– Еще какая, – бросила я, глядя на него с холодной решительностью. – Где ключи от камер?
Он промолчал, все еще стараясь стянуть с шеи горящие путы, пытался поймать их руками, обхватить, но ловил лишь огонь. А так как понимать с первого раза этот упрямый митор явно не желал, пришлось дернуть за край аркана, заставляя этого большого сильного мужчину фактически упасть на колени.
– Ключи, – повторила я, угрожающе-спокойным голосом.
Он поднял на меня горящий ледяной злостью взгляд и явно хотел сказать что-то нецензурное, но почему-то промолчал. Тогда-то я и поняла, что пришла пора договариваться.
– У тебя же точно есть семья. Возможно, дети. Или родители. Ты ведь хочешь жить? – рассуждала я, глядя на него сверху. – Тогда у тебя два варианта, – проговорила нарочито безразличным тоном. – Либо я убиваю тебя сейчас. Просто затягиваю на твоей шее эту огненную петлю. Либо ты помогаешь мне вынести отсюда пленника и остаешься в живых. Твой напарник без сознания. Звать на помощь – бесполезно. Бороться с магом голыми руками – глупо. Я же просто хочу забрать того, кого вы держите в камере. – И видя, что охранник явно колеблется, зачем-то решила добавить: – Он дорог мне. И я его здесь в любом случае не оставлю. Так что сейчас ты просто решаешь, хочешь жить или нет.
Колебался мужчина не долго. Посмотрел мне в глаза, медленно кивнул и, попросив разрешения вернуться за ключами, медленно поднялся на ноги и направился к своему столу. Вот только вытащил из ящика совсем не то, что я рассчитывала… А заряженный пистоль.
В пустом коридоре звук выстрела показался особенно резким и громким. Он оглушил настолько, что на какое-то мгновение я просто потеряла связь с реальностью. Перед глазами заплясали черные пятна, а голова закружилась. И спасибо великим богам Семирии, что в момент, когда охранник нажал на курок, я инстинктивно отпрянула назад. Ведь пуля, выпущенная с расстояния меньше трех метров, прекрасно пробивала любые магические щиты.
К собственному счастью, я оказалась немножко дальше, всего на каких-то полшага. Нет, из-за близкого расстояния полностью защититься не удалось, и этот маленький, но очень мощный снаряд все же достиг своей цели. Но щит сильно уменьшил его скорость, и когда прошедшая сквозь него пуля ударилась в мой живот, то даже ткань пиджака не испортила, попросту отскочив в сторону. Да, было больно, но… разве это может сравниться с тем, что случилось бы, не успей я сориентироваться?
В следующее мгновение мой аркан на шее стражника затянулся с такой силой, что тот захрипел и снова попытался схватиться руками за огненную веревку. Я же больше не обращала внимания на его потуги и попросту тащила того к себе, а когда он рухнул на пол у моих ног, зло припечатала его по лицу сапогом. Била сильно, почти не думая. И даже не удивилась, когда тот вдруг затих и перестал двигаться. Может, я на самом деле хладнокровная сволочь, но в тот момент мне было плевать, выживет он или нет. Я дала ему шанс… и он сделал свой выбор.
Оставив стражника лежать на полу, мигом бросилась к его столу, нашла ключи и быстро направилась дальше. Нужную камеру обнаружила сразу, дверь открыла с первой же попытки, первым подошедшим ключом. Энергетической защиты здесь не было, полагаю, из-за ее дороговизны. Хотя именно это тоже оказалось в данной ситуации огромным везением.
Кел все так же лежал на полу, в той же самой позе. Но теперь он дышал как-то резко, хрипло. Будто каждый вздох давался ему с огромным трудом. Когда я коснулась его связанных рук, те показались мне не просто холодными, а жутко ледяными. Именно это и напомнило, что необходимо поспешить.
Убрав с запястий Клевера ограничивающие магию веревки и кое-как приподняв его бессознательное тело, перехватила под мышками и потащила к выходу. Нести взрослого мужчину на себе я физически была не способна, потому все, что мне оставалось, – это тащить его волоком. Увы, в данной ситуации мой огонь помочь ничем не мог. Это владеющие магией воздуха умели легко перемещать предметы уплотненными потоками. А вот огневикам в этом плане повезло меньше. Нам приходилось все таскать самим.
Двигаться по тюремному коридору оказалось неожиданно легко. Здесь пол покрывали ровные плитки, отполированные от времени, потому тащить по нему свою ношу мне было почти не тяжело. Хуже стало на ступеньках, на преодоление которых у меня ушло непозволительно много времени. После этой жуткой лестницы, где я несколько раз едва не рухнула вниз вместе с Келом, остаток пути показался очень простым.
А потом была дверь… холод улицы… хрустящий под ногами снег… антария… и быстрый старт. Кела я уложила на заднее сиденье, даже не пытаясь рассматривать его травмы. Никакого эффекта это бы все равно не принесло, потому как помочь я бы ничем не смогла и только время бы потеряла. Ему срочно требовался доктор или целитель. Но в этом городе оставаться мы не могли, потому, едва выехав из Сайтора, я развернула антарию по направлению к столице и рванула вперед.
Странно, но теперь, крепко держась за рычаг управления, я не испытывала совершено никаких эмоций. Словно мраморная статуя или бесчувственное бревно. Больше не было жаль свою карьеру, тех людей, которым пришлось нанести вред. Мне оказалось плевать на все. Эмоции отключились, словно перейдя в состояние глухого и полного сна, но сейчас именно это состояние виделось мне самым правильным.
Когда-то в академии из меня вылепили истинную митору. Солдата, умеющего думать, анализировать и принимать решения, не обращая внимания на собственные чувства. И теперь они просто отключились, без всякого барко. Сработала привычка или, может быть, уже рефлекс, но сейчас это не казалось важным. Что ни говори, но коллеги не зря называли меня «ледяной миторой», ведь именно ею я и была. Расчетливой, хладнокровной и почти полностью лишенной способности чувствовать. И сейчас ощущала себя именно такой, прекрасно при этом понимая, что пока я просто не имею права позволить себе хоть мгновение слабости.
В этой критической ситуации даже мой собственный огонь вел себя кротко и послушно и даже пытался выйти из-под контроля. И только где-то на границе сознания мелькала мысль, что я не хочу быть вот этим хладнокровным монстром. Что на самом деле я совсем другая, что эта маска мне претит. Но сейчас… я просто отмахнулась от этих мыслей.
В ближайший от Сайтора город заезжать не стала. В следующий тоже. И лишь через три часа после выезда свернула с широкой заснеженной трассы и направила антарию к поселению, носящему название Агалин. Здесь, насколько мне было известно, располагался один из крупнейших госпиталей в империи. Именно сюда отправляли тех, кому предстояло долгое и сложное лечение.
Когда-то я уже бывала здесь – отвозила митора Хаски, своего прошлого начальника. Он тогда повредил спину и потому мучился болями, а после месяца, проведенного в госпитале, снова почувствовал себя прекрасно. Сейчас же, блуждая по темному незнакомому городу, я с трудом смогла сориентироваться и сообразить, куда именно ехать. А когда фары антарии осветили высокие кованые ворота со знакомой эмблемой, едва не вскрикнула от радости.
К счастью, едва разглядев мое удостоверение миторы третьей категории, охранник любезно пояснил, куда именно мне стоит подъехать, чтобы передать пострадавшего врачам, и освободил проезд.
Все, что произошло потом, запомнила смутно. Может, сказалось нервное напряжение, а может, дело было в усталости, но я почти перестала адекватно воспринимать реальность. Кела унесли на носилках, сообщив, что обязательно ему помогут. Меня же саму отправили заполнять какие-то бумаги.
Сама не знаю почему, но когда меня спросили имя пациента, я сказала: Диар Стерфилд. Как ни странно, но это стало первым ответом, пришедшим в мою голову. Далее у меня уточнили его возраст, примерный характер травм и повреждений и только потом проводили к палате, где дежурные врачи приемного отделения как раз в эту минуту старались спасти одного несносного мага.
Наверное, сегодняшний день оказался для меня слишком насыщенным… слишком тяжелым. Потому я сама не заметила, как глупо отключилась прямо на стульях, стоящих у дверей палаты.
Кел пришел в себя на следующее утро. Просто распахнул глаза и уставился на большое окно, чьи стекла украшали причудливые ледяные рисунки. Он явно никак не мог сообразить, как здесь очутился и куда делась камера, в которой его держали. Но, видимо, решив пока не забивать себе голову лишними вопросами, попытался оценить собственное состояние. Пошевелил рукой, затем второй. Те поддались, но как-то неохотно – сил Клеверу пока явно не хватало. Затем он попытался приподнять голову. Повернулся и… увидел меня, сидящую в кресле у противоположной стены.
– Привет, – проговорила я, медленно поднявшись на ноги. – Как самочувствие?
– Эли… – прошептал Кел, почему-то с откровенным неверием вглядываясь в мое лицо.
– Да, я. И ты свободен. Сейчас мы с тобой в госпитале, в Агалине.
– Эли. – В этот раз у него получилось произнести мое имя в голос, только звучал он очень хрипло и как-то неуверенно.
И вот тогда-то моя сдержанность меня и покинула. Видят боги, до этого момента я вела себя почти безупречно, а моему хладнокровию могли бы позавидовать и статуи. Но сейчас, когда Кел очнулся, когда я наконец убедилась, что бояться больше нечего, то будто проснулась.
Эмоции хлынули все разом, и их оказалось столько, что выдержать такой натиск стало просто невозможно. Меня затопила такая волна облегчения, запоздалого страха, горького отчаяния и щемящей нежности, что держать все это в себе я просто не смогла. Кое-как доковыляла до постели Кела, присела на ее край… поймала его ладонь и… разрыдалась.
Вот так глупо, будто какая-то малолетняя чувствительная девочка. Слезы лились по моим щекам, капали на простыню, но я не могла их остановить. А когда лежащий в постели Клевер мягко потянул меня к себе, не стала сопротивляться, просто скинула с ног туфли и улеглась рядом с ним. И пусть кровать в палате была узкой, пусть я в любой момент могла соскользнуть на пол, но сейчас для меня оказалось слишком важно стать как можно ближе к Келу, чтобы поверить, наконец, что все обошлось.