Хотя… Настоящего боя не было. Мы смогли взять линкор в клещи, он даже дал один залп, после чего получил сразу пять наших. Грот-мачта рухнула, а следом кормовой флаг пополз вниз. Османы были настолько напуганы предшествующим нападением у Керчи вкупе с видом огромной – в двадцать один вымпел – эскадры, что решили сдаться. А вот фрегат посопротивлялся. Целых пятнадцать минут. Но с какой гордостью Петр первым вступил на его палубу, когда и эти турки сдались!
Наверно, с неменьшей, чем я, первым вылезший на берег Ахтиарской бухты. Чуть в стороне лежал мыс Херсонес с развалинами древнего города. Там очень давно никто не жил. Греческая колония, не скажу даже с ходу, какого именно века, пережила античность и вроде бы прекратила существование в Средневековье. Точно не помню, кому она принадлежала тогда, не настолько силен я был в истории, теперь же разве знатоков вопроса спрашивать. Может, и спрошу, но настоящее в данный момент важнее далекого прошлого хотя бы тем, что именно от дня сегодняшнего будет зависеть грядущее. Этакое смешение времен, и ладно – не падежей.
– Здесь будет город заложен, – цитата сорвалась сама собой. – Государь, обратите внимание. Лучшего места для главной базы флота мы во всем Крыму не найдем. Тут разместятся сразу штук пять эскадр, таких, как наша. А еще – южная оконечность полуострова. Лучшее место во всем Черном море и для базирования, и в качестве опорной точки, из которой под контролем можно держать все местные просторы. Отсюда постоянно будем держать под ударом Константинополь. Если возникнет необходимость.
Глаза Петра сверкнули, и вопрос с городом можно было считать решенным.
– Сейчас двинемся на Бахчисарай. Думаю, особых сложностей не возникнет. Главное – соблюдать охранение на марше. А хорошо подготовленную пехоту никакая кавалерия победить не сможет. – Мне вспомнился давний рейд на Кафу, совершенный как раз с Егерским полком. Если вспомнить, что солдаты были теми же, во всяком случае, наполовину – точно, то уверенность в успехе у меня была полной.
– Гут, – почему-то по-немецки согласился император.
– Ширяев нанесет удар от Акманая, Клюгенау – от Перекопа. Гранье пока продолжит удержание перешейка, – продолжил я, а затем перескочил на другое. – А город здесь мы назовем Севастополем. Городом Славы по-гречески. Раз греки селились здесь первыми и мы в некоем роде наследники, то… Я думаю, он немало принесет ее нашему Отечеству.
– Город Славы… – Петр словно пробовал имя на вкус. – Севастополь… А что? По-моему, в самый раз, – и еще раз с удовольствием повторил: – Севастополь…
19. Крым и море
– Это и есть столица? – Петр смотрел по сторонам с некоторым недоумением.
Он не понимал восточных красот, зато продолжал восхищаться красотами западными. А тут двухэтажные домики, где второй этаж нависает над первым, узкие улочки, и даже ханский дворец с минаретами по бокам ничем не напоминает царские и королевские жилища, хотя сразу подчеркивает: здесь обитает человек не простой.
– Да, знаменитый Бахчисарай.
В отличие от императора Командору здесь явно нравилось. Что-то новое, интересное, да и не такое уж маленькое по здешним меркам. Около двух тысяч домов будет точно. Странно, но в городе проживало достаточно много греков, в чьих руках были сосредоточены основная торговля и ремесла. И православные вроде.
– Знаменитый, – буркнул Петр. – А смотреть толком не на что.
– Почему же? Любой населенный пункт строится из подручных материалов, у нас из дерева, в Европе и здесь – из камня, а форма строений уже зависит от климата. В здешних краях даже зимой довольно тепло. Снег редкость. Вроде тут где-то есть фонтан. Наверно, во дворце, – Кабанов помнил название поэмы Пушкина, но саму поэму толком вспомнить не мог.
– Что за фонтан?
– Откуда я знаю? Слышал что-то, не помню, от кого. А главное – это же столица.
Столиц пока доводилось брать мало. В основном в века прошлые, поминаемые разве в летописях. Та же Рига или Ревель считались просто городами. Что до размеров, большинство главных городов в Европе тоже не отличались величиной. Особенно в многочисленных германских государствах. Да и Стокгольм насчитывал около восьми тысяч жителей. По меркам выходцев из будущего – этакий районный центр.
– Да, столица, – улыбнулся Петр. Его улыбка сулила мало хорошего. – Сжечь здесь все, чтобы татарам неповадно было!
– Зачем, государь? Мы же пришли сюда не как налетчики, а как хозяева. Навсегда. Не по-хозяйски это. Живут же в империи казанские татары, будут жить и крымские. Пусть не сразу, постепенно, однако присмиреют, займутся обычным хозяйством.
– Столицу надо будет перенести к морю, – царь был в своем репертуаре.
– Они народ степной, а не морской. Да и у моря здесь нам нужна не столица, а база флота. Укрепления, дома для офицеров, матросов и их семей, береговые службы… В качестве торгового порта Ахтиарскую бухту использовать смысла нет. Потом товары придется тащить через весь полуостров.
Оптимизм Командора был немного показной. Кабанов знал: это в Европе достаточно завоевать столицу, и после этого можно диктовать любые условия. Европейцы подчинятся, склонят головы. Как постоянно бывало в истории. А вот захватить столицу на Востоке – это другое. Тут еще возможна партизанская война. Благо горы к этому располагают. Единственное: аборигены не привыкли воевать на своей земле. До сих пор вторжения упирались в Перекоп. Плюс – степень централизации. Насколько аборигены привыкли подчиняться власти? Если власть будет сильна…
Нет, надежда, что обойдется без серьезных эксцессов, была. Однако некоторое время лучше держать ухо востро. И опять, вероятный турецкий десант. Если вновь объявятся янычары, пойдут ли местные за ними?
Пока город словно вымер. Что татары, что греки старательно делали вид, будто их здесь нет. Не иначе в ожидании бесчинств победителей. Но какие бесчинства, если обошлось без штурма? Это когда крепость берут на штык, солдатам дают когда сутки, когда несколько дней для разграбления. Все равно не удержишь в руках опьяневших от крови воинов. Если же переход был мирным, то в худшем для жителей случае уготована контрибуция.
Хорошо, когда обходится без штурма. Для обеих сторон.
Петр заскучал уже на следующий день. Отметить победу лихим пиром не получилось. Кабанов, на правах фельдмаршала и командующего, выпивать категорически запретил. Чужая земля, чужое, достаточно воинственное население, которое может с большой охотой напасть на пьяных…
Напрасно государь пытался сообщить, кто он такой и кто на Руси самый главный.
– В России твое слово закон, Петр Алексеевич. Но на войне действуют иные правила. Никаких нарушений дисциплины я не допущу.
– Тиран ты и узурпатор! – сделал вывод Петр. – Каждый день столицу берем, что ли?
– Хочу, чтобы тех столиц на нашем пути было еще много, а не закончилось все на Бахчисарае. Кстати, я тут поговорил с муллами на предмет, что нет иной власти, кроме как от Аллаха. И что никто не покусится на их веру. В общем, сегодня они доведут это до паствы, а завтра мы примем присягу от новых подданных.
– Ты и татарский знаешь?
– Откуда? Разве что пару слов. Местные греки помогли, выступили в качестве переводчиков. Да и мой Ахмед помог. Так что еще день задержки, а затем пойдем на соединение с нашими. Раз здесь уже Россия, то откровенно не понимаю: что тут турки делают? Гнать их в темпе взашей!
Петр довольно захохотал. Победителям услужить рады многие. Потому было известно, что в Крым переправлено не больше десяти тысяч янычар. Считая с теми, кто высаживался на Керченском полуострове, кто пытался с тыла штурмовать Перекоп, кто сейчас блокировал с татарами Акманай. Минус убитые, сбежавшие, пленные. Плюс – неизвестное количество татар. Ерунда. Они даже вместе не собрались, а по частям бить сподручнее. Тем более после поражений дух неизбежно упал.
– Я думаю, с тактическими десантами у Ширяева и Клюгенау много времени мы не затратим. Главное, чтобы подкреплений турки своим не подвезли.
– А флот? – вцепился Петр. – У нас же эскадра! Как раз чтобы никого не подпустить!
– Береговая линия длинная, можно не заметить. Мы сами этим пользовались. Вот если турки решатся на морское сражение… Хотя не думаю.
Усы царя встопорщились. Ну хотелось ему одержать чистую победу на водах!
Мало ли капризов у монархов!
Захват полуострова прошел даже быстрее, чем ожидал Кабанов. Сражений не было. Так, несколько небольших стычек. Дух противника действительно упал настолько, что крепости сдавались после первого обстрела, а янычары делали все, чтобы избежать боев. Часть их попала в плен, оказавшись в окружении у перешейков, остальная же успела убежать до Кафы, где села на самые разные корабли и суда.
Уход флота моряки прошляпили. Заранее было известно, что в порту хватает разнообразной плавающей посуды, только главным образом торговой, да штук шесть вымпелов военных. Новая турецкая эскадра лишь чуть поманеврировала у Керчи, а затем ушла прочь. Не хватило туркам дерзости атаковать крепость. Наверно, урок с брандерами пошел впрок. После ухода эскадры Сорокин вновь занялся перевозками, десантами и прочей помощью армии, и на нормальную блокаду не хватило сил. Дозорные фрегаты лишь следили, чтобы никто не подошел к Крыму, а если кому-то понадобилось уйти прочь, то скатертью дорога. Добивать бегущих было не особо принято, гораздо чаще им давали золотой мост. Вот им и воспользовалось несколько тысяч янычар.
Хорошее слово: «несколько»! Может, две тысячи беглецов, может – четыре или пять. Да какая разница? Раз турецкие моряки не стремились принять сражение, какой смысл навязывать его самим? Ради пары сотен лишних пленных? Так их потом кормить надо всю войну.
Собственно, исход совершился за пару часов. В море вышло все, что могло на нем держаться, а потом лишь паруса маячили некоторое время на горизонте.
Смириться с уходом Петр до конца не смог.
– Но ведь они еще могут вернуться? – словно ребенок, спрашивал он у Командора и Сорокина.