омобильную парковку перед зданием аэровокзала.
«Не такая уж и глушь», — подумала она.
Рядом с ней раздался голос Алекса.
— Охинга, — указал он на прибрежную деревушку, протянувшуюся вдоль еще одной, но уже большой реки, берега которой густо поросли деревьями. — Наш ближайший торговый центр.
Увидев мерцание воды сквозь зеленую листву, Серина сказала с удивлением:
— Эти деревья, кажется, растут в воде!
— Мангровые заросли. Они предпочитают солоноватую воду, какая бывает в устьях рек, впадающих в море.
Самолет, выпустив шасси, пошел на снижение, а затем плавно покатился по взлетной полосе. Радостное волнение, которое Серина так старательно сдерживала с тех пор, как приехала в Новую Зеландию, снова охватило ее.
Она бросила взгляд на Алекса и, стараясь говорить непринужденным тоном, произнесла:
— Я думала, мангры — это тропические деревья.
— Да, так оно и есть, но в Новой Зеландии много мангровых деревьев. Они растут в устьях рек в северной части Северного острова.
— Интересно, как они попали сюда? — Тема мангровых деревьев была безопасной. Если она сконцентрируется на ней, то ее не будет тянуть взглянуть на его мужественное лицо. — Семена могут быть перенесены по воде, но ведь Новую Зеландию и тропики разделяет множество морей.
Алекс улыбнулся. Сердце Серины, екнув, забилось с бешеной скоростью.
— Есть предположение, что семена прибило волнами со стороны Австралии, но я больше верю последней теории: Новая Зеландия и Новая Каледония были когда-то соединены перешейком или цепью островов, поэтому мангровые деревья могли перекочевать с острова на остров, — объяснил он.
Серина нахмурила брови, лихорадочно пытаясь припомнить, где находится Новая Каледония.
— Это большой остров к северо-западу от нас, — пришел ей на помощь Алекс.
Серина кивнула:
— Это была колония Франции? — «Не смотри на него — думай о деревьях». — Значит, мангры адаптировались к здешнему климату — более прохладному, чем на их родине?
— Возможно, эти деревья появились здесь в более теплый период, а затем постепенно адаптировались, при медленном похолодании.
— Потрясающе! — Тема была закрыта, но Серина не могла придумать, о чем говорить дальше.
К счастью, пилот объявил о прибытии, и все пассажиры встали, начав собирать свои вещи. Это избавило Серину от необходимости отвечать ему.
Их снова ожидал автомобиль, но на этот раз за рулем сидела женщина — немного старше, чем Серина, в джинсах и шерстяном свитере, который нисколько не скрывал ее восхитительных форм.
— Привет, Алекс! — весело обратилась она к Алексу. — Хорошо долетели?
К неприятному удивлению Серины, Алекс наклонил голову и поцеловал ее в щеку, а затем сказал:
— Серина, познакомься, это Линди Харкорт, управляющая Харуру. Линди, это принцесса Серина Монтевельская.
— Просто Серина, спасибо, — уточнила она, протянув руку женщине. — Как поживаете, Линди?
Рукопожатие Линды было крепким.
— О, прекрасно. Может быть, мне называть вас ваше высочество?
— Нет, ни в коем случае!
Женщина улыбнулась, будто глубоко задумавшись о чем-то:
— Ну хорошо. — Взглянув на сумку Серины, она покачала головой, явно ожидая увидеть гораздо больше вещей: — Значит, я правильно сделала, что приехала на «лендровере».
Серина слишком близко к сердцу восприняла эти слова. Наверняка другие женщины, приезжавшие в гости к Алексу, привозили с собой весь гардероб.
Взяв свои вещи и сумку Серины, Алекс направился через зал прилета. Многие здоровались с ним. К нему здесь относились с любовью и особым уважением, заметила Серина.
Когда они оказались на парковке, Алекс обратился к Линди:
— Дай мне ключи, пожалуйста.
— О, прости. — Она протянула ему ключи и, когда машина была открыта, проскользнула на заднее сиденье.
Алекс закинул сумки в багажник, открыл пассажирскую дверцу, и Серина уселась на переднее сиденье, рядом с ним.
«Кажется, Линди Харкорт и Алекс в очень близких отношениях, которые нельзя назвать обычной дружбой», — размышляла Серина.
Когда «лендровер» тронулся с места, Линди наклонилась вперед и спросила:
— Как прошла свадьба Рози?
— Превосходно, — коротко ответил Алекс.
Линди рассмеялась:
— И больше ты ничего не можешь сказать о свадьбе? Надеюсь, Серина расскажет мне все.
— С удовольствием, — кивнула Серина и добавила: — Мне кажется, я никогда не видела таких счастливых людей.
— Рози всегда словно излучает сияние! — усмехнулась Линди.
Серина разозлилась. Излишне было говорить такие слова перед братом Рози.
— Она выглядела превосходно и, конечно, излучала счастье, но я в первую очередь имела в виду Герда. Они — прекрасная пара.
Серина уставилась в окно — на сельские пейзажи, проносившиеся мимо них: большие зеленые пастбища становились серебристо-голубыми, прежде чем исчезнуть вдали.
«Деревья, — подумала Серина, вспомнив о мантрах. — Вот хорошая тема для разговора».
Сглотнув, она торопливо произнесла:
— А что это за деревья? Не ожидала увидеть осеннюю желтую листву — думала, здесь почти субтропики.
— Не совсем. Но у нас теплый климат, — сказал Алекс, свернув на дорогу, которая сразу же стала петлять, поднимаясь вверх по холму. — Мы даже можем выращивать некоторые сорта бананов. А деревья здесь желтеют не все. Кроме тех, которые ты заметила, желтеет еще хурма, а японские клены краснеют.
— Вы интересуетесь садами, Серина? — спросила Линди.
— Да, очень.
— Принцесса пишет статьи для одного из европейских журналов, — пояснил Алекс, искоса взглянув на Серину. — Хотя статьи скорее о садах, чем о садоводстве, насколько я понимаю.
— Да, — подтвердила Серина.
— Тогда вам понравится усадьба Алекса. У него роскошный сад, — сказала Линди.
— Горю нетерпением увидеть его, — ответила Серина.
Узкая дорога превратилась в подъездную аллею, спускавшуюся с пологого холма, обрамленную с обеих сторон большими деревьями. Заметив фантастически огромный дуб — по европейским меркам, на вид ему было несколько сотен лет, — Серина поняла, что деревья Северного полушария растут здесь гораздо быстрее, чем на родине.
Ее внимание привлекла пышная раскидистая крона одного дерева, и Серина даже обернулась, когда они проехали мимо него.
— Фикус крупнолистный из Австралии, — сказал ей Алекс. — К сожалению, плоды его несъедобны.
Она подалась вперед, чтобы рассмотреть группу желто-зеленых деревьев, которые при ближайшем рассмотрении оказались одним огромным деревом.
— Это пурири, — объяснил Алекс. — На самом деле это дикие кустарниковые деревья, но они не отказываются расти и в саду.
Наконец они выехали к дому, окруженному просторными стрижеными газонами.
— О-о-о! — протяжно выдохнула Серина.
Дом Алекса оказался просто роскошным. Машина остановилась на площадке перед главным входом, Линди вышла и, подойдя к дверце Серины, открыла ее.
Почувствовав неловкость, Серина произнесла:
— Спасибо вам, — и ступила на гравий.
Алекс забрал сумки из багажника. Поставив их на землю, сказал:
— Спасибо, Линди. Увидимся позже.
— Никаких проблем, — весело ответила женщина и улыбнулась Серине: — Уверена, вам здесь понравится.
Когда Линди ушла, Алекс сказал:
— Добро пожаловать в мой дом, Серина.
— Он потрясающий! Я не видела ничего подобного! — Друзья Алекса жили в изысканном современном доме, а его дом был старый, колониальных времен.
— Викторианский стиль, — пояснил Алекс. — Построен в конце девятнадцатого века для одного индуса, который привозил сюда лошадей из Индии. Тогда в моде были веранды, и дом ими изобилует. — Алекс нагнулся, чтобы взять сумки.
— Я сама понесу свою, — сказала Серина, потянувшись к багажу.
Руки их соприкоснулись, и она отпрянула. Алекс выпрямился, держа в руках две сумки. Сверкнув глазами, он сказал:
— Мое прикосновение не отравлено.
— Я знаю, — выпалила Серина, не в состоянии трезво мыслить. И добавила: — И мое — тоже.
Секунду они смотрели друг другу в глаза.
Алекс неспешно и подчеркнуто произнес:
— Мать Линди была нашей экономкой. Она давно умерла, и мы с Линди вместе росли, пока я не уехал учиться в колледж. Во многих отношениях она для меня такая же сестра, как и Рози.
«Линди для него ничего не значит?» — подумала Серина и спросила:
— Сколько лет тебе тогда было?
— Семь. — Он направился по ступенькам на веранду с каменным полом.
Ужаснувшись, Серина последовала за ним. Она знала: в Англии маленьких детей отправляют из дома учиться в школу-интернат, но даже представить себе не могла, что в Новой Зеландии делают то же самое.
— После смерти моей матери отец вновь женился, — заговорил Алекс. — Его новая жена решила, что шумный, надоедливый и несносный ребенок мешает ей, поэтому меня отправили в школу-интернат. Мы с Рози виделись лишь на каникулах, поэтому близких отношений — как у брата с сестрой — у нас не сложилось.
Серине стало очень жалко ребенка, которым был когда-то Алекс. Маленького мальчика отослали из родного дома, оторвав от друзей, от отца, от няни и от маленькой сестры — от родных и близких людей, которые были для него опорой в жизни.
— Я счастлива, что мои родители не разлучали нас с Дораном, пока мы достаточно не подросли, и только тогда они отправили нас в школу, — сказала она.
Алекс открыл входную дверь:
— Мне кажется, Рози пришлось гораздо тяжелее, чем мне. Я быстро освоился в школе-интернате, а она осталась жить с матерью, которая вскоре обнаружила, что больше не испытывает к ней материнских чувств. А так как мой отец, археолог, все время находился в поездках, за Рози ухаживала мать Линди.
Сердце Серины снова сжалось. Брак ее родителей был не совсем удачным, но, по крайней мере, они сохраняли семью ради нее и Дорана.
Я не знала об этом… Но теперь у нее есть Герд, и он обожает ее!
— Да, они будут счастливы друг с другом, — спокойно сказал Алекс.