– Я обещал, что смогу защитить тебя, что бы ни случилось.
– Я помню, Огрор.
– Это не защита, а хитрость, – вмешался Райан. Он стащил с себя тряпки и мешки, отодвинул подальше еще один куль и сел. Мужчины постоянно торопились, и не имело значения, где они проживали. Особенно они торопились умирать.
– Уберись обратно, – рявкнула женщина. Вождь с Других Земель покачал головой, а когда Мэнди накинула на него старый плащ, снова его стащил.
– Хитрость помогает выживать, – не согласился с вождем Железный человек. – И именно я помог вам выбраться. Но не потому, что лорды Форесты имеют для меня значение, не обольщайтесь. Я сделал это только ради Амадинллин. Не понимаю, почему она пожалела вас.
– Потому что она – хороший человек. Обманывать много ума не надо, будь у меня больше золота и людей, не будь я лордом-правителем, которого все знают, и я бы справился не хуже. И без вранья.
– Не нравится вранье? Вернитесь назад и расскажите все врагам. Нет желания? Не сомневался. Только из-за меня вы все еще живы!
– Довольно! – вмешалась женщина. – У вас нет причин спорить!
– Разумеется, нет. Я – лорд-правитель, а он – всего лишь рыцарь с Новых Земель. Нам в самом деле не о чем спорить, все и без того ясно. Амадинллин, куда нам идти дальше?
– Нам?! Вы, милорд Форест, жаждали добраться до своего дома, и вот вы здесь. В безопасности. Возвращайтесь в свою крепость, прячьтесь за стенами, пишите письма регенту и всем, кому пожелаете, а я продолжу оберегать Амадинллин на ее важном и нелегком пути. На котором милордам нет места.
– Я сам решу, есть ли мне место на вашем пути!
Дальнейшую перепалку женщина слушать не пожелала. Она выбралась из телеги и уселась на одну из лошадей, после чего поспешно отделилась от спорщиков. Райан продолжал восседать среди мешков, а Огрор – на козлах, и догнать ее они не могли. А может, и не пожелали, увлекшись друг другом. В отдалении от них стало тише, Мэнди погнала лошадь еще дальше, обогнула всю вереницу спутников и опередила ее. Здесь духи были слабее и их голоса звучали очень тихо. Женщине требовалось одиночество и спокойствие, чтобы расслышать их. Побыть же наедине ей не позволили.
Саиррганг поспешил за воительницей:
– Человек из Других Земель не хочет уходить, Амадинллин. Почему?
– Не знаю. Он добрался до своего дома и теперь в безопасности. Он скоро уйдет, Саиррганг. Ты мешаешь мне, иди к остальным.
– Он не хочет уходить. Он продолжает идти за нами. Я не хочу идти с ним как одно племя! Я не желаю сидеть с ним на одном поле и есть с одного костра. Он оскорбил меня и мой род, он оскорбил мое оружие, моих предков. Он или уйдет, или ответит за свои слова.
– Вождь Райан не знает наших законов.
– Мы тоже не знаем их законов, но отвечаем, если нарушаем.
– Вождь Райан не хотел оскорблять твоих предков. Он вождь, и он свободен, он может идти куда хочет. Ты не должен мешать ему. Ты не должен мстить, вожди из Других Земель сильны. У них есть люди, много людей. У них больше людей, чем во всех наших племенах, и много Железных людей, а их Дома из камней неприступны. В Других Землях свои законы. Если ты нападешь на вождя, тебя станут судить – мне говорили – и отдадут злым людям. Не трогай вождя. Не трогай никого, мы пришли за своим вождем, остальное нас не интересует.
– Почему я должен прощать им все?
– Ты не должен. Не прощай. Но и не трогай никого.
Саиррганг не желал успокаиваться и только больше сердился. У них с Райаном конфликт тянулся и после той стычки. Если вождь предпочитал делать вид, что никого не замечает, то соплеменник Амадинллин напрашивался на продолжение. Темнокожий мужчина был настроен разозлить врага и сойтись с ним в честном бою. Он провоцировал, обзывал, сердил, бросал открытые вызовы, а каждый отказ распалял его лишь пуще прежнего. Оскорбление предков требовалось смывать кровью.
– Скажи своему вождю, чтобы убирался.
– Он не мой, – возразила женщина, но Саиррганг проигнорировал ее слова.
– Здесь для него нет места. Он не нужен нам, он чужак. Пусть уходит. Скажи ему, что он должен уходить. Сейчас же. Или пожалеет.
Спутник выплюнул последние слова и помчался вперед. Разведать обстановку или для того, чтобы не позволить Мэнди оставить за собой последнее слово?
Духи не отвечали ни на одно из обращений Амадинллин, и сколько бы она ни удалялась от спутников, ситуация не менялась. Ее волновало молчание. И тревожило нежелание здоровяка из рода Форестов отправляться домой. Мэнди не хотела говорить об этом с Саирргангом, так как знала ответ. Вечером после плотного ужина она отвлекла Райана от разговоров с мужами.
– Ты не уезжаешь домой, Райан-вождь. Почему? Если тебе нужна помощь, мы проводим до первого Дома из камней. Мои духи молчат, мне все равно куда идти.
– Я не боюсь путешествовать в одиночестве по своим землям. У меня здесь нет врагов, а мой народ любит меня. Но мне подумалось, что отправиться с вами будет правильнее – я ищу Ховвила, а ты – своего лорда. Скорее всего, раз мы подозреваем одних и тех же людей, нам в одну сторону.
– Ты хотел вернуться домой и писал брату, – напомнила женщина.
– Я хотел вырваться из плена! А Клейсу я еще напишу. Право, как я смогу смотреть в глаза своей семье, если вернусь домой спустя столько дней? Без людей, без Ховвила, без всего… Нет. Я не хочу прослыть Райаном-Трусом, Райаном-Глупцом или Райаном-без-всего.
– Ты можешь остаться в Доме из камней где-то здесь. Мы вернем тебе Ховвила, когда доберемся до врагов.
– Еще лучше! Сидеть в тепле и покое, за высокими стенами и ждать, пока за меня все сделает женщина! Ты за кого меня принимаешь?
– В моих землях считается, что… – С Жестокими людьми было сложно, они не хотели запоминать информацию, и приходилось повторять по многу раз. Особенно то, что касалось отношения к мужчинам и женщинам. Амадинллин уже настроилась говорить одни и те же слова, на ее памяти, в десятый раз, однако вождь перебил ее:
– Да, я помню. Ваши женщины не похожи на наших леди, и ты тем более не похожа. Однако я мужчина, и я живу здесь. Я привык к местным женщинам и думаю так, как и положено мне, мужчине и лорду из Ферстленда.
Разговор постепенно перетек в другое русло. Мэнди не раз пыталась переубедить здоровяка, но тот оставался непреклонным. С каждой минутой он все больше упирался. Ближе к тому времени, как люди начали разбредаться в наспех сооруженные шалаши и в шатер, который разбивали специально для важного Райана, а женщина выкроила очередные несколько минут на переубеждение собеседника, к лагерю начали приближаться крепкие воины-всадники. Они окружали стоянку, и заметить их удалось лишь к тому моменту, как часть совершила ошибку и вышла из тени. Мэнди схватилась за оружие, Райан последовал ее примеру, а Огрор свистнул, привлекая внимание своих приятелей.
– Это ваши телеги брошены вон там? – один из прибывших указал в сторону границы с плохим вождем, который не выпускал Райана. – Кто вы такие?
– Кто вы, чтобы нам отчитываться перед вами? – Огрор, как и другие, уже был вооружен. Мэнди не всегда понимала его и противилась его настойчивым ухаживаниям, но, когда дело касалось защиты, Железный человек из Дома из камней проявлял себя превосходно. На него можно было положиться. Вождь не мог похвастаться такой же быстротой, не отличался умением сражаться, зато брал массой и надвигался как скала. В этот раз он предпочел решать словами. Может, потому что это была его земля.
– Я – лорд-правитель Райан Форест, хозяин этих владений, – он выступил вперед. Безоружный глупец. Амадинллин давно научилась пользоваться мечами Жестоких людей, здесь, в Других Землях, они были эффективнее копий и другого привычного оружия ее племен. И он оказался ближе топора.
Женщина последовала за вождем, мягко держа рукоять одной рукой и поддерживая клинок у основания второй – она знала, что крепко сжимать пальцы не имело смысла, любое оружие должно удобно ложиться и легко скользить в руках, поворачиваться и, самое главное, не причинять боли, когда оно соприкасается с препятствием. Из положения, в котором находился ее клинок, она с легкостью могла перейти в наступление, откуда бы ни напал враг.
Огрор подался вперед, намереваясь отправиться следом, но его ноги не оторвались от земли. Он выбрал себе хорошую позицию и не хотел ее терять. Верный выбор.
– Милорд Форест! – Люди почти одновременно спешились и встали на одно колено перед Райаном. – Просим вас о великодушии и прощении, милорд Форест. Мы, недостойные подданные, не признали правителя…
Амадинллин скривила лицо, сплюнула и убрала меч. Ей не нравилось, что вождь заставляет людей стоять на коленях перед ним. Вожди в Дэйбрейке, и тем более в кланах, не поступали так. На колени вставали лишь те, кто был унижен, лишь проигравшие и пленники, но никак не соплеменники друг перед другом. Обычаи Других Земель казались страннее с каждым днем.
Теперь Райан мог уходить, и не стоило переживать за его безопасность. Воительница была уверена, что утром они расстанутся и прибывшие воины проводят хозяина, перед которым они добровольно падают на колени, но этого не случилось. Вождь не пожелал отправляться с теми, кого назвал разведчиками с границ, передал с ними письма, которые надо было отправить, и соизволил продолжать поиски Ховвила. Трое из прибывших остались с Амадинллин и назвали себя защитниками вождя.
– Где ж вы были, защитники, когда вашего хозяина убивали? – пробурчал Огрор. Он давно жил в Дэйбрейке, знал многие традиции и правила Других Земель, но относил себя скорее к таким, как Мэнди. Женщина ни разу не видела его унижающимся, подобно пленнику, перед кем-либо. В отличие от прибывающих из-за большой воды других Железных людей.
С вождем, именующим себя милордом Форестом, женщина свела общение на нет. Запретить мужчине следовать за ней она не могла, Ховвил был семьей для Райана, как Венс для Мэнди. Правитель пытался снова и снова завести разговор, но женщина сердилась. С одной стороны, она ожидала чего-то подобного, а с другой… С другой стороны, он весь путь казался иным. Осознание, что она зря считала Райана отличающимся от прочих главарей в Других Землях, расстроило Мэнди, и она даже не сразу услышала духов. Они вновь повернули отряд, затем снова и снова.