Несмотря на довольно юный возраст, Олит уже многое понимал, а за полгода жизни во дворце повзрослел настолько, что сам себе удивлялся. Его детство закончилось, когда император официально признал его сыном и назначил наследником престола. С того самого момента тринадцатилетнему мальчику пришлось с головой окунуться в жуткую непонятную паутину дворцовых интриг.
– Ты правда собираешься учить меня магии? – спросил он, поднимая лицо к Келу. – У меня же нет дара.
– Есть, – усмехнулся тот. – Мой дар начал просыпаться в десять. Тогда мама хотела заставить меня пить барко, но отец настоял на обучении. Он был магом, но не таким сильным, как я. Именно он сказал, что наибольшую силу имеют те, кто находится в родстве с императорской семьей. А ты, Олит, сын императора.
Парнишка кивнул и, притянув одно колено к груди, обхватил его руками. Кел же, видя у него свою собственную привычку, почему-то улыбнулся. Наверное, только теперь он окончательно осознал, что Олит не просто кронпринц, а в первую очередь на самом деле его родной брат. Да и общего между ними было немало.
Но сейчас даже он не взялся бы предсказывать, что ждет их всех дальше. Да, дар он в младшем раскроет, обучит того азам, но… разве сможет после этого тот вернуться во дворец? Там ведь не примут мага, будь он хоть трижды кронпринцем. Вот только своего решения Кел менять не собирался.
На самом деле изначально похищение Олита в его планы не входило. Он решился на это спонтанно, попросту пошел на поводу у собственного странного желания познакомиться с младшим братом. И такое решение со всех сторон оказалось выгодным. Ведь теперь император точно пойдет на диалог, а значит, еще есть надежда, что грядущая война закончится каким-никаким, но все же миром.
Часть втораяЗеленая крепость
Глава 1
Селима медленно поднималась над городом, но сегодня из-за плотных тяжелых туч ее свет не казался таким уж ярким. Всю ночь шел ливень, гремела гроза, сверкали молнии, и лишь ближе к рассвету разгулявшаяся непогода решила дать жителям столицы передышку.
Вставать с кровати не было никакого желания. Да и зачем? Какой в этом смысл, если мне все равно никуда не нужно идти, ничего не нужно делать? Если все равно на моей карьере стоит жирный крест, а в родном департаменте на меня теперь смотрят, как на предательницу.
Так это еще хорошо, что сейчас я дома. А ведь первые три дня после диверсии Клевера меня держали в камере. Мои же коллеги в один голос утверждали, что я лично участвовала в разработке плана преступников и помогла воплотить его в жизнь. Что меня с Себастьяном Клевером связывали давние отношения. Они даже свидетелей нашли, которые видели, как я шла по улице с мужчиной, по описанию очень похожим на Кела. Одним словом, меня просто взяли в оборот.
Если бы не митор Хаски, то я бы до сих пор куковала за решеткой. Именно бывший руководитель добился-таки для меня освобождения, пусть и с запретом покидать город. Не удивительно, что только ему я и рассказала, как все было на самом деле. Всем остальным во время допросов говорила, что просто видела Кела пару раз, считала его простым горожанином, потому и не выстрелила. Почему-то мне не хотелось никого посвящать в подробности нашего с ним общения. Но своему начальнику и покровителю я выложила чистую правду. Рассказала и про поцелуи, и про сумасшествие, и про огонь, который едва во мне не проснулся.
– Твой дар просто потянулся к его магии, Эли, – проговорил митор Хаски, когда я закончила свой рассказ. Он смотрел на меня с сочувствием и вел себя совсем не как старший по званию, а как добрый любящий дядюшка. – Думаю, у Клевера был амулет, не позволяющий распознать в нем мага. Вот только твоя внутренняя сущность все равно это ощущала.
– Может, вы и правы, – сказала я тогда. Хотя сама догадывалась, что если бы не симпатия, то никакая магия не смогла бы заставить меня так его целовать.
В тот же вечер митор Хаски с грустью сообщил, что должен будет доложить о том, что я рассказала. Он оправдывался тем, что дело серьезное и важна любая информация. Оно и понятно, все же похищен кронпринц, наследник империи. Ума не приложу, зачем он понадобился Клеверу. Но почему-то за жизнь парнишки я не переживала. Кел хоть хитрец и обманщик, но точно не убийца. Если уж он оставил в живых императора, к которому никаких теплых чувств не испытывал, то его сына точно не тронет.
С того памятного разговора прошел почти месяц. Митор Хаски действительно доложил обо всем, что я рассказала, и допросы начались заново. Только теперь дознаватели со мной общались куда уважительней, хотя все равно для них я была совсем не миторой следователем, не коллегой, а той, кто мог помочь найти и поймать Себастьяна Клевера.
Сам Кел пропал. Испарился вместе с принцем, своими подельниками и освобожденными магами. Правда, некоторые горожане утверждали, что видели над столицей большую летающую антарию. Но в тот день на площадях и в скверах жителей столицы бесплатно угощали вином, потому этот аппарат мог им попросту привидеться. Кстати, наши эксперты в один голос уверяли, что воздействие магов на людей оказалось столь эффективным именно из-за состояния алкогольного опьянения последних. Они же утверждали, что диверсия была тщательно спланирована, что действовали одновременно не меньше двадцати менталистов. Определить это удалось только благодаря записям с камер, установленных на площади для трансляции казни по кайтивизорам на всю империю. Но что удивило меня больше всего, ни на одной записи не было видно лица Кела, хотя я отлично помнила, что маску он надел далеко не сразу.
По понятным причинам транслировать диверсию и сорванную казнь на всю страну не стали, но вот мне митор Хаски все-таки эту запись показал. Так что теперь я хотя бы знала, что именно произошло после того, как Клевер заставил меня уснуть. Видела и то, как он прошел к тронам, как обращался к императору… как, сбросив с себя оковы магии, поднялась императрица. К сожалению, камеры не записывали звук, потому о сути их разговора приходилось только догадываться. Естественно, сам император посвящать простых миторов в суть их беседы с Клевером не стал. Но я видела, каким взглядом он смотрел на Себастьяна, когда с того сорвали маску. Не знаю, как расценили это другие следователи, но я только уверилась в мысли, что между этими двоими существует связь. Возможно даже, они были родственниками или как минимум знакомыми. Вот только говорить об этом я не стала никому.
Чем больше думала о том времени, что Кел был со мной, тем больше выводов приходило в мою голову, тем ярче раскрывалась для меня вся суть его игры. Полагаю, что он с самого начала планировал завязать со мной тесное знакомство. Потому и подстроил ту нашу первую встречу. После несколько раз менял маски, изображая то милого скромного паренька, то обольстительного лорда. Искал подход, надеялся очаровать меня как женщину. Но в итоге… В итоге я общалась с настоящим Клевером, который понял, что я чувствую его фальшь, и решил вести себя естественно. Да, в чем-то он мне врал, но в целом я не сомневалась, что по большей части говорил правду. И ведь искренне предлагал раскрыть мой дар и уйти на сторону магов. Да и вообще…
Чем больше я думала о Келе, тем более противоречивым становилось мое к нему отношение. С одной стороны, я испытывала к этому магу самую настоящую ненависть за то, что использовал меня. Заставил поверить ему и… предал. Вот так просто и без зазрения совести оставил на растерзание моим же коллегам. Но с другой стороны, Себастьян не мог не восхищать. И пусть он оказался хладнокровной сволочью, но при этом был отличным стратегом и отъявленным хитрецом. Он рискнул собственной жизнью ради спасения магов, ради своих высоких целей. Ведь даже я сама не могла сказать с уверенностью, выстрелю в него или нет. А он пошел на это. По собственной воле.
Сегодняшним дождливым утром на душе было особенно погано. Ночью мне приснился Кел, целующий меня, прижимающий своим телом к кровати… и я снова позволяла ему все это. Я тянулась к нему, сама ласкала его губы, касалась обнаженной кожи, запускала пальцы в мягкие светлые волосы. И в этом сне он называл меня «Моя огненная митора», от чего очарованное сердце начинало стучать в разы быстрее.
На самом деле он снился мне каждую ночь. Иногда я видела, как он стреляет из лука, иногда – как просто сидит на покатой крыше и смотрит вдаль. А пару дней назад мне приснилась девочка Шейла – ясновидящая, с которой мы познакомились за день до сорванной казни. Она стояла рядом с Келом и смотрела на него с восхищением. А потом будто заметила, что за ними наблюдают, шагнула ко мне и, улыбнувшись, заявила: «Ваши судьбы связаны. И эту связь не разорвать».
Да, пока почти все ее предсказания сбывались. Кроме разве что одного. В тот вечер, когда она сказала, что Кел не придет, он все же явился. Пусть и опоздал на пять часов, пусть пришел прямо ко мне домой. Но пришел же… а я встретила его с пистолетом. То-то его тогда так перекосило.
Он воспоминаний меня отвлек стук в дверь. Увы, я уже знала, что это посыльный, потому что никому иному не пришло бы в голову беспокоить меня с утра пораньше. Догадка оказалась верна – за дверью обнаружился смущенный парнишка-курьер. Он вручил мне письмо, попросил расписаться в получении и тут же скрылся. Подозреваю, что мой заспанный хмурый вид произвел на него сильное впечатление.
Вопреки моим ожиданиям, в конверте оказалась не привычная повестка с указанием явиться на допрос, а записка от митора Хаски. Бывший начальник сообщил, что со мной желают побеседовать митор Галирон и сам император. И если беседа с министром внутренней безопасности еще как-то укладывалась в рамки моей логики, то вот внимание его величества казалось не просто странным, а поистине пугающим.
Увы, времени на переживания и нервы уже не осталось. Меня ждали во дворце в десять, и до этого часа следовало не только успеть туда добраться, но и постараться привести себя перед визитом в порядок, чем я и занялась. На умывание и причесывание ушло полчаса и столько же на выбор наряда. Ведь если раньше я бы для такой аудиенции просто надела форму, то теперь, когда меня фактически отстранили от занимаемой должности, носить ее не имела права. В итоге, перерыв весь свой гардероб, нашла-таки строгий брючный костюм темно-синего цвета и решила облачиться именно в него. И дело совсем не в том, что он хорошо подходил для приема у императора. Просто его крой почти не отличался от кроя формы миторов, тем самым я просто хотела показать, что даже теперь все равно остаюсь верна своему потерянному званию.