– Что вам непонятно? – насторожился сент.
– Я вот подумал – ведь и те, кто революцию делал, были смелыми, деятельными людьми. А их перебили, как свиней на бойне. Никто и не пикнул, – я понял, что запутался. – Не мучайте меня вопросами, на которые я не могу ответить.
Тут я вспомнил.
– А, вот! У меня книжка есть старинная. Там тоже похожее описано. Только давно это было.
– Книжка? – мне показалось, что сент встревожился. – Откуда? Совсем старая?
– Да я нашел её в библиотеке! Когда там работал. Вы её при погрузке обронили. Не оставлять же на улице. Очень старая. Еще на церковно-славянском.
– А где она? – сент обрадовался, как будто нашел драгоценность. – У вас дома?
– Да, – начал было я, но боязнь за Надю остановила меня. – Она была у меня, но потом я потерял её. Наверное, когда на велосипеде ехал, выпала из кармана.
– Очень интересно. Мы ведь специально ищем старинную литературу. Нас мучает тот же вопрос, что и вас, – сент опять вернул в голос вкрадчивые нотки. – Почему вы в развитии пошли другим путем. А может и не потерялась, а просто, положили где-то и забыли. Мне очень интересно. Я бы помог найти.
– Давайте так! – после паузы продолжил Михаил. – Вы сейчас отдыхайте, пообедайте, погуляйте по модулю. Не стесняйтесь. А завтра утром я к вам наведаюсь. Поболтаем.
– Я не думаю, что у меня есть выбор, поэтому с удовольствием приму ваше предложение, – я поймал себя на мысли, что начал разговаривать в манере сента. Как в не очень хорошем романе об английском клубе.
– Вот и чудненько! – сент остановился и нажал кнопку на своем пульте. Оказалось, мы стоим рядом с моей камерой. Или комнатой. – Вот мы и пришли, до завтра. Простите, у меня сегодня еще дела. Дежурство.
В камере, после уже собственных манипуляций с пультом управления, я почувствовал себя просто выпотрошенным. Не знаю почему, но после этого званого ужина меня сморил сон. Я еле добрался до лежака и рухнул носом вниз. Спать… Спать…
Глава тридцать первая
Из сна, тяжелого, как обморок, меня выдернул Михаил.
– Ну, вы и соня! – делано-бодрым голосом разбудил он меня, – всю ночь продрыхли и ещё день хотите захватить! Прямо как младенец.
– Что-то я не помню за собой такой апатии, – сон улетел, лишь легкая отупелость сидела гвоздем голове. – Это, видимо, пища у вас необычная.
Я не сомневался, что они мне подсыпали какую-то гадость. Не верилось мне в их жизнерадостное приглашение гулять, где вздумается, и смотреть, что захочется.
– Ну, зачем так негативно мылить? – сент чуть поубавил деланного дружелюбия в голосе. – Вы давайте, просыпайтесь, завтракайте, я на обратном пути к вам заскочу.
Можно подумать, у него другие дела кроме меня есть.
А они продолжают мне давать земную пищу, хоть и понятно, что это игра. Опять обычный земной завтрак. Явился он опять, как только я проглотил последний кусочек тоста. Видимо у них тут камера стоит. И ещё одну вещь я заметил. В комнате было два глубоких кресла. Сент сел в одно из них. В то, за спиной которого был небольшой торшер. Он светил так, что лицо Михаила было в тени. Жестом он пригласил меня занять второе кресло. Торшер светил мне в лицо. Ну, хоть не двухсотваттная лампа. Но методы у всех одинаковые. Умники.
– Итак, дорогой Андрей, – начал он без предисловий, – у вас дома нет никакой книги. Вообще, складывается впечатление, что вы что-то недоговариваете. Так просто потерять книжку – это ну… не совсем аккуратно. Вспомните хорошенько.
– Мне нечего вспоминать. Я ничего не забыл, – вот уже наши милые беседы становятся похожи на допрос. Вежливый, но строгий. – А вы даже не спросили у меня разрешения, и пошли ко мне домой.
– А почему ваша дверь заперта изнутри? Это у вас такие шутки? Закрыть замок изнутри на два оборота и ключ не вытащить? – Сент не обратил внимания на мои слова.
– А как же вы тогда…, – начал я, но Михаил не дал договорить, оставив у меня в мозгу ещё одну, ноющую тревогой, мысль.
– Это не то, о чем вы должны беспокоиться. Давайте лучше вспоминать, что было в книге.
– Далась вам эта книга. Я прочел только страничку, которая была переведена, – я не стал говорить о том, что Надя её читала так, как будто по-русски написано. – Это все скорее на сказку похоже.
– В сказке ложь, да в ней намек, – опять Михаил вставил пословицу. – Ладно, к книге вернемся позже. Скажите лучше, сколько раз у вас были встречи с зервудаками?
– А откуда вы… Хотя да, – сомневаться не приходилось, сенты меня пасли и, видимо, давно. – Я не считал. Раз пять, наверное? Хотя нет. Меньше. Но могу вам сказать, зервудаки ваши – страшилка для маленьких детей. Могли бы что-нибудь поэффектнее придумать.
– Пострашнее? – с нотками издевки переспросил сент. – Пока те, кто с ними встречался, не мог сказать, что зервудак это детская игрушка. Да ничего они потом не могли сказать – мертвые молчат.
– А вам эти зервудаки зачем? Неужели, мало того ужаса, что вы сами на людей наводите?
– Не на людей, на вас, – поправил сент. – И совсем не для устрашения зервудак. Неужели вы сами не догадались?
– Вы, наверное, меня за другого принимаете. То в хищении книги подозреваете, то в простой ролевке видите крамолу, то вот думаете, что я о ваших зервудаках что-то особенное знаю.
– Может, и принимаем вас за другого. Мы же тоже можем ошибаться. – Согласился Михаил – В мелочах. А может, это вы себя за другого выдаете?
– Да, каюсь! Я агент марсианской разведки, – я состроил страшную рожу. Чтобы быть больше похожим на марсианина. – Я собираюсь выведать у вас, как вы варенье из мухоморов варите.
– Не паясничайте. Варенье из мухоморов варить нельзя, – уже совсем строго произнес Михаил.
– Что же вы мне тут пургу несете, как будто именно такого варенья наелись? Говорите уже сразу, что вам от меня надо?
Сент, казалось, не слушал меня. Как будто продолжил прерванную вопросом лекцию.
– Зервудак это разновидность локатора со средствами подавления источника. Только ищет он нечто специфическое. Он анализирует психополе.
– Я не верю ни в биополя, ни в психополя, ни в духовную когерентность и тому подобную чушь, – у меня складывалось впечатление, что сент начинает опять водить меня за нос.
– Никто вас не заставляет верить. Это не бог. Вы просто подумайте, когда вы видели зервудака. Вспомните.
– Опять вы просите меня вспомнить то, что я неплохо помню.
– Ну, раз вам трудно, я точно скажу, когда. Только не задирайте нос от гордости. Тогда, когда вы пытались хоть как-то сопротивляться происходящему. Тогда, когда вы начинали понимать, что можете переломить течение событий.
– Я так понимаю, что вы сейчас сказали нечто, что я унесу собой в могилу?
– Зачем же так сразу? Мы же надеемся на сотрудничество с вами, – сент смотрел на меня, правда, не в глаза.
– И вы позволите мне выйти отсюда и объяснить людям вашу суть?
– Нет, этого вы не сделаете, – на лице Михаила появилась улыбка. Но какая-то зловещая. – Я вам обещаю.
– Но раз вы уже начали открывать страшные служебные тайны, то почему бы не продолжить? – я прекрасно понимал, что мне ещё много интересного расскажут. И прекрасно понимал, что уже никогда не выйду за пределы этого их модуля. Но меня это мало волновало.
– А что бы вы от меня хотели ещё услышать? – насторожился Михаил.
– Все.
– Ну, это пустяки. Узнаете в свое время, – сент, судя по всему, остался доволен и даже откинулся на спинку кресла. До этого он сидел прямо, не облокачиваясь.
– Итак, – продолжил Михаил, – расскажите о своих встречах с зервудаками. Что вы чувствовали?
– Да ничего я не чувствовал. Сразу понял, что это наваждение какое-то. Нереальное. Так к ним и относился. А они от этого убирались восвояси.
– Вы сами себе противоречите, – закачал головой мой собеседник. – Сначала говорите, что не верите в психополя и тому подобное. Потом говорите, что поняли, что это наведенная галлюцинация. Да еще забываете, что вы-то лично с зервудаком дрались и всерьез. Или я что-то путаю? Или вы в музее просто изображали драку? А куда вы исчезли с автомобилем вместе? Мы потом нашли его в четырехстах километрах от места исчезновения.
– Вы все время за мной следили? – тихо спросил я. – С какого момента?
– Нет, вы ошибаетесь. Нам не нужно ни за кем следить, – сент не менял своей вальяжной позы. Только скрестил пальцы рук для пущей важности. – Мы просто сейчас проверили базу данных зервудаков.
– А на кой черт вам эти зервудаки? Признайтесь, неужели вам мало того, что вы сделали с людьми?
– Я видимо, так и не научу вас использовать правильно слово «люди». Да ладно, не суть важно. Зервудак – это гарантия того, что нигде не возникнет никакого неожиданного лидера, или там бузотера, который нам может принести некоторое, ну скажем, неудобство. Работает зервудак совершенно автономно и надежно. Жалоб не поступало.
– Ерунда эти ваши зервудаки. Так, на Хелловин только пригодятся. Они меня и пальцем, или что там у них, не тронули. Деру дали. Растворились.
– Вы – другое дело. Именно потому я и разговариваю с вами, – Михаил подался чуть вперед. – Вы помните, как выглядел зервудак, который на вас нападал?
– А то вы не знаете? Тварь. Помесь волка с ящером. Смутно вообще помню.
– Зервудак на самом деле – это небольшой летающий робот, чуть крупнее спичечного коробка. И генерирует он именно то самое, в которое вы не верите, психополе. И каждый видит то, что он сам себе представляет!
– А почему человек умирает?
– От собственного страха! – сент подскочил в запале. – Это обычное психротронное оружие! А вот почему оно на вас не действует – вот это интересно.
– Но ведь я видел, как погибли от их лап мои товарищи!
– Они умерли от страха. И вы видели только то, чего сами боялись. Но почему у вас такая была странная реакция?
– Ага, – обрадовался я, – впервые слышу от вас конкретный вопрос! По-моему, мы значительно продвинулись в понимании того, зачем вы меня тут держите. Вам интересен укротитель зервудаков?