Духи вернулись, и Амадинллин не могла этому нарадоваться. К сожалению, ее мнение не разделило большинство сопровождающих, особенно когда отряд снова застали дожди. В этот раз мелкие, непродолжительные, но достаточные, чтобы промочить одежды, испортить настроение и утомить и без того уставших путников.
Погода вынудила разбить лагерь еще днем, в отдалении из облаков вынырнули горные вершины. Как назло, дождь закончился сразу после этого. Саиррганг не скрывал ненависти к вождю, а после преклонения колен не переставал убеждать приятелей в своей правоте. Именно с него началась волна плохого настроения, повышенной злости и конфликтов, которые к позднему вечеру переросли даже в мелкие драки и взаимные обвинения.
Амадинллин вынужденно отлучилась от источника шума, чтобы переговорить с духами, пока Огрор, Райан и еще несколько человек пытались уладить конфликты. По возвращении все сделалось ничуть не лучше, и те, кто выступал за мир, теперь и сами лезли выяснять отношения.
На этом неприятности не закончились. Духи предупреждали женщину, что так случится, и именно в тот вечер пятеро Железных людей из отряда Мэнди соизволили напомнить ей, что она женщина. Они поджидали ее в шатре и рядом с ним, и только по одному появлению улыбочек на их лицах Мэнди поняла, чего люди желают. Близости и удовольствия.
Воительница не кричала, она не привыкла звать на помощь. Зато она привыкла сражаться за себя и не собиралась сдаваться просто так. Быть может, если бы их было двое или трое, отбиться получилось, а с одним мужчиной Мэнди могла справиться без проблем, но увы. У нее никогда не было мыслей, похожих на мысли женщин из Других Земель, она не видела смысла сохранять себя для кого-то. У воительницы были мужчины, однако всегда лишь с согласия обеих сторон, и никак иначе. Свобода выбора в понимании соплеменников Мэнди была важнейшей вещью в жизни каждого человека.
Герои-спасатели прибыли к тому моменту, как Мэнди уже обнажили ниже пояса, порвали ей рубаху, разбили лицо и уложили женщину спиной вверх. Райан, перед тем как обнажить оружие, громогласно обвинил рыцарей в нарушении обетов, а Огрор, ничего не сказав, пронзил мечом одного из пятерых. Как только воины переключились на пришедших, женщина воспользовалась этим, подобрала оружие упавшего и бросилась в бой.
Трое насильников умерли в шатре Амадинллин еще до того, как остальные конфликтующие успели сообразить, что происходит настоящее сражение. Один был тяжело ранен, женщина оставила его истекать кровью, а пятого вождь предложил судить. Огрор, к удивлению, согласился, и когда Райан предложил организовать суд и вынести приговор, сказал:
– Он виновен. И ему один приговор – смерть. – После вынесенного вердикта Железный человек швырнул бывшего спутника на землю и нанес ему несколько ударов острием между ног.
Крики умирающего привлекли других людей из помощников. Женщина не рассчитывала, что ее поведение одобрят, она знала, что найдутся те, кто скажет, что и сам бы присоединился. Найдутся и те, которые в самом деле присоединились бы, если бы знали, что им ничего не будет. Такие люди встречались всегда и везде, даже среди ее клана. Но в этот раз все сложилось совершенно не так, как предполагала женщина.
Большая часть спутников Амадинллин, за исключением разве что ее соплеменников, заявила, что их обманывают и водят по кругу. Многие из них были злы, что их приятелей и друзей или знакомых, с которыми они путешествовали, убили. То, что таким образом мертвецы получили по заслугам, рассерженных не волновало. Некоторые и вовсе стали говорить, что изначально считали, будто мужам не положено следовать за женщиной, кем бы она себя ни возомнила, и произошедшее лишь подтвердило их опасения. Недовольные люди вещали о десятках совершенных крюков, сетовали на постоянную угрозу жизни, жаловались, что не планировали спасать лордов потому, что духи что-то там указывают Амадинллин. В течение всей перепалки никто так и не выпустил оружия из рук.
Незначительная часть оставалась на стороне воительницы и сгруппировалась вокруг нее для защиты. Во главе, естественно, стоял Огрор. Другая же, оставшаяся в меньшинстве, согласилась – следовать за женщиной не стоит, тем более когда совсем недалеко остался небольшой городок и приличного вида трактир, стоявший за его стенами и суливший сытную еду, выпивку и женщин, не говоря уже о теплых постелях, в которых можно отдохнуть ото сна на сырой земле, – но не желала слишком воинственно выступать ни на чьей стороне.
Отряд разделился. Мэнди с облегчением выдохнула – это лучшее, чем могло закончиться.
Огрор пытался переубедить людей, Райан отдавал приказания своим людям и разъяснял кому-то положение дел, пара-тройка спутников воительницы никак не могла выбрать, к кому присоединиться. Ждать и тем более участвовать в балагане Мэнди не собиралась, у нее было не так много свободного времени. Женщину настойчиво вели, и она ограничилась лишь короткими фразами:
– Духи предупреждали меня. Они говорили мне. А я предупреждала тебя, когда мы добрались до Других Земель. Я должна была покинуть лагерь. Это только начало.
Высказавшись, Мэнди поспешила сделать то, что требовалось, – убралась из лагеря. Зачем смотреть, как конфликты повторяются снова и снова? Зачем испытывать судьбу, когда известен исход? Зачем надеяться на то, что поддерживающие ее переспорят, и верить, что оружие не окропится кровью? Духи не ошибаются.
Дальнейший путь проходил куда более спокойно, часть людей, отправившихся следом, не посмела донимать воительницу разговорами, и без постоянного отвлечения голоса духов звучали отчетливее. Уже во время привала Огрор подсел к Амадинллин и спросил о самочувствии. Ему было интересно, что с ней успели сделать, а чего нет. Мэнди поблагодарила за помощь и предпочла уйти от дальнейших расспросов, пересев подальше.
Ночь выдалась на удивление теплой, и вместо того, чтобы просто полежать и отправиться вперед в гордом одиночестве, чтобы более никто ее не замедлял и не мешал ей исполнять долг, воительница уснула и проспала дольше остальных. Общение с духами выматывало ее не меньше, а то и больше, чем с людьми.
С каждым днем голоса становились настойчивее и громче, они сопровождали Амадинллин весь день, и к вечеру она так уставала, что могла лишь спать и восстанавливать силы. Еда не лезла в воительницу. Ей было все равно, что происходит в лагере и насколько мирно сосуществуют вождь Райан и Саиррганг, утром они оба встречали женщину живыми, а значит, вполне могли обходиться и без ее вмешательства.
Наконец в один из дней Амадинллин и ее сопровождение увидели в небе дым от костров. Пока мужи решали, что им делать, Мэнди поспешила вперед. Лесок с высокими деревьями и густым подлеском, стоявший на крутых холмах, скорее походивших на сточенные временем горы, затруднял путь. Лошади не могли идти по кочкам и тащить на спине всадника, а спешенный отряд двигался еще медленнее. Особенно отставали те, кто вел кобыл, не привычных к военным походам. То и дело за спиной Мэнди кто-то ругался и падал, одну из лошадей невнимательные Железные люди привели прямо в неглубокий овраг. Животное то ли сломало, то ли подвернуло ногу и более не могло идти. Подталкиваемая вперед духами Мэнди была вынуждена вернуться обратно, лишить лошадь жизни, чтобы освободить ее от мучений, а людей от медлительности и размышлений, как быть. Лишь после этого женщина продолжила продираться через кусты.
Спутники молчали. Райан жалел кобылу и неотрывно смотрел в спину Мэнди, женщина чувствовала взгляд, однако ей было все равно. Они прошли по направлению к дыму от костров почти весь путь, когда стемнело. Зверье замедляло их, и воительница предложила бросить лошадей, привязать их и идти дальше. Однако глупые Железные люди боялись, что их четвероногих съедят дикие звери и дальнейший путь придется продолжать пешком.
– Оставайтесь здесь и охраняйте! – ответила на это Амадинллин. Она накинула поводья своего скакуна на ветку дерева. Идти стало легче, она двигалась быстрее.
Вождь, Огрор и Саиррганг – он неустанно следовал то ли за женщиной, то ли за вождем из Других Земель – вскоре выбрались из леса. Трое воинов сопровождали своего вождя, еще и умудрились вывести по лошади, а двое Железных людей неотступно следовали за Заботливым рыцарем.
– Куда нам дальше? Я не вижу дыма… Почему вечерами не жгут костры? – спросил Железный человек.
– Не знаю, – коротко ответила Амадинллин. – В ту сторону.
Она чувствовала, куда идти, и вскоре небольшая компания добралась до высокого холма. Подъем осложнялся размокшей землей, трава была вытоптана так, словно здесь постоянно паслись животные и ходили люди. Дождь, который начался, еще пока спасительные ветви с листьями скрывали гостей, не желал заканчиваться. Он промочил одежды, превратил землю в скользкую грязь, но хотя бы не усиливался.
Первой на вершину вскарабкалась Амадинллин, она не боялась перепачкаться и после каждого падения вставала и шла дальше. Как бы она ни противилась, Огрор помогал ей, подталкивая и удерживая на особо неприятных участках. Только из-за Железного человека женщина оказалась впереди.
Вождь Райан забирался с большим трудом, могучее тело проваливалось в грязь почти по колено. Он застревал, возвращался за сапогом, снова лез. Огрор спустился, чтобы помочь ему, а Мэнди принялась осматриваться.
С холма воительница видела лагерь на некотором расстоянии от подножия. Между ней и поселением, на возвышенности поменьше, стояли вбитые в землю столбы, и на одном из них виднелся привязанный человек. Женщина уже успела наслушаться про древние ритуалы и жертвоприношения, она видела подобное и в своем клане, и в чужих. Но этот человек выпутывался, рядом с ним не было никого, а сам он не походил на жертву.
Только переведя взгляд вниз, между холмами Мэнди рассмотрела столпотворение вокруг круглых каменных платформ, расположенных на разных уровнях. В середине, между этими алтарями, в самом низу, виднелась самая большая площадка с огромной чашей из камня в центре. На каменных кругах лежали люди.