В большинстве своем все они оказались довольно молоды, самому старшему я бы на вид дала не больше тридцати пяти. Были среди них и мужчины, и женщины, но что объединяло всех этих людей – это одинаково изможденный вид и связанные руки.
Я прекрасно знала причину такого состояния пленников, и дело здесь не в том, что их не кормили или содержали в ужасных условиях. Нет, на самом деле виной такого их вида был все тот же барко, которым магов точно накачали перед выездом. А еще веревки, которые перетягивали их запястья, состояли из специального материала, в состав которого входили стебли травы баркулис. Именно они и блокировали магию.
– Бедолаги, – проговорил Олит, придвинувшись к окошку антарии. – Заметь, среди них нет ни одного старика.
– Кел рассказывал, что пожилые маги очень плохо переносят заточение за энергетической решеткой. Без связи со своим даром они очень быстро затухают. Потому большинство из них не доживают до суда.
Мальчик кивнул и снова уставился на магов, которых после передачи увел за собой Этари.
– А если среди этих есть кто-то опасный? Какой-нибудь сумасшедший маньяк?
– Вон те папки, что передали Эту, очень похожи на личные дела, – отозвалась я, обдумывая слова принца. – Полагаю, что совсем уж отъявленных злодеев так просто отпускать бы не стали. Скорее, это те, чья вина заключалась только в том, что они родились магами. И еще не думаю, что у кого-то из них очень сильный дар.
Теперь уже бывшие заключенные прошагали через площадь и скрылись где-то позади сопровождающих нас магов. Оба митора, пришедшие с министром, поклонившись, удалились, и теперь посреди площади остались только Кел и Вилм Галирон. И судя по тому, что я видела, они обсуждали нечто, крайне важное для обоих.
Мелкий наследник престола и вовсе прилип к стеклу, надеясь разобрать что-то хотя бы по губам, только успехом его затея не увенчалась. Длилась их беседа не больше пяти минут, но когда Клевер, кивнув, направился к нашей антарии, мы с принцем взволнованно переглянулись и тут же сели прямо.
– Выходите, – скомандовал Кел, открывая дверцу.
Правда, выглядел каким-то особенно задумчивым, будто перед этим его огорошили целым потоком важной информации. А когда наши взгляды встретились, я сразу поняла, что он искренне обеспокоен нашим с Олли будущим.
– Слушайте внимательно. Но не отвечайте и никак не реагируйте. Вы же пленники, – тихо проговорил Клевер, чуть подтолкнув нас вперед. Сам он шел позади, словно конвоир, и из-за его маски со стороны точно никто бы не разобрал, что он вообще что-то говорит. – Держите себя в руках всегда и везде, что бы ни произошло. Благодаря артефактам, которые я вам дал, вашу магию никто не увидит и не почувствует… пока вы не позволите ей выйти из-под контроля. Я найду способ с вами связываться. И помните: в моем городе вам всегда будут рады.
Честно говоря, я даже не удивилась, когда сегодня утром увидела в ухе Олли такую же серьгу, как у меня. Вероятно, они были парой, но даже порознь сохраняли свое действие. И как я ни старалась, как ни перестраивала зрение, но так и не смогла разглядеть в ауре принца даже намека на то, что он имеет какой-то магический дар. А значит, хотя бы за это можно теперь не волноваться.
В центре площади нас дожидался митор Галирон. Он учтиво поздоровался с Олитом, причем сделал это в строгом соответствии с этикетом, потом поприветствовал меня и, кивнув Клеверу, повел нас к рядам миторов.
Мы ушли, а Кел так и остался на месте. Стоял один в самом центре выложенной брусчаткой площади и смотрел на нас. Я чувствовала его взгляд, ощущала кожей. И едва сдерживала желание обернуться, а то и вовсе побежать обратно. Послать ко всем демонам эту игру и просто остаться в Зеленой крепости. И если бы не Олит, если бы не чувство ответственности за этого неугомонного принца, я бы так и поступила. И ничто не смогло бы меня удержать.
Когда нас усадили в большую императорскую антарию, я придвинулась к окну и снова посмотрела на площадь. Да, Кел уже развернулся и теперь уверенно шел назад, к своим. И сейчас каждый его шаг отдавался в моем сердце гулкой щемящей болью. Я не хотела уезжать, не желала оставлять его, будто чувствовала, что теперь все точно изменится. Наверное, в глубине души уже чувствовала неизбежное приближение глобальных перемен. И знала, что меня они зацепят куда сильнее остальных.
Антария медленно поднялась на несколько десятков сантиметров над землей и неспешно двинусь прочь с площади. С нами в салоне разместился также и митор Галирон, с которым сейчас беседовал Олит. И чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, я попыталась вникнуть в суть их разговора.
– …он хороший на самом деле, – говорил Олли, глядя на министра. – Если честно, я бы многое отдал, чтобы остаться в Зеленой крепости. Вон и Эли тоже уезжать не хотела.
– Ах, да, Митора Тьёри, – обратился ко мне мужчина, которого я всегда инстинктивно побаивалась, – сегодня вы переночуете у себя дома, а завтра утром, к десяти, я буду ждать вас у себя в кабинете. После того, как уладим все формальности, вы получите звание миторы третьей категории и станете наставницей его высочества по части уголовного права и теории ведения расследований. его величество считает, что подобные занятия будут полезны будущему правителю.
Я кивнула, даже немного порадовавшись столь странному назначению. Все же император нашел для меня самое подходящее место. Оказаться еще ближе к Олли у меня бы просто не получилось. Интересно, а основные обязанности следователя также останутся при мне? Именно этот вопрос я и задала митору Галирону.
– С завтрашнего дня вы будете официально назначены агентом императорского спецотдела. Эти миторы подчиняются мне или напрямую его величеству. Среди них только те, кто предан нам безгранично. Более подробно круг ваших обязанностей мы обсудим, когда вы получите назначение. – Затем перевел взгляд с меня на Олли и продолжил: – Запомните главное: на все вопросы о времени, проведенном в Зеленой крепости, вы должны отвечать, что к вам относились лояльно, но особенно много свободы не давали, потому ничего важного рассказать не можете. Пусть этот город продолжает оставаться для всех загадкой. Вы сами, целые и невредимые, лучше всего прочего будете являться доказательствами того, что маги не так опасны, как кажутся.
Вскоре министр дал знак водителю остановиться и, сообщив, что должен обсудить кое-что с одним из агентов, покинул антарию. Правда, даже в его отсутствии говорить открыто мы с Олитом опасались, ведь митор, сидящий за рычагом управления, никуда не делся. Потому большую часть пути мы просто молчали. Не знаю, что творилось в голове у юного принца, не желающего возвращаться в родной дворец, я же просто думала, вспоминала, пыталась предугадать варианты дальнейшего развития событий.
Почему-то именно сейчас мне особенно не хватало рядом Шейлы. Она ведь видела будущее и точно могла бы сказать, чего стоит опасаться, а чего нет. Но… увы, пару дней назад она покинула Зеленую крепость, отправившись навестить больную родственницу. Говорила, что постарается приехать быстрее, но почему-то задержалась.
Да, когда-то она предсказывала, что я вернусь в столицу. Только сейчас куда сильнее своего меня беспокоило будущее другого человека. Того, кто странным, непонятым образом умудрился проникнуть мне в душу и поселиться в сердце.
Теперь я уехала, а он остался. Более того, несмотря на все, что произошло между нами вчера вечером, несмотря на все свои слова и заверения – когда мы вернулись домой, первым делом он привычно поцеловал Лами в щеку, а потом направился в их спальню. И спал он тоже с ней. В одной постели.
А я… половину ночи лежала в своей кровати и заставляла себя не думать, не представлять, что происходит между ними. Но злая фантазия сама рисовала мне эти картинки… как Кел обнимет свою Лами, как целует, снимает с нее ночную сорочку. И от этого хотелось кричать! Дико, срывая голос. Но все, что я могла – это тихо скулить в подушку, уговаривая свою неуместную ревность быть тише. Ведь я не имела на него никаких прав. Из нас двоих именно Лами считалась его девушкой. А я… Кем была для Кела я?
Да, он заявил, что наши отношения изменятся, но ничего конкретного не обещал. Сказал лишь, что я нужна ему. Хотя, наверное, для нас с ним даже такого признания более чем достаточно. Ведь его за все годы скитания жизнь немало потрепала. Да что говорить, если он собственную мать считает предательницей? Каких чувств можно ждать от человека, который доверяет в этой жизни единицам, да и от тех инстинктивно ожидает подвоха. Про себя я вообще лучше промолчу, потому что полная гамма собственных эмоций открылась мне всего лишь чуть больше месяца назад. Я до сих пор просто не понимала половины своих чувств. И если так посудить, то мы с Келом – два моральных инвалида. Так какие у нас с ним могут получиться отношения?
Даже не знаю. Но думаю, ничего нормального и отвечающего общим правилам у нас не выйдет. Я никогда не смогу стать тихой примерной леди, спокойно сидящей дома и вышивающей инициалы на носках. А он… мне вообще кажется, что у него на роду написано постоянно во что-то вляпываться. Не думаю, что Кел сможет жить спокойно. Хотя… правитель бы из него получился отменный. И что-то мне подсказывает, когда-нибудь ему все же придется примерить на свою голову императорскую корону.
Небо над Зеленой крепостью снова было затянуто тяжелыми серыми облаками, от того наступившая ночь казалась особенно темной… и мрачной. Нечто похожее творилось сейчас и на душе хозяина этого города, одиноко бредущего по пустой улице.
Из-за дождя, накрапывающего всю вторую половину дня, по дороге бежали мелкие ручейки, кое-где даже виднелись грязные лужи, но шагающему по ним Клеверу было как никогда все равно, куда он там наступает, промокнут у него ноги или нет. Ему оказалось плевать и на падающие с неба капли, и на изрядно намокшую одежду. Он просто шел… желая уйти. Куда? Зачем? А главное, был ли в этом смысл? Увы, сам он на сей вопрос ответа не знал.