– Хороша, – признал он, – хоть и выглядишь ребенком. Но Симагина это не остановило.
Я в ужасе уставилась на него: речь шла о Тиме.
– Я не понимаю, о чем вы, – с трудом нашла в себе силы заговорить. Он презрительно хмыкнул, по-моему, он все в принципе делал с презрением.
– Не строй из себя дуру, я прекрасно знаю, что Симагин трахал тебя тайком от твоего братца.
Я нервно сглотнула, не зная, что сказать.
– Вы кто? – спросила его, он снова усмехнулся.
– Тебя это не касается. Все, что мне нужно знать: где сейчас Симагин?
Я захлопала глазами.
– Я не знаю.
– Не ври, – перебил он, – вечером он пришел к тебе, мои ребятки приехали на твою квартиру, как только узнали о случившемся, и его там уже не было. Я не поверю, что ты не знаешь, куда он направился.
– Как только узнали о случившемся? – не поняла я.
– Хорошо играешь, – сказал он доверительно, – но тебе это не поможет. Твой любовник смог удрать, но я уверен, у вас есть план, по которому ты должна приехать к нему. Значит, знаешь, куда он направился, и расскажешь мне.
– Я ничего не понимаю, – я запаниковала. Паника, как известно, не лучший советчик, но я уже не могла сдержаться, – я не знаю, где Тима, что происходит, кто вы такой?!
Мои крики тонули в комнате, я дрожала, блондин смотрел с недоверием. Я замолчала, часто дыша, пытаясь удержать слезливые судороги. Он только покачал головой.
– Время работает не на меня, – сказал вдруг, – слушай, красотка, мне повезло, что я узнал первым, иначе бы сейчас сидел, как ты. Потому предупреждаю: мне некогда разводить сантименты.
В руке его блеснуло лезвие ножа, и я снова затряслась. Мужчина приблизился ко мне, поигрывая ножичком, потом прислонил его край к моему подбородку, приподняв таким образом лицо.
– Где Симагин? – задал вопрос, я нервно сглотнула.
– Я, правда, не знаю, – заговорила дрожащим голосом, – он приехал ко мне вчера вечером, остался на ночь, ушел, пока я спала. Когда я проснулась, его уже не было рядом. Зато были ваши люди.
Он рассматривал меня с задумчивостью. Может, стоило сказать спасибо моей невинной внешности, может, он что-то надумал из моих слов, но нож отвел, отчего мне стало легче дышать.
– Может, и так, – пробормотал мужчина, глядя перед собой, – Симагин мог просто использовать тебя…
– Для чего? – этот вопрос очень меня интересовал, потому что я чувствовала огромную темную наваливающуюся на меня тяжесть. Блондин кинул на меня взгляд, потом сел на стул напротив и сказал, внимательно глядя в мое лицо:
– Твоего брата сегодня ночью убили.
Не знаю, как небеса не грохнулись мне на голову. Мне стало дурно, голова закружилась и появилась тошнота. Я сидела, глядя, как мелко-мелко трясутся руки, набирая скорость. Наконец, сказала:
– Это неправда.
Взгляд мужчины говорил об обратном.
– Нет! – Заорала я. – Нет, вы слышите, нет!
Мне стало плохо, меня вырвало, я начала трястись, в голове словно что-то замкнуло. Мне вдруг показалось, что мне снова шесть, и вся боль от утраты родителей нахлынула на меня с еще большей силой, я забилась в угол, как тогда, обхватила себя за плечи и стала повторять только одно:
– Нет, нет, нет.
Видок у меня был тот еще, потому что блондин и его ребята, прибежавшие на зов, смотрели с ужасом. Наверное, я походила на умалишенную. Кто-то плеснул мне в лицо водой, не уверена, что это помогло, но я успокоилась. То есть перестала причитать и даже подняла глаза. Блондин явно был растерян. Некоторое время он смотрел на меня, потом вытащил телефон и кому-то позвонил.
– Сестра Корнилова в гаражном кооперативе на Калинина. Дом номер пять.
После этого он повесил трубку и сказал мне:
– Жди здесь, тебя заберут твои дружки.
Мне было все равно. Мужчины уехали, а я продолжала сидеть в углу не в силах осознать происходящее. Минут через сорок приехал Серега, увидел меня и даже побледнел немного, аккуратно взял на руки и донес до машины. С ним приехали его люди, но никто их тут не ждал. Мы доехали до его квартиры молча, Серега кидал на меня взгляды, но вопросы задавать остерегался. У него я легла на выделенную кровать и так лежала до самых похорон, не желая вставать, есть или пить. Серега крайне нервничал, со мной постоянно находились его люди и какая-то девушка, которая за мной ухаживала. Я же лежала, не двигаясь, глядя в одну точку. На третий день утром в комнате появился Серега, сел на кровать и сказал:
– Сегодня похороны, ты пойдешь?
Я молчала. Он некоторое время посидел, потом тяжело вздохнул и пошел к выходу. Когда он был уже в дверях, я спросила:
– Гроб закрытый?
Серега замер, слегка дернувшись, обернулся.
– Да.
– Я пойду.
Похороны прошли для меня, словно в тумане, было много людей, я почти никого не знала. Юля рыдала, остальные хранили молчание, атмосфера стояла крайне тяжелая. Когда гроб стали засыпать землей, Юля заорала дурным голосом и бросилась к яме, ее с трудом удержали. Я же стояла в стороне, ловя на себе взгляды Сереги и окружающих. Выглядела я плохо, чего скрывать, но в тот момент, глядя на рыдающую Юлю, я поняла, что мои слезы горю не помогут. Я хотела только одного – знать, кто это сделал. Этот вопрос я и задала Сереге, как только мы вернулись в его квартиру. Он внезапно испугался, глаза его забегали, руки задрожали.
– Геля, не стоит думать об этом сейчас.
Он попытался обнять меня, но я отстранилась и спросила спокойно и серьезно:
– Кто это сделал?
Серега молчал, и я продолжила:
– Это был Тима?
Лицо его исказилось от боли.
– Геля… – он поднял на меня взгляд, но тут же смешался и отвел глаза.
– Я хочу знать правду, – сказала я твердо. Серега вздохнул, сел за стол и покосился на меня.
– Я боюсь за тебя, – сказал тихо. Я села напротив, положив руки на стол.
– Не бойся, хуже уже не будет.
Он закусил губу, потом сказал, не глядя на меня:
– Пока ничего неизвестно, мы разбираемся.
– Где Тима?
Серега запнулся.
– Он пропал.
– Когда?
– В ту ночь.
Я кивнула, Серега кинул в мою сторону взгляд.
– Те люди, которые отвезли меня в кооператив, кто они?
Друг брата тосковал, не желая говорить, но все же выдал:
– Люди Калиниченко Вадима.
– Он замешан в этом деле?
– Не знаю, но на него могли подумать, потому он проявил оперативность и увез тебя прямо у нас из-под носа.
– Он подозревал Тиму. – Серега промолчал. – Ты тоже его подозреваешь? – продолжила я. В ответ снова тишина. – Сергей, – сказала я сурово, он вздохнул.
– Геля… – начал он, поймал мой взгляд и смешался, – хорошо, я скажу. Все указывает на то, что это Тима. Довольна?
Серега кинул злой взгляд, я спросила:
– Как его убили?
Он сжал зубы.
– Ночью ему позвонили, он спустился вниз, сел в машину… Уехать не успел, она взорвалась.
Я тоже сжала зубы, борясь с нахлынувшими эмоциями. Сумев справиться, задала следующий вопрос:
– Кто ему позвонил?
– Геля…
– Кто ему позвонил?
– Тима.
– В котором часу?
– Около половины второго ночи.
В это время он был у меня, мы как раз ложились спать, и я пошла в ванную. Перед похоронами я все-таки включила телефон (его мне привез Серега) и обнаружила три пропущенных вызова от брата, все сделаны с половины второго до трех. Выходит, Тима позвонил ему, что-то сказал, брат попытался связаться со мной, но не преуспел, потому что мой телефон был предусмотрительно отключен, и решил приехать. Внизу его ждал сюрприз.
– Сукин сын, – выдала я негромко, Серега услышал. Некоторое время мы молчали, потом я спросила:
– Но как он мог? Они же были друзьями.
Серега молчал. Ответил он, когда я уже и не ждала.
– Игорь с Тимохой провернули какое-то дело, твой брат был должен ему крупную сумму, но по какой-то причине не хотел отдавать…
– Предполагаешь, Тима просто разделался с ним, украл деньги и сбежал?
Серега пожал плечами.
– Денег этих нигде нет, так что…
Я сжала кулаки, вдруг снова накатила боль и тоска, мне захотелось убежать на край света, остаться одной, сидеть в углу, и чтобы меня никто не трогал.
– Я хочу уехать домой, – сказала я спокойно и поднялась. Серега посмотрел с сомнением.
– Не думаю, что это хорошая идея. Ты еще очень слаба, твое психологическое состояние…
– Я не покончу с собой, если ты к этому ведешь.
Серега осекся и замолчал, я направилась в комнату, собрала вещи и пошла прочь.
– Тебя отвезут, – суетливо сказал он, провожая меня до дверей.
Мне было все равно. Вскоре я входила в ставшую мне ненавистной квартиру. Все здесь напоминало о Тиме, казалось, он смотрит на меня из каждого угла и скалится. Я поняла, что погорячилась с обещанием жить, больше всего хотелось повеситься или утопиться. Однако я взяла себя в руки и легла на кровать, пялясь в потолок. Примерно в таком положении прошел месяц. Единственные вылазки, которые я за него совершила, были вызовы к следователю. Он беседовал со мной так вежливо и осторожно, словно я могла в любой момент скончаться на месте. Вопросы его мне лично ничего не дали. Серега наведывался ко мне, пытался со мной говорить, умолял, грозился, но ничего не помогало. Все это время я лежала и пялилась в потолок. Выходило, что жизнь моя снова дала трещину: я влюбилась не в того человека, а он не просто играл со мной, но еще и использовал в своих махинациях. Что он сказал Игорю, раз тот бросился ко мне домой? Что прямо сейчас занимается сексом с его любимой сестричкой? И тот отреагировал подобным образом?
Мысли об убийстве угнетали меня со страшной силой, я начинала подвывать и медленно сходить с ума, бредила, говорила с Игорем. Тогда и поняла: если я хочу, чтобы это прекратилось, нужно просто забыть, вычеркнуть из памяти все произошедшее и никогда не пытаться копаться в этом убийстве. Как ни странно, у меня получилось. Когда Серега застал меня за ремонтом квартиры, он долго не мог поверить, не отрывал глаз, видимо, пытаясь понять, что со мной происходит. Понял он позднее, когда я стала праздно шататься по городу, пялиться на прохожих и сидеть в баре. Частенько он забирал меня оттуда в невменяемом состоянии, а на утро читал длительные лекции. Спустя полгода я вошла в права наследования. Завещания Игорь не оставил, так что все его стало моим, так как я была единственной родственницей. Оказалось, брат был очень богат, на его счету лежала внушительная сумма денег, так же, как и на моем, он постоянно переводил мне деньги. Так же мне досталась его квартира в центре города и пятьдесят процентов акций. Последние меня не интересовали совершенно, потому я, недолго думая, предложила Сереге их купить. Цифра, названная мной, была чисто символической, и его даже перекосило. Он заплатил больше, к тому же ежемесячно выплачивал мне какую-то сумму с доходов. Теп