– И опять ты плачешь на моей груди, – громким шепотом проговорил он, обнимая меня одной рукой. И вдруг мягко улыбнулся и зачем-то добавил: – Моя грозная ранимая митора.
После этих слов я окончательно отпустила собственные рыдания и уткнулась носом в шею лежащего рядом мужчины. Слезы лились водопадом, и вместе с ними уходило напряжение всех последних месяцев, вся тоска, что одолевала меня, пока его не было рядом. И вот теперь, вместо того чтобы помочь ему, чтобы спросить о его самочувствии, я просто плакала… как какая-то больная на голову идиотка.
Боги, да, я была сильной. Более того, моему хладнокровию могли позавидовать многие матерые миторы, но… рядом с Клевером вся моя толстая эмоциональная броня по неизвестным причинам мгновенно испарялась, оставляя меня беззащитной перед ним. Заставляя раскрываться, выставлять на обозрение все свои эмоции и чувства. И что удивительно, он принимал меня именно такой. Не осуждал, не насмехался. Наверное, понимал, что свою слабость я по непонятным причинам могу показать только ему.
– Знаешь, – проговорил Кел, когда мои всхлипы стихли, – я ведь уже не думал, что выживу. Чудо, что вообще могу дышать. И еще большее чудо, что ты со мной.
Я чуть приподнялась, растерла влагу на щеках тыльной стороной ладони и в последний раз шмыгнула носом.
– Я прокололась, – покаялась я, глядя ему в глаза. – Когда увидела тебя в камере, просто не смогла оставить все как есть. Правда, попыталась принять меры, сделать так, чтобы освобождение мага в Сайторе никто не связал с миторой Тьёри, но… это все временно. Потому нам нельзя задерживаться здесь надолго. Это слишком опасно.
Кел не ответил. Просто смотрел на меня, будто видел впервые. А потом приподнял ослабленную руку и коснулся моего лица.
– Ты спасла меня, моя митора, – сказал тихо. – Даже не представляю, как тебя занесло в то захолустье.
– Меня отправили в командировку, – пояснила, покачав головой. – И это очень сложно назвать совпадением. Да и специально митор Галирон подобное бы вряд ли провернул. Ему бы не позволили бросить тебя в таком состоянии. А значит, я прихожу к выводу, что он был не в курсе.
– Это он тебя в Сайтор сослал? – настороженно спросил Кел и добавил: – Я ему не верю.
– Он. Причем с подачи твоего братца. Но о тебе ему точно известно не было. Он бы этого так не оставил.
Кел устало прикрыл глаза и медленно вздохнул. Тогда-то я и опомнилась, что он очнулся после серьезных травм, что ему, наверное, больно, плохо, и вообще. Ему наверняка совсем не до расспросов, а тут еще я со своими слезами. Потому и попыталась встать. Да только никто меня не отпустил.
– Я позову врача, – проговорила я, накрыв его руку своей.
– Подожди немного, – попросил он тихим голосом. – Побудь еще со мной. Когда ты рядом, не так больно.
И я покорно улеглась обратно, а потом и вовсе обняла его рукой и, не сдержавшись, прижалась губами к непривычно колючей щеке. Честно говоря, я впервые видела Кела небритым. Обычно он не терпел наличия лишней растительности на своем лице, да и щетина у него появлялась только дня через три после бритья. А судя по степени колючести его щеки, в прошлый раз Кел брился пару недель назад. Именно это и натолкнуло меня на мысль о том, что дела у него давно идут неважно.
– Как ты попал в тюрьму Сайтора? – спросила я, обняв его крепче и уложив голову на край подушки, чуть выше его уха.
– Случайно, – ответил едва слышно. – Возвращался из Виртеса, который за Белыми вратами. Отправился туда, чтобы посоветоваться с прадедом, а того не оказалось в городе. Ждать не было времени, потому пришлось разыскивать его по всем поселениям магов.
– Что случилось?
Он хотел повернуться, чтобы увидеть мои глаза, но… не смог. Получилось лишь слегка приподнять голову, а потом та рухнула обратно, а на лбу Кела выступили бисеринки пота. Судя по всему, сейчас любое движение давалось ему с огромным трудом, а чувствовал он себя куда хуже, чем хотел показать.
– Не важно, Эли. Сейчас не важно, – проговорил тихо. – Ты спросила, как я попал в Сайтор? Мчался по заснеженной дороге. Был зол. Летел очень быстро, наплевав на плохую видимость. И моя антария столкнулась с другой. Меня просто о снег приложило, а ту в дерево отбросило.
Он перевел дыхание и на несколько секунд замолчал. Я видела, что говорить ему удается с трудом, но он все равно хотел рассказать.
– Там девушка оказалась. Молодая совсем. Она сильно пострадала, травм у нее было очень много. Бросить ее я не смог, потому и повез в город. Там лекарям передал и хотел уже уехать на своей покореженной колымаге. Но меня остановили местные миторы. Заявили, что я виноват в аварии, и задержали до выяснения обстоятельств. А пока я старался объяснить, что произошла случайность, эти сволочи обшарили мою антарию. Нашли книги по магии, прихваченные мной из Виртеса. Вызвали какого-то специалиста, тот нашел мой амулет, скрывающий ауру. И подтвердил всем, что я маг. А дальше… – Он устало сглотнул и прикрыл глаза. – Три заряженных пистоля, направленных в упор в голову, исключили саму возможность сопротивляться. Если бы я хотя бы дернулся, они бы с радостью пристрелили меня на месте.
Я сглотнула и погладила Кела по волосам… грязным, пыльным, но сейчас для меня это не имело никакого значения.
– Ты спас девушку, а они закрыли тебя в тюрьме?
– Да, Эли, – отозвался он. – И убили бы, если бы не ты.
– Они ждали разрешения из столицы на твою казнь, – проговорила я шепотом. – Может, именно поэтому Галирон меня туда и отправил?
– Вряд ли, – выдохнул Кел, устало прикрыв глаза. – По документам, лежащим в антарии, я Келим Морис. Это имя Вилму Галирону ничего бы не сказало. Может быть, ему сообщили о поимке сильного мага, вот он и решил проверить твою верность империи? Посмотреть, как ты поведешь себя в такой ситуации. Это вполне в его стиле.
– Но… если все так, то что будет дальше? – спросила, сглотнув. – Я ведь не оправдала его ожиданий. И приказ нарушила. Значит…
– Значит, Эли, нам нужно как можно скорее убраться отсюда, – медленно выдохнув, ответил Клевер. – Сегодня же.
– Но ты…
– Я как-нибудь доковыляю до антарии.
Мне не нравилось его предложение. Более того, я чувствовала, что ему сейчас нельзя никуда ехать – он для подобных подвигов еще слишком слаб.
– Пусть тебя хотя бы доктор осмотрит. Напоят лекарствами, чтобы мы смогли добраться до твоего города.
– Нельзя тратить время, – попытался настоять Кел, но я тоже не собиралась так просто сдаваться.
Сейчас его точно нельзя было никуда везти. Боги, да о какой дороге может идти речь, когда он только что пришел в себя? А ведь травм на его теле оказалось пугающе много. Организм был ослаблен, перенес сильнейшее переохлаждение. Да что говорить – этой ночью врачи вообще сомневались, смогут ли его спасти. Он уже почти не мог сам дышать…
– Нет, – сказала я, тяжело вздохнув. – Сегодня мы точно никуда не уедем. Я не могу так рисковать твоим здоровьем.
Он собирался что-то возразить, но именно в этот момент в палату вошел айнор Райтон – тот самый лекарь, благодаря которому Кела все же удалось спасти. И я была бесконечно благодарна Великим богам Семирии и самой судьбе, что вчера ночью дежурил именно он. Боюсь, если бы не таланты этого доктора, благодаря которым его здесь считали едва ли не лучшим врачом, то поверженный великий маг Себастьян Клевер не выкарабкался.
Но я не хотела об этом думать. Не желала вспоминать, как, сидя за стеклом палаты, медленно умирала вместе с Келом… Как умоляла его дышать… Как боялась, что никогда больше не смогу увидеть его улыбку.
– Рад, что вы очнулись, – проговорил доктор, подходя ближе к койке Кела и присаживаясь на ее край.
Затем коснулся стоящего на тумбочке прибора, фиксирующего динамику состояния организма пациента, записал в историю болезни его показания и снова посмотрел на Кела.
– Доктор, я могу уехать? – спросил Клевер, глядя в непривычно светлые глаза врача.
– Нет.
Этот отказ прозвучал так… будто айнор Райтон прекрасно понимал причины, по которым его пациент желает покинуть клинику.
– Я хорошо себя чувствую, – уверенно соврал Кел, не желая сдаваться.
– И все равно – нет, – покачав головой, отозвался врач. – У вас очень серьезная травма головы. Даже учитывая повышенную скорость регенерации, на восстановление понадобится время. Сейчас вам хотя бы сутки нужно пролежать, не двигаясь, тогда и лечение подействует, и последствий удастся избежать. В противном случае может случиться так, что вы… – На мгновение он обернулся ко мне, оценил мой откровенно обеспокоенный вид и, вздохнув, все же закончил то, что собирался сказать: – Есть опасность, что вы не сможете использовать дар.
Кел напрягся, теперь глядя на лекаря, как на врага. Но тот в ответ лишь хмыкнул и, коснувшись ладонью лба своего пациента, прикрыл глаза.
– Ваша магия слишком многогранна и непокорна, – сказал он спустя несколько секунд. – Сейчас она пока подчиняется вашей воле, но без соблюдения режима лечения вам едва ли хватит сил ее удержать. Я понимаю, что, оставаясь здесь, вы сильно рискуете, но отпустить не могу. Ради вашего же блага.
– Вы целитель? – спросил Кел, едва шевеля губами.
Ему ответили легким кивком.
– Нейлив Райтон, – представился тот. – Руководство госпиталя знает о моем даре, но я все равно стараюсь его не афишировать. И пусть к целителям в последнее время стали относиться куда лояльнее, но… рисковать не хочется.
– Понимаю, – кивнул Кел, но тут же поморщился. Полагаю, даже такое незначительное движение приносило ему жуткую боль. – Могу я надеяться, что вы меня не выдадите?
– Не выдам, – с тяжелым вздохом ответил тот. – Но это вряд ли сыграет большую роль. В нашем госпитале лечится немало миторов. Да и охрана тут соответствующая. Потому есть вероятность, что в вас все равно распознают мага. Увы, если это случится, я не смогу ничем помочь.
– Получается, что если я сейчас уеду, то рискую потерять дар, но если останусь – могу потерять жизнь? – с грустной иронией проговорил Клевер. – Не самый приятный расклад.