой мир. Мир Смерти. И повелитель прошел туда.