Ван не мог отдать себе отчет, на чем основано его решение. Повинуясь новому приказу, манипулятор замер на месте, затем резко рванулся в противоположную сторону.
Через несколько минут Ван воочию увидит картину, доселе знакомую только по экрану в зале, откуда осуществляется дистанционное управление процессом синтеза. Высокое помещение, представляющее собой круг, равный поперечному сечению башни безмолвия. Сетка, состоящая из одинаковых ячеек, которые издали напоминают медовые соты. И в каждой ячейке зреет серый комок — будущий головной мозг белкового робота…
Залетев под купол центральной камеры синтеза, манипулятор остановился. Уже начав досадовать в душе, что зря теряет здесь время, Ван сверху оглядел камеру. С того момента, когда он в последний раз наблюдал по экрану за камерой, чтото тут изменилось, что-то резало глаз. Но что? Стены, сходящиеся сверху в одну точку — вершину купола, светятся как обычно. Их ровный зеленоватый свет говорит о том, что процесс синтеза мозговой ткани проходит нормально. По краю круга с «медовыми сотами», окаймляя его, мерно, в заданном ритме сердца башни колышутся трубы — сосуды, которые питают растущую мозговую ткань. Они подобны лианам тропических джунглей.
Ван спустился пониже… и не поверил своим глазам: перегородок между ячейками не было. Круг, где проходил высший синтез мозговых тканей, был теперь сплошным. Кто мог разрушить и убрать перегородки?
Наспех вырванные, сломанные перегородки валялись тут же, у кругового барьера, небрежно сваленные в кучи.
План созрел мгновенно. Прежде всего нужно обыскать «тропики» — так назвали заросли питательных трубок еще те, кто вместе с Ливеном Броком монтировал башню безмолвия.
Манипулятор в «тропиках» бесполезен: он запутается в трубках, застрянет на первом же метре.
По команде Вана машина опустилась на обод, окаймляющий круг. Ван снял ненужные уже клеммы, сорвал шлем. Откинув прозрачный люк и выйдя из кабины, он сразу же ощутил жаркое дыхание сырой, насыщенной специальными составами атмосферы. Психрометр на барьере показывал, как обычно, стопроцентную влажность, необходимую для синтеза.
Ван сразу взмок. Если Ливен Брок где-то здесь, то каково ему?..
Осторожно раздвигая свисающие, перевитые трубки, Ван продвигался вперед. Неожиданно впереди в полутьме мелькнула неясная фигура. Сердце Вана забилось. Он сделал еще несколько шагов и наткнулся на Ливена Брока.
Старый профессор стоял, прислонившись к толстой трубе, словно к стволу дерева. Он тяжело дышал, глаза его блуждали. Появление Вана, кажется, не удивило Ливена Брока.
— Ван… я ждал… тебя, — отрывисто произнес Ливен Брок, стараясь вздохнуть поглубже.
Душный, тепличный воздух, насыщенный химикалиями, не приносил облегчения.
— Пойдемте к манипулятору, профессор, — сказал Ван. — Там есть кислород.
— Да… кислород… — согласился Ливен Брок и, сделав шаг, пошатнулся. Не подхвати его Ван, Брок упал бы. Вана поразило странное выражение лица Ливена Брока. Таким он его не видел никогда. Похоже, что Ливен Брок спал или грезил наяву.
Кое-как они двинулись к кабине, останавливаясь чуть не через каждые два шага.
— Зачем вы здесь, профессор? — спросил Ван.
Ливен Брок не ответил, словно не расслышав вопроса. Они прошли еще несколько шагов.
Молчание нарушил Ливен Брок.
— Я допустил ошибку, Ван, — вдруг произнес он негромко. Ван споткнулся.
— Впрочем, ошибся и ты, — продолжал Ливен Брок. — Наши расчеты ничего не стоят. Объем головного мозга у белковых роботов слишком мал.
— Я заново пересчитал…
— Ошибка, — перебил Ливен Брок. — Ты говоришь о расчетах, которые я поручил тебе произвести?
— Да, учитель, — обрадовался Ван.
— Где же они?
— Я пришел с ними к вам домой, но не застал вас, — сказал Ван.
— Когда это было?
— Вчера утром.
Ливен Брок остановился.
— Вчера утром? Не помню. Ничего не помню, — нахмурился он.
Ван осторожно потянул Брока за руку.
— Пойдемте, учитель, — тихо сказал он. — В Зеленом встревожены вашим исчезновением…
— Сначала нужно закончить дела здесь, в башне безмолвия, — махнул свободной рукой Ливен Брок. — Хорошо, что ты пришел. Вдвоем мы справимся быстрее.
— Осторожно, — сказал Ван и схватил Ливена Брока за руку. Профессор шагал, не разбирая дороги, как лунатик, и едва не провалился в люк.
— Послушай меня, мальчик, — вдруг произнес Ливен Брок торжественно.
— Мы с тобой должны здесь вырастить большой мозг. Большой, понимаешь? Он должен быть величиной с башню безмолвия. Только большой мозг даст человеку могущество, поможет разгадать тайны Земли и неба, — закончил он скороговоркой.
Знакомые слова! Именно их повторял Энквен ночью, в комнате у Федора Икарова. Курсант запомнил эти слова.
Значит, учитель до сих пор находится под внушением, действие которого оказалось необычайно сильным. Может быть, таково действие биопередатчика, собранного Энквеном и погибшего в результате неудачного прыжка робота?
Передатчик расшибся вдребезги, над Энквеном, потерявшим сознание, колдуют сейчас биологи и кибернетики, но Ливен Брок продолжает выполнять его волю…
Как снять внушение? Нужно попытаться воздействовать на Ливена Брока логикой (последовательность мышления всегда была сильной стороной старого воспитателя).
Ливен Брок дышал тяжело, словно карабкался по крутому склону…
— Разве у нас плохие получаются роботы, учитель? — нарушил паузу Ван.
— Они могут быть в сто раз лучше, — отрезал Ливен Брок. Ван покачал головой.
— Нет, не могут, — сказал он.
— У наших роботов слишком малый объем головного мозга, — заметил Ливен Брок.
— Мы исходили из объема человеческого мозга.
— Ну и что?
— Вы же сами говорили, учитель, что природа за миллионы лет эволюции создала человеческий мозг, объем которого является оптимальным.
Ливен Брок вытер лоб.
— Я говорил?
— Не только вы… Опыты и расчеты подтвердили этот факт, — сказал Ван.
— Будущее Земли — большой мозг, — упрямо повторил Ливен Брок. — Мы с тобой должны вырастить его, соединив вместе все камеры башни безмолвия.
Они вышли к кольцу, охватывающему круг, внутри которого свершалось таинство синтеза.
Ливен Брок пнул ногой груду вырванных перегородок, затрепетавших, словно крылья.
— Видишь? — сказал Ливен Брок. — Я вырвал проклятые перепонки. — Пусть отдельные массы стыкуются, срастаются между собой. Получится единый мозг.
— Учитель, единый мозг не получится, — сделал Ван еще одну попытку воззвать к логике. — Отдельные части мозга такой огромной величины (обвел он рукой круг) будут как бы погашать друг друга, взаимно уничтожаться. По моим расчетам, биологические клетки…
— Оставь, мальчик, — хитро улыбнулся Ливен Брок. — Лучше приступим к делу. Время не терпит. То, что я сделал, убрав перегородки, слишком мало. Нужно перестроить всю башню. Для начала необходимо остановить сердце башни. Я пытался до него добраться, но… — улыбка Брока стала жалкой, — заблудился… Ведь я был тут в последний раз, когда тебя еще на свете не было.
Они подошли к манипулятору. Ван достал из кабины кислородный баллон и подал его Ливену Броку. После нескольких глубоких вдохов глаза Брока заблестели, он выпрямился.
— А теперь к сердцу башни, — сказал он.
— Отключив сердце, мы погубим башню, — произнес Ван. — Принцип непрерывности. Мы рискуем…
— Без риска нет победы.
— Отключив сердце, мы погубим башню, — повторил Ван. Ливен Брок прислонился к манипулятору.
— Я считал тебя своим помощником, Ван, — сурово сказал Брок.
Ван сделал шаг к Ливену Броку. Неожиданно Брок ударил Вана по голове кислородным баллоном. Ван пошатнулся, Ливен Брок оттолкнул его и вскочил в кабину манипулятора. Четкими движениями натянул шлем, опустил клеммы.
Повинуясь мысленному приказу, манипулятор рванулся вперед, словно камень, пущенный из пращи. Однако люк Ливен Брок забыл опустить.
Отчаянным усилием Ван успел ухватиться за край люка. Манипулятор вылетел из камеры синтеза, непрерывно наращивая скорость. В ушах Вана запел ветер.
Едва только кабина тронулась, Ливен Брок забыл о Ване. Этот молодой человек был только досадной помехой на пути к достижению великой цели, мысль о которой безраздельно владела Ливеном Броком.
Кабина, не снижая скорости, ворвалась в центральный ствол. Еще полсотни метров — и финиш…
— Остановитесь! Остановитесь, учитель! — кричал Ван. Перед глазами бешено мелькали слабо светящиеся панели приборов, занимающих стенки центрального ствола. Кабина начала вращаться вокруг своей оси, и панели слились в сплошные белые круги.
Уже не отдавая отчета в своих действиях, Ван, держась одной рукой за кромку люка, другой сорвал шлем с головы Ливена Брока. Полукружья клемм соскочили с его седых висков, и манипулятор, лишенный потока команд, дико заплясал на месте. Затем его завертело, словно осенний лист под порывом ветра, и швырнуло на стенку…
Придя в себя, Ван со стоном разжал онемевшую руку, которой продолжал держаться за борт манипулятора. Похоже, он лишь на несколько минут потерял сознание, ударившись о стенку центрального ствола.
Между тем Ливен Брок вылез из обтекаемого, как капля, манипулятора и с изумлением озирался вокруг.
— Ван! Что все это значит? — спросил он.
— Сейчас объясню, учитель. Но сначала нужно дать радиограмму в координационный совет, — сказал Ван и вытащил из кармана передатчик.
Когда Ливен Брок и Ван Каро вышли из башни безмолвия, стояло раннее утро. Над Зеленым городком проплывали легкие облака.
— Отвык от света, — сказал Ливен Брок, жмурясь на солнце.
В огороженный двор башни, развернувшись, въехала машина — это прибыл аварийный отряд биологов и кибернетиков, присланный координационным советом. Были здесь и Карбенко с Волгой, наотрез отказавшиеся от отдыха.
Приехавшие выскочили из машины и взяли Ливена Брока в плотное кольцо.
— Как самочувствие, профессор? — спросил Карбенко.