Приземлились мы уже не в самой столице Народного государства, а на ещё одном военном аэродроме за городом. Только этот аэродром был куда больше предыдущего. И отдохнуть в этот раз нам не дали.
Едва мы с Гневомиром, хрустя суставами, выбрались из «Народника», к нам уже шагала весьма внушительная делегация из пятерых человек. Возглавлял её высокий человек в чёрном кожаном плаще поверх формы. С бритой головой, как у товарища Бессараба и такими же усиками. Правда, не столь крупного телосложения, что видно было, несмотря на кожаный плащ.
— Здравствуйте, товарищи, — подал он нам с Гневомиром руку. — Вы пунктуальны. Это радует. Идёмте.
Он развернулся и зашагал к небольшому зданию. Четверо его сопровождающих направились следом, отрезав нас от бритоголового.
— И кто это такой? — спросил я у Гневомира.
— Большой человек, — ответил тот. — Товарищ Огнедар – начальник разведки Урда.
Пояснять дальше Гневомир ничего не стал. Да и не было особенной нужды в пояснениях.
Помощники проводили нас до входа в здание. Они остались на улице, пропустив нас следом за товарищем Огнедаром в дом.
Собственно, дом этот состоял из одной комнаты. Всю обстановку её составляли стол и пять стульев. Огнедар оседлал один из них, предложив нам присаживаться напротив него.
— Времени у нас почти под обрез, — без лишних предисловий начал он. — Так что пока слушайте меня и не перебивайте. Положение Народного государства крайне тяжёлое. Да, крепость Соловец продержалась намного дольше, чем должна была, и этим спасла весь Урд. Соединившись, армии Брунике и Онгемунда, должны были рассечь наши войска в Прияворье и в приграничных с Великой степью областях и окружить весьма значительную группировку. Именно поэтому Народная армия пришла на помощь Соловцу так поздно. Нам удалось остановить Онгемунда и Гюрай-бея, а Брунике даже выдавить за границу. Но положение всё ещё очень тяжёлое. И всё может решить вмешательство Котсуолда. Островитяне пока держатся в стороне от войны. Однако в Котсуолде объявился наш старый знакомый Адмирал. И вы сами понимаете, что нам это совсем не нравится. Котсуолд уже вооружал Адмирала и его армию. Слал винтовки, пулемёты, целые эшелоны боеприпасов. Блицкриг весьма успешно прикрылся князем Махсоджаном. Теперь Котсуолд вполне может поступить точно так же. Наша задача этого не допустить.
Он перевёл дух. Ни я, ни Гневомир не стали спрашивать, при чём тут мы. Были бы ни при чём, нас бы так срочно не выдёргивали с самых окраин Народного государства. Практически с линии фронта, где и я, и Гневомир могли принести определённую пользу.
— Вы, товарищ Готлинд, возможно, наш единственный ключ к Адмиралу. Вы ведь были представлены ему. Он допустил вас до сверхсекретных экспериментов с их чёртовым газом. И, главное, сам Адмирал вряд ли догадывается, что именно вы, товарищ Готлинд, послужили причиной гибели Баджея. Вашей основной задачей, товарищ Готлинд, будет каким угодно образом скомпрометировать Адмирала в глазах котсуолдского правительства. Или же наоборот. Делайте что угодно, Готлинд, но Котсуолд не должен поддержать Адмирала и вступить в войну на стороне Блицкрига. В этом случае нам конец. Это я говорю, чтобы вы понимали всю серьёзность возложенной на вас миссии.
— У меня только один вопрос, товарищ Огнедар, — сказал я. — Почему именно я? Ведь, как ни крути, а настоящим гражданином Народного государства я не являюсь. Всё время у вас на подозрении, хотя уже не под гласным надзором. Однако именно на меня вы возлагаете миссию такой важности.
— Я уже всё объяснил, — отмахнулся Огнедар. — А если проще сказать, товарищ Готлинд, то нет у нас выбора. Одного человека, даже такого профессионала, как товарищ Гневомир, недостаточно. Ваше присутствие придаст его появлению достоверности. Мы вынуждены рисковать. Тем более, — почти повторил шутку командарма Бессараба начальник разведки Народного государства, — что если вы и шпион, товарищ Готлинд, то дилеанский. А Империя – наш союзник в этой войне.
Мне снова стало как-то не по себе. Дальше всё шло в том же безумном ритме.
Огнедар встал из-за стола. Поглядел на наручные часы.
— До отлёта «Лузитании» осталось сорок минут. Места для вас уже забронированы и оплачены. Осталось только добраться до аэропорта. Авто ждёт вас. Одежда у вас не вполне подходящая. Но багаж на «Лузитании» тоже уже готов. Смените платье уже там. Оружие оставите в автомобиле. В ваших чемоданах лежат два котсуолдских револьвера и пара блицкриговских пистолетов. Патронов по пятьдесят штук на каждый ствол. Если что, в Котсуолде разрешено свободное ношение оружия, пока страна не вступила в войну. До начала войны с покупкой патронов проблем у вас возникнуть не должно.
Мы вышли из дома. Вместе с Огнедаром и его свитой прошли к большому чёрному автомобилю. Нас усадили на заднее сидение. Вперёд сел начальник разведки. Свита осталась на лётном поле.
— Значит так, — сказал водителю Огнедар, снова поглядев на часы, — гони во весь опор. Плевать на правила. Через двадцать минут мы должны быть в Чашниково.
— Плевать на правила, — как-то недобро усмехнулся шофёр, — это я люблю.
Двигатель автомобиля утробно зарычал. Плюнул клубом чёрного дыма. И рванул с места так, что нас вдавило с мягкие кожаные сидения.
На въезде в город водитель и не подумал снизить скорость. Он нёсся по вечерней столице Народного государства, действительно, не соблюдая никаких правил дорожного движения. Видимо, к подобному поведения авто представительского класса здесь привыкли, а потому уступали дорогу. Хотя, наверное, возмущались про себя очень сильно.
Странные это были ощущения. Сидеть в автомобиле, несущемся на невероятной скорости по городу. Вроде бы аэроплан летит намного быстрее, но там я всегда контролировал ситуацию. Пассажиром летать не приходилось. А тут я всякий раз удивлялся, как это удавалось шофёру вписываться в крутые повороты на такой скорости. Авто ведь довольно тяжёлое. Его должно заносить на каждом вираже. Но – нет. Колёса автомобиля ни разу даже не приблизились к бордюру.
— Тормози, — велел Огнедар. — До Чашникова доберётесь на трамвае. Время позволяет. Билеты заберёте прямо в кассе. Ступайте, товарищи. С богом.
Изогнувшись, Огнедар протянул нам руку. Мы по очереди пожали её и выбрались из автомобиля.
Давно мне не приходилось ездить на трамвае. Уже и забыл когда прыгал на его подножку в прошлый раз. Кажется, это было ещё в империи до моего отъезда на Урдский север.
До аэропорта Чашниково ехать было всего пару остановок. Названия их оглашала женщина-кондуктор. Купив билеты, мы не стали уходить от дверей – всё равно выходить скоро.
Мы выскочили на остановке аэропорт и быстрым шагом припустили к зданию.
— Ну что же вы так поздно, товарищи, — покачала головой женщина на кассе, выдавая нам билеты. — Заранее забронировали и оплатили, и являетесь в последний момент. А ведь знаете же, что после отхода воздушного судна деньги уже не возвращаются.
— Вы, гражданочка, вместо того, чтобы лекции нам читать, — ответил ей Гневомир, — лучше выдайте билеты поскорее, чтобы мы точно на корабль не опоздали.
— Конечно-конечно, — женщина в кассе умудрялась искать наши билеты и болтать. — Распишитесь в получении. Товарищ Готлинд, — она развернула ко мне книгу, поставила вечным пером галочку напротив моего имени и протянула перо мне. — Иностранец? — обратилась женщина к Гневомиру, наверное, думала, что я по-урдски не понимаю.
— Я гражданин Народного государства, — в который уже раз повторил ей я.
— Понятно-понятно, — покивала женщина, ничуть этому не удивившись, как будто граждане Урда с имперскими именами у неё тут едва не каждый день билету покупают. — Товарищ Гневомир, распишитесь тут, — она поставила галочку и протянула перо моему спутнику. — Ваши билеты, — убрав книгу, протянула нам билеты женщина. Сверилась с часами у нас за спиной. — «Лузитания» отправляется через три минуты. Поторопитесь.
Несмотря на свою профессию авиатора, кататься на роскошных воздушных лайнерах мне ещё ни разу не приходилось. Летал я всё больше за рычагами аэроплана или в каютах линкоров с авианосцами. И потому мне стоило известных усилий не крутить головой, когда мы с Гневомиром поднялись на борт воздушного судна.
Первым делом, прямо с трапа нас встретил помощник капитана в роскошном белом мундире, богато разукрашенном золотым галуном и фуражке с высокой тульей.
— Добро пожаловать на борт, — выпалил он заученную фразу. — Наш корабль отправляется через минуту. Разрешите взглянуть на ваши билеты?
Мы протянули билеты. Помощник сверился с ними. Кивнул.
— Ваш багаж уже доставлен в каюту. Юнга проводит вас, — он махнул рукой мальчику в белоснежной фланельке и бескозырке.
Оторвав контрольный талон, помощник вернул нам билеты. И мы с Гневомиром отправились вслед за мальчиком в бескозырке.
Воздушный корабль поражал. Иначе не скажешь. Роскошными коврами на полу. Они были такими толстыми, что шагов не слышно. Резными панелями на переборках. Деревянными перилами трапов. Широкими иллюминаторами с легкомысленными невесомыми занавесочками.
— Ваша каюта, — произнёс юнга, остановившись у деревянной двери. На щите перед ней висели три ключа. — По одному для каждого пассажира, — пояснил юнга, — а третий заберу я. Он будет храниться в особом шкафу у капитана. И только сам капитан имеет право отдать приказ открыть вашу каюту.
— Это радует, — усмехнулся Гневомир.
Юнга говорил на урдском вполне сносно, как и помощник капитана, встретивший нас. Однако в речи их был слышен весьма заметный котсуолдский акцент.
— Кстати, весьма советую после отлёта нашего корабля, — добавил юнга, снимая ключи со щита и отдавая нам два, а третий пряча в карман, — подняться на верхнюю палубу. Взлёт «Лузитании» – весьма впечатляющее зрелище. Но в этот раз нас из-за военного времени будут сопровождать два дредноута «Колосс» и «Отмщение». Они поднимутся в небо одновременно с «Лузитанией». На это стоит посмотреть!