– Нет! Первое право имеет тот, кто играет. Вот если она откажется…
Размахивающий золотой цепью его напарник, обернулся к женщине:
– Ну пожалуйста… я точно знаю, где он. Дайте сыграть мне. Или играйте, или…
Тут уж женщина решилась. Тем более что парень этот, пытавшийся оттеснить её от выигрыша, потянул руку именно к той чашке, на которую неотрывно смотрела и она. К той, где, женщина точно видела, лежал шарик.
– Играю! Я играю! – истошно закричала она.
– Тогда кольцо на кон – туда, где лежат все деньги.
В это время лишённый игры парень с уже снятой цепью в кулаке начал причитать и заламывать руки. Это заставило женщину поспешно снять перстень, положить его на кон. Она протянула руку к заветной чашке. Тут же все стоящие вокруг люди, но в первую очередь подыгрывавшие напёрсточнику компаньоны разом шагнули к игровому столу, загородив от меня последующую сцену. Но её можно было уже не смотреть. Мышеловка с бесплатным сыром захлопнулась до того, как несчастная жертва подняла чашку, под которой шарика, естественно, не было. А может, и был, но выиграть женщина уже никак не могла.
Все сразу закричали, замахали руками, запрыгали вокруг игровой площадки:
– Я же говорил, что не под этим стаканом, я же говорил!.. Вот это нарвалась… Всё честно, всё честно!
Только тут до несчастной жертвы начал доходить смысл происшедшего с ней и пробиваться запоздавшая мысль, что здесь что-то не так. Она дёрнулась было опротестовать результат игры, но денег и дорогого кольца не было и в помине, а в возникшей суете нельзя уже было понять, у кого же они находятся. Она сначала жалко, а потом всё настойчивее начала уговаривать напёрсточника вернуть ей хотя бы кольцо, но тот отмахнулся от неё, как от назойливой мухи. Тогда, теряя самообладание, она перешла на истеричный крик:
– Сволочи, обманули! Отдайте! – попыталась схватить парня за руку, но тот сначала ловко увернулся от женщины, а потом и вовсе оттолкнул наседавшую провинциалку.
Вся в слезах, неестественно размахивая руками и что-то постоянно выкрикивая, бросилась она искать милицию. Куда там! В мгновение ока вся бригада напёрсточников исчезла, как сквозь землю провалилась. И долго ещё на привокзальной площади слышались заунывные причитания, и, не в силах покинуть роковое место, металась несчастная обманутая женщина, ещё каких-то четверть часа назад дрожащая от предвкушения близкого и лёгкого обогащения.
Не знаю, научило ли это хоть чему-то женщину – кажется, потеряла она немало, и потеря должна была заставить её сделать определённые выводы, – а узнать это было бы весьма интересно. Увы, в неостановимой и беспорядочной круговерти жизни нашей отдельные эпизоды чужих судеб мелькают пред тобой подобно жёлтому осеннему листу, уносимому в загадочное небытие холодным ветром, – лишь за короткое мгновение, когда случайно окажется он на твоей ладони или на лобовом стекле автомобиля, отметишь его увядающий цвет да замысловато ломаную линию края, – и тоже исчезают с глаз, как правило, навсегда. А жаль – так хочется иногда проследить хотя бы за некоторыми узелками иных судеб, коснувшихся тебя тем или иным образом! И потому исследователю, взявшемуся за такой непредсказуемый предмет, как человеческая жизнь, ничего не остаётся, кроме домысливания уплывающего от него. Конечно, в этом случае рискуешь ошибиться в предвидении одной конкретной судьбы, но зато выстраивается прелюбопытнейшая общая картина.
Я приметил его сразу – этого молодого человека, кого-то или чего-то ожидающего в просторном зале нового морвокзала Владивостока, совсем недавно построенного итальянцами. Меня привлекло то, как наблюдал он за редкой сценой, разыгравшейся у обменного валютного пункта одного из местных банков, расположившегося прямо в зале для пассажиров.
Был субботний день, и денежное заведение это работало довольно бойко, что легко объяснялось нахождением морвокзала в самом центре города и повсеместно закрытыми государственными и коммерческими банками. Сами знаете, именно в субботу у работающих всю неделю людей появляется необходимость и время что-то купить – деньги же большинство в нашей стране держит в валюте, а при покупке на территории страны нужны рубли. Так что обменная точка, несмотря на довольно низкий покупной курс, объясняемый именно выходным днём, работала весьма бойко. Один за другим к её окошечку подходили люди с долларами в руках и через несколько минут уходили, сменив их на российские рубли. Время от времени образовывалась даже очередь из желающих обменять валюту.
В этот момент их обступали столь же интенсивно работающие у этой точки так называемые «валютчики», которые предлагали тут же, без очереди и порой по более высокому, чем в обменном пункте, курсу продать стоящим в очереди у окошечка свою валюту. Насчитал я их человек пять-шесть, и было непонятно, как умудряются они при такой высокой конкуренции соблюдать порядок и чёткую организованность в своих действиях. Ни разу не видел, чтобы возникли какие-то проблемы с борьбой того или иного менялы за очередного клиента – всегда с одним клиентом работал один из них, и создавалось впечатление, что каждый знает свою очередь в этом процессе. Кое-кто из пришедших к обменному пункту людей соглашался на предложения со стороны, и в течение пары минут производилась взаимовыгодная операция. Мне нередко приходилось менять доллары на рубли и иногда пользоваться услугами левых менял. Должен сказать, что, несмотря на весьма порой подозрительный вид, работают они честно, во всяком случае, фальшивые деньги не подсовывают – ну, могут воспользоваться ошибкой самого клиента в подсчётах, не более.
Вдруг у окошечка возникло какое-то нестандартное движение, и в следующую секунду одного из только что предлагавших свои услуги очередному клиенту менял схватили под руки трое других и поволокли куда-то за угол. Возникла короткая потасовка, во время которой схваченный получил удар по физиономии, после чего ногой отбил одного из схвативших его и, резко дернувшись, освободился от рук остальных. Он бросился бежать, но эти двое успели мертвой хваткой вцепиться в его небольшую сумку, и только ценой потери этой сумки побег удался. А за ним никто и не бросился. Коротко и деловито обсудив что-то в узком кругу, менялы, участвовавшие в этой странной сцене, поправили растрёпанную одежду и вновь принялись за свою работу.
Немногочисленная публика, находившаяся в этот момент в зале ожидания, в общем-то, весьма равнодушно отнеслась к случившемуся. Некоторые будто и не заметили ничего. В лучшем случае смотрели на схватку, открыв рот и в тревоге озираясь по сторонам. Но вот парень, наблюдавший эпизод вместе со мной, среагировал совершенно особым образом. Он и до схватки не отводил взора от толпившегося у обменного окошечка народа, а тут как-то подобрался, в тёмных глазах его заиграл неведомый мне по такому поводу азарт. Крепко вцепившись руками в поручень пластмассового кресла, он чуть приподнялся в нём, и казалось, сам вот-вот бросится к дерущимся. Правда, непонятно, на чьей стороне. А когда всё закончилось, расслабленно откинулся в кресле, будто только что пробежал спринтерскую дистанцию. Даже глаза закрыл.Сильно заинтересовала меня такая неожиданная реакция. Медленно пройдя между рядами кресел, я подошел к нему и, ничем не выдавая своего интереса, опустился по соседству.
– Не поделили что-то валютчики, – осторожно начал втягивать парня в разговор, когда он открыл глаза и нормально уселся в кресле, – будь здоров отвесили товарищу. За какие такие грехи, интересно?
Он изучающе посмотрел на меня, затем мрачно усмехнулся и сказал, как отрезал:
– За дело получил. И ещё легко отделался…
– Но за что же – ведь несколько минут до этого они как ни в чём ни бывало бок о бок делали общее дело? А тут такая резкая смена событий!
– Вы не правы. Невнимательно наблюдали за всем действием. И скорее всего не знаете скрытой кухни этого дела. Просто посторонний, пожелавший легко заработать на разнице курсов, вторгся на занятую уже территорию.
– Это что же, вроде детей лейтенанта Шмидта?
– Ну, дети лейтенанта – детский сад по сравнению с тем, что делается и какие страсти кипят на чёрном валютном фронте, – многозначительно и загадочно заявил мой собеседник, разом дав мне понять, что знает и нетленное произведение Ильфа с Петровым, и такую особую сферу бизнеса, как левый обмен валюты.
– Интересно, интересно… – я максимально нейтрально выразил своё любопытство, прекрасно понимая, что мой случайный собеседник вряд ли обрадуется живому интересу первого встречного к сему предмету и скорее всего сразу отмахнётся от меня.
Но он неожиданно с готовностью откликнулся на мой интерес и с редкой откровенностью поведал:
– Я, знаете ли, когда-то прошёл очень близко от этого мира, неплохо зарабатывал на валюте, но в итоге потерял едва ли не больше, чем заработал. И, к счастью, вовремя остановился. Хотя, это как сказать… Не я сам остановился, а заставили бросить это гнусное дело чрезвычайные обстоятельства, виновником которых стал я сам.
Человек, с которым у меня была назначена встреча, не появлялся уже минут двадцать, не было никакой надежды, что он придёт, и я решил выслушать этого парня. Под продолжающийся хоровод валютных менял в двадцати метрах от нас начал он свой необычный рассказ.
«Если вы думаете, что это случайные ребята пришли сюда сорвать небольшой куш на субботней большой разнице между покупкой и продажей валюты, то сильно ошибаетесь. Это давно работающая здесь, хорошо организованная группа. Они имеют своего шефа, крышу и регулярные приличные заработки, с которых отстёгивается и этому самому шефу, и крыше, и даже изредка появляющейся здесь милиции. У каждого из них в кармане тысячи по полторы долларов и миллионов по пять рублей. Не так уж много, конечно, но постоянная купля-продажа «зелёных» приходящим сюда людям даёт к вечеру навар под полмиллиона на каждого. Разве плохо?
Неплохо, конечно. Вот и я так же подумал года четыре назад, в девяносто втором, когда сами знаете, что в стране творилось – всё только-только начинало разваливаться и люди в ужасе от надвигающейся безработицы и пустоты в магазинах бросались кто куда. У меня был