го правителя. А значит, наверняка на подсознательном уровне чувствовал, что сказать, знал, как утешить, и соображал, как отвлечь внимание не только одиночного собеседника, но и большой группы людей. Плюс ко всему, он еще считался основательно подкованным в научном плане и, пожалуй, был единственным, кто вдумчиво поддерживал некоторые авангардистские проекты сумасшедшего Ильи Воларова.
Воцарившемуся за столом спокойствию Отто Грандж чуть ли не обрадовался. Торчать в Гептокаре незнамо какое время, убивая его на никчемные споры, было не в его натуре. Собрались, обсудили – и вперед! Заниматься намеченными делами! Тем более что он сам задумал один интригующий, интересный до колик план, в котором хотел проверить собственные фантазии, неадекватность мышления и сообразительность. Уже установленный, готовый к работе гипребеш на верхнем этаже замка тянул к себе словно магнитом. Только и оставалось, что окончательно выставить настройки, запустить в дело и наблюдать разворачивающиеся во всем Марокко события. Именно в этом государстве, расположенном на принадлежащей ему Африке, Грандж решил нанести первый удар по политическим, моральным и нравственным устоям человеческой цивилизации.
Но следовало довести до ведома всех соправителей по Октаве не только основные инструкции по использованию гипребешей, но и с каждого взять истинное слово. Без этой высокой, торжественной клятвы новые игрушки оставались бездушной грудой металлолома. Скорее всего, именно для этого и создавался Гептокар, чтобы будущие божества не превращались в вырождающееся отродье, желающее перегрызть друг другу глотки. Немыслимые силы, завязанные на несколько основных структур планеты, поддерживали жизнеобеспечение каждого правителя на должном уровне до той поры, пока не делались попытки нарушить истинное слово. Тогда моментально к нарушителю подступала слабость, туманился мозг и отказывались повиноваться руки. Нарушать данное здесь обязательство никто бы не осмелился всерьез и больше чем на несколько минут.
Вот именно с необходимости дачи священной клятвы и начал Отто основную часть совещания:
– Господа! Среди нас не хватает сейчас Ганса Даглица, но я думаю, что уже завтра и он сюда наведается, по единому для нас поводу. Но мы можем обойтись и без него. Нам необходимо произнести истинное слово, обещая при этом только одно: как только на личном гипребеше загорятся все три красные лампы контроля, немедленно отключить устройство, какие бы эксперименты при этом ни проводились.
Старейший среди соправителей Чонг Жолчо искренне рассмеялся:
– Что за ерунда? Да в наших руках такие силы и устройства, что от их применения планета развалится! Тот же гравитационный разрушитель, к примеру. И то мы при их получении никаких обещаний не давали. Ха! – Он апеллировал к своему лучшему приятелю и соратнику Стенли Горпсу. – Так дойдет до того, что мы и автомат взяв в руки, не сможем из него выстрелить без поклонений и молитв.
Угрюмый специалист по убийствам на этот раз не ограничился молчаливым кивком, а выдал сакраментальное:
– Не нравится мне это!
– Кто бы сомневался в твоем ответе, – проворчал Палий Таикос. – А новенькое что-нибудь скажешь? Или, может, решишься истинное слово не произносить?
– Ну тебе-то, Палий, можно и отвертеться! – фыркнул Илья Воларов с раздражением. – Ибо тебе, по всем рассуждениям, гипребеш в Антарктиде не понадобится! Не на ком там развлекаться. Верно? Так чего ты нервничаешь?
– Понадобится! – запальчиво возразил грек. – И в будущем мне понадобится, и сейчас я желаю помочь Отто в благодарность за временное проживание в его Африке.
– Ага! То есть ты вроде как остаешься жить в арендованном замке?
– Не ерничай, русский варвар, – покосился на него беззлобно Палий. – Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что я уже начал переселение своего гарема и всех послушников в подготовленный во льдах город. Так что ждите через месячишко приглашения на новоселье.
Но явно расстроенный китаец оборвал беспредметный разговор:
– И все-таки! Что это за ненужные клятвы и привязки? Почему ко мне по этому поводу не пришло никакой информации?
– Вот именно! – рявкнул чернокожий Айрих Вонг. – Зачем тогда вообще было создавать эти устройства, если их придется отключать в самый ответственный момент ведущегося эксперимента?! Поэтому резко отвергаю всякие ущемления нашей власти! И вы все должны меня поддержать.
И опять свой спокойный голос подал Шедон Арафи:
– Дружище, если ты не желаешь воспользоваться гипребешем, говори только за себя. Имеешь на это полное право. Ну а мне видится, что весь спор по поводу предстоящей клятвы – изначально бессмысленный. В любом случае некие ограничительные функции в устройстве должны быть ради нашей же безопасности. Если здравый смысл подсказывает не вонзаться на истребителе в скалу, то мы этого не делаем. Слишком больно получится. Так и с нашей новой игрушкой: в ее устройстве мы ничего не соображаем… почти. А следовательно, надо принять как должное дополнительно наложенные ограничения. Тем более, что, скорее всего, они и не ограничения вовсе, а некий аварийный сброс опасности, перенапряжения или еще там чего может случиться при сильно большой перегрузке. Вдруг так произойдет, что, не отключи вы гипребеш при аварийном сигнале трех ламп, от взрыва пострадает не только ваша резиденция, а и вся планета. И что тогда? Сами знаете.
Отто Грандж успокоенно вздохнул и размеренным голосом предложил:
– Вижу, что несогласные среди нас если и остались, то спорить с ними никто больше не собирается. Поэтому давайте прослушаем запись главной инструкции и произнесем то, что от нас требуется. Дела не ждут, мы и так тут засиделись. Приступаем!
Видно было, что китаец, негр и сингапурец хотели бы еще и поспорить, и что-то изменить, но и они понимали бессмысленность собственных возражений. Отказаться от получения в свои руки вожделенного устройства не позволяла здравая рассудительность. Поэтому и эти трое положили руки на стол, ладонями вниз, и прослушали весьма короткую фразу, сказанную председателем Гептокара:
– В случае загорания трех аварийных ламп на главной панели гипребеша обязуюсь отключить устройство немедленно!
После чего все семь соправителей, хоть и несколько вразнобой, проговорили:
– Даю истинное слово!
Затем секунд десять пришлось дожидаться прилива бодрости, силы и ясности разума, проникших в тело через ладони. Считалось, что именно так планетарные силы фиксируют и принимают данную клятву. И с этого момента начинают следить за выполнением данного слова.
Но на самом деле вся эта процедура каждому соправителю Октавы казалась слишком подозрительной, постыдной, унизительной и непонятной. Скажем, в данном последнем случае: почему бы не сделать в устройстве некий предохранитель, который при аварийной ситуации сам бы отключал устройство? Легко? Да проще не бывает! И зачем, спрашивается, устраивать весь этот цирк с истинным словом?
Между собой, при личных встречах вне Гептокара, соправители частенько поднимали данный вопрос, но так ни разу к единому мнению не пришли. Причем некоторые пары, а то и тройки приятелей додумывались до того, что подозревали кого-нибудь из своей среды в двурушничестве. Иначе как можно было оправдать тот факт, что двое-трое коллег постоянно устраивали бойкот очередного мероприятия. Причем председательствующий Отто Грандж в списке подозреваемых числился на последнем месте. Пожалуй, первым там стоял толстый философ, сибарит и зазнайка Шедон Арафи. Уж слишком он всегда ратовал за сотрудничество и единодушие, а также полное подчинение подобным, весьма глупым, спорным попыткам вытянуть дополнительную клятву. На втором месте твердо стоял Илья Воларов, по той причине, что уж слишком много себе позволял в разговорах. А вел себя и того хуже. И ему, как ни странно, планетарные силы прощали все без исключения.
«Непонятности, тайны, интриги! – думал каждый из соправителей, поднимаясь со стула в своих резиденциях и устремляясь из точного подобия Гептокара наружу. – И как в них разобраться, если в голову другого не заглянешь и все его мысли не прочитаешь? Или все-таки прочитаешь?»
Но размышлять долго не хотелось. Полученный после оглашения истинного слова заряд бодрости и энергии держался в теле почти двое суток, и его следовало использовать с максимальной пользой и отдачей. Кровь буквально вскипала во всем теле, а помыслы уже переключались на грядущие, с помощью нового устройства, великие преобразования.
Никто из остальных не заметил, что Палий Таикос подал русскому незаметный сигнал задержаться, и две виртуальные фигуры остановились возле самой стены Гептокара.
– Слушай, Илья, а что это за тройственные настройки, о которых ты упомянул? Я в прошлом году с устройством не возился, поэтому не в курсе.
– А в прошлом году таких настроек и не было, – стал объяснять Воларов. – Но именно потому все задумки сработали лишь частично. Суть есть в инструкциях, но я тебе сейчас в нескольких словах обрисую подробнее. Дело в том, что если дается определенная установка толпе на определенное деяние, то по некоторым законам восприятия всегда в сознании образуется условный рефлекс под названием «дух противоречия». Мозг человека так устроен, что любое внушение трактуется как нежелательное, и если оно накладывается на уже имеющееся созвучное мнение, происходит конфликт. Помнишь, что происходило в Ливии в прошлом году?
– Ну да. Типа революции, когда толпы решили свергнуть существующую там власть.
– Верно. Так вот, установка была ливийцам: свергнуть Каддафи. Но! Гипновнушение странным образом парализовало соображение части населения и вызвало обратные действия у тех, кто и так желал свержения диктатора. Поэтому они, в духе врожденного противоречия, бросились защищать до последней капли крови все того же Каддафи. И силы оппозиции потерпели кровавое поражение. Парадокс!
– Припоминаю, – согласился Палий. – Тогда пришлось подключать к проблеме внешние силы.
– Вот именно! – Илья всегда в охотку любил поделиться передовыми научными идеями. – Чтобы подобных казусов больше не происходило, была разработана система тройственной настройки. И заключается она в следующем. Имеется толпа в сто человек. Их надо отправить на разрушение, допустим, определенного дворца. Причем, по статистическим исследованиям, двадцать объектов из ста и так желают подобного разрушения. Но! И на остальных людей внушение подействует только в половине случаев. То есть сорок человек после воздействия гипребеша схватятся за ломики и попрутся крушить дворец.