обыденно! Именно обыденно. Он не убеждал меня, что это существует, не рассказывал страшилки. Существование этого разумелось само собой. Не зависело от нас. Ибо кто мы? Никто. И мой протест увял…
– Вы видели этот перстень раньше? Вы знаете, чей он? – спросила я.
Мне неинтересно, я хочу домой, под горячий душ. Я спрашиваю, чтобы поставить точку, а еще из-за приличия. Я подыгрываю ему. Мне холодно. Он снимает с себя пиджак и, не спрашивая разрешения, набрасывает его мне на плечи. От пиджака пахнет пряно и приятно.
– Не знаю, – отвечает он не сразу. – Но узнаю! Ксения… – Он снова берет меня за руку. – Все это ерунда, забудьте. Я действительно не знаю, что это и как работает. Я даже не знаю, имеет ли это смысл. Вполне вероятно, что картинка – плод вашего воображения и… ничего больше. Никакой чертовщины. Я многое видел, поверьте, в том числе такое, чего нельзя объяснить. Ведь все, что мы знаем о мире вокруг, не выходит за пределы наших пяти чувств и весьма скудно. Но о таких вещах лучше не знать… Человеческий мозг – совершенная машина, но пользоваться ею нужно согласно инструкции: не добавлять оборотов и не допускать перегрева. Понятно?
Он притянул меня к себе за лацканы собственного пиджака, прижался лбом к моему лбу и замер. Жест его напоминал ритуал. «Мы одной крови, – словно говорил он. – Я вывернул тебя наизнанку. Я достал из тебя то, что спрятано внутри. А теперь забудь и живи дальше!»
Я ожидала, что он снова поцелует меня, но ошиблась.
Надо ли говорить, что он опять исчез?
Когда мы наконец добрались до моего дома, дождь перестал в очередной раз. По дороге Александр предложил остановить такси, но я отказалась. Мне казалось, что я превратилась в автомат, бездумно бредущий куда-то. Александр шел рядом, мы молчали, и мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Я как будто знала, что у моего дома он попрощается и уйдет.
Так и случилось. Он остановился у подъезда и сказал, что подождет внизу, пока в моих окнах не зажжется свет. И только тогда уйдет.
– Извините меня, – сказал он. – Извините. Спокойной ночи, Ксения.
– За что?
– За неудачный вечер. Вы мне очень нравитесь.
Вот такие пироги. Он даже не попытался меня поцеловать, хотя бы дружеским поцелуем, что было уже совсем неприлично.
Я включила свет, подошла к окну. Александр, смотревший на окна, задрав голову, помахал мне рукой и пошел со двора. Я смотрела, как он уходит, и мне казалось, что я никогда больше его не увижу. Я испытывала странное беспокойство и тревогу. И, как ни странно, голод. Повторилась давешняя история – я открыла дверцу холодильника и достала всякой снеди. И это после ужина в ресторане! И недопитую бутылку вина – недели три тому назад мы со Стеллой отмечали ее гонорар. Я уминала все подряд и запивала вином. Никогда копченая колбаса, черный хлеб и огурец не казались мне такими вкусными.
Потом я постояла минут десять под душем, чувствуя, что засыпаю. Добрела до постели, рухнула и отключилась до утра. Никакие сны не тревожили меня той ночью…
Жизнь вошла в свою колею. Александр Урбан исчез. Стелла исчезла. Я была занята выше головы. Мой босс Роман с Ларисой укатили в Испанию. Оля попросила три дня отпуска – Густав пригласил ее в гости к деловым партнерам, на природу.
– Конечно, – сказала я. – Вы заслужили. Только не купайтесь в озере.
– Почему? – удивилась она.
– Вода холодная, осень на дворе.
– Ладно, не буду. Еще не осень, а лето! Ксения Валентиновна… – Она замялась, глядя на меня счастливыми глазами.
– Все будет хорошо, – сказала я.
– Я знаю, – ответила она. – Густав такой хороший…
– Может, и замуж пойдешь?
Как-то незаметно я перешла с ней на «ты», тем самым нарушив еще одну заповедь из списка незабвенного господина Бьяготти: никакого панибратства с подчиненными.
– Замуж? Но… он ведь женат!
– Это он тебе сказал?
– Он говорил, что у него есть сын, ему четыре года. Значит, и жена…
– Оля, Густав – вдовец!
– Откуда вы знаете? – обрадовалась она.
– Мы как-то обедали вместе. Он приезжал в прошлом году. Он тебе нравится?
– Очень! – Она вспыхнула.
– Ну, так имей в виду… И уезжать не придется, если он откроет здесь бизнес.
– Спасибо вам! – воскликнула Оля. – Я даже не думала… И ребенок! У меня, наверное, детей не будет. А тут готовый… Ксения Валентиновна, я хочу попросить… – Она снова замялась. Я выжидательно смотрела на девушку. – Можно я возьму Динку к себе? Она боится, что ее выгонят.
– Правильно боится! – подумала я. Видимо, мысль эта четко отразилась на моем лице. Дрянная девчонка.
– Пожалуйста! – Оля смотрела на меня сияющими глазами. Она была в том состоянии, когда хочется облагодетельствовать весь мир.
– Хорошо. С испытательным сроком две недели.
Мне не хотелось возвращать ее на землю, хотя я уверена, что завистливая Динка даст ей прикурить. Хотя Оля тоже не промах, пришло мне в голову. Справится.
Александра Урбана все не было. Он не появился ни в субботу, ни в воскресенье, на что я втайне надеялась. И просидела, как дура, дома. А куда деваться? Стелла загуляла с доктором Лапиным, ее домашний телефон по-прежнему не отвечал. Беда деловых женщин – одиночество, как плата за успех. И воскресная депрессия.
Урбан объявился через неделю – в пятницу. Около полуночи. Позвонил и как ни в чем не бывало сказал:
– Привет! Это ничего, что я так поздно? Если бы у вас не светились окна, я не посмел бы! Честное слово!
Он не только исчезал неожиданно, он и появлялся внезапно – падал, как снег на голову. Похоже, ему не приходит в голову, что у меня есть личная жизнь. Или… он все знает обо мне. «Колдун проклятый», – повторила я слова Стеллы. С изрядной долей восхищения. Ах ты, колдун!
Он поднялся на мой восьмой этаж через четыре минуты, не воспользовавшись лифтом. Джинсы, кроссовки, кожаная куртка – совсем мальчишка. Бросил куртку на тумбочку в прихожей и остался в тонком синем свитере. Прошел в комнату, уселся на диван, с любопытством осмотрелся.
– Хотите кофе? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Хочу!
Я принесла поднос с кофе. Он положил себе четыре ложечки сахару, размешал. Мне стало смешно – это выглядело по-детски. Такие, как Александр, должны вести здоровый образ жизни, сидеть на диете, не курить, не пить… и так далее. Умеренность – то, с чего начинается работа над собой всякого уважающего себя экстрасенса. Экстрасенса? Тут мне пришло в голову, что я до сих пор не знаю, чем он занимается.
– В следующий раз кофе варю я сам! – вдруг сказал Александр.
Я вздрогнула и уставилась на него. Он произнес те же слова, что и неделю назад, являясь плодом моего воображения. Машинально я посмотрела на большие часы-барометр на стене. Они показывали шестнадцать минут первого. Александр перехватил мой взгляд и сказал замогильным голосом, выдвинув нижнюю челюсть, чтобы было страшнее:
– Время привидений… Вы верите в привидения, Ксения?
– Не верю! – фыркнула я. – В астральные тела тоже не верю.
– Понятно. – Он покивал. Отпил кофе. Прислушался к ощущениям, добавил еще сахару. Он не собирался ни в чем меня убеждать. Возможно, и сам не верил.
– А вы?
Он пожал плечами и рассмеялся:
– Никогда их не видел!
– Но ведь вы… – Я постеснялась сказать «экстрасенс». – Ведь вы ведете передачу… я видела. И гороскопы. Стелла говорила, вы жили на Алтае, в монастыре…
– В Непале. Знаете, Ксения, я многое видел, люди там проделывают удивительные вещи. Настолько удивительные, что они не укладываются в сознании и воспринимаются как экзотические фокусы. Не хочет наша психика принимать их знание и умение. Приемы попроще – трансы, гипнозы… вполне объяснимы. Телепатия, интуиция, телекинез… Однажды я видел, как человек двигал взглядом спичечную коробку. Только однажды! Девяносто девять самородков из ста шарлатаны, умышленно или истинно верующие в свою избранность. Туфта. Вы – случай посложнее. Ясновидение на уровне отгадки, в каком конверте синяя фишка, а в каком красная – да, встречается, хотя никто не может быть уверен, что это не случайность. Ведь берется средний результат. А средний результат не доказательство. Не существовало ни одного внятного примера ясновидения! Хотя описаны всякие случаи, как в художественной литературе, так и околонаучной. Художественная литература, разумеется, убедительнее и интереснее. Читали «Мертвую зону» Стивена Кинга? Или Уильяма Айриша, что-то… про глаза ночи. Стивен Кинг декоративнее, Айриш – человечнее и убедительнее. Он написал о трагедии человека, наделенного даром ясновидения. В отличие от многочисленной попсы с приключениями всякого пошиба ясновидящих. – Александр замолчал.
Я тоже молчала. Я видела его здесь в воображении неделю назад, сидящего на диване, в тонком синем свитере, с чашкой кофе в руках. Он тогда сказал: «В следующий раз кофе варю я сам», а сейчас повторил те же слова наяву. Что это? Случайность?
«Господи, – подумала я невнятно, – да ведь я так хотела его видеть, так хотела… что… неудивительно!»
Мне уже не верилось, что он произнес именно эти слова.
«Забудь! – приказала я себе. – Вчера ты весь вечер искала ключи от машины… Где была твоя интуиция… или как там это называется?»
Ключи так и не нашлись, о чем я сейчас вспомнила с облегчением, так как это свидетельствовало о моей нормальности.
«Вот так, и никакого телекинеза! – сказала я себе. – Будь проще. И… молчи! Молчи, ради бога!»
Тут я поймала на себе взгляд Александра. Он наблюдал за мной со странным выражением любопытства и ожидания. Так смотрят на фокусника в цирке – что еще вытащит из рукава? Или на говорящую лошадь.
– Что? – спросила я.
– Нашли пропавшую женщину из «озерной» истории, Елену, – сказал он нарочито небрежно.
Я почувствовал укол… предчувствия?
– Где нашли? Она… жива?