Вот и приоткрытое окно…
Изнутри доносилось похрапывание, спали «работнички» опосля трудов неправедных.
Подполковник бросил быстрый взгляд – кровати стояли вдоль стен. Всего две – и на одной развалился человек. Вторая была пустой, но смятое бельё там присутствовало. А значит, хозяин где-то рядом… Указав на неё взглядом Математику, Гальченко кивнул в сторону двери – смотри туда! Дождавшись подтверждающего жеста, он приподнялся… и плавно перетёк через подоконник! В буквальном смысле перетёк – словно вода по стене. Он сделал это настолько аккуратно, что ни доски подоконника, ни половицы ни разу не скрипнули.
Вот и кровать… На ней похрапывает крепкий такой паренёк. Хоть и дома – но рукоятка пистолета из-под подушки высовывается. Точнее, высовывалась. Перекочевало оружие в руки незваного гостя. Раз уж человек так безмятежно спит, то оружие ему ни к чему – пусть и дальше продолжает это полезное дело.
Осторожно забрав со второй кровати подушку, подполковник плавно опустил её на лицо спящего. Вот уж пробуждение-то получилось… Дернулся тот, но стукнул по маковке через подушку его же собственный пистолет. «ТТ» – он в плане по башке дать – очень даже вещь неплохая… И увесистая – почти кило чистого веса! Угловатый и ухватистый – словно конструктор и этот вариант использования тоже в своё время предусмотрел. А уж если знать, как и куда стукнуть, – так вообще красота получается!
Гальченко знал…
Осмотрев лежащего, он быстро скрутил ему руки и предусмотрительно засунул в рот импровизированный кляп из разорванного полотенца. Взмах руки – теперь и Математик полез в комнату. Таким умением, как подполковник, он не обладал, но старался изо всех сил не шуметь. Осторожно ступая по полу, боец подобрался к двери, не сводя с неё оружия.
Наблюдавший за ними сапёр перевёл прицел на окна соседней комнаты – мало ли у кого возникнет нездоровая идея сигануть в окошко. Но желающих пока не находилось.
А у входной двери нарисовалась темная фигура с «Наганом» – Охотник внимательно разглядывал вход в дом. Удовлетворённо кивнув, он просунул в щель между дверью и косяком лезвие ножа. Секунда… другая… и он придержал рукой крючок, чтобы тот не брякнул о дверь. Осторожно опустил его и убрал нож. Достал револьвер и прокрался внутрь.
Небольшой коридор делил дом на две неравные части. Маленькая кухня и комната, в которой жил, по-видимому, хозяин. Сейчас ни там, ни на кухне никого не было. Оставались две двери на правой стороне коридора. Из дальней выглянул подполковник и сделал жест в сторону второй двери.
Проникший следом за ним в дом Драчун кивнул и, осторожно ступая вдоль стены, двинулся в том направлении. Скрип половиц, кашель – и дверь распахнулась!
Чух!
Кашлянул револьвер в руках у Охотника.
Бум!
Это ударился о доски пола обрез, который выронил появившийся в дверях бандит. А его хозяин, зажав руками простреленное горло, уже сползал вдоль стены.
Рывком преодолев оставшееся расстояние, Драчун ворвался в комнату. Захлопал его «Наган».
– Всё, командир…
Гальченко заглянул в дверь.
С кровати свешивался ещё один уголовник – мертвый. Больше внутри никого не было.
– Так… Ладно, у нас тут ещё язык имеется. Пошли, надо с ним в темпе побалакать…
– Дядь Петь!
– Чего тебе, Никита?
– Беспредел творится! Парни мои, как ты тогда и сказал, навестили этих фраеров залётных – так еле ноги унесли! Там их так встретили! А вчерась моих трех пацанов положили вглухую! Прямо на хате!
Здоровяк метался по комнате, не находя себе места.
– Ты это… сядь, не мельтеши, – хозяин дома указал гостю на стул. – На хате, говоришь? А кто про неё знал?
– Дык… Свои все. Ну, я сам оттуда только вечером ушёл. Митяй храпит дюже, вот я на другую хазу и перебрался…
– Свои? – усмехнулся собеседник. – Свои на теле вши! Кто-то ведь её сдал? Что хозяин говорит? Видел кого чужого около дома?
– Дык… – почесал в затылке здоровяк. – Улица почти безлюдная – там, окромя нашего дома, всего четыре человека живут. Какие ж там посторонние? Откель они там возьмутся-то?
– Значит, сдали вас. Или кто-то из твоих пацанов болтанул где-нибудь. Ладно… не кипешуй. На дно пока заляжешь, а я с этим делом разберусь…
Прогуливавшаяся вдоль забора девушка не особо привлекала внимание местных жителей. Простенькое ситцевое платьице в горошек, обыкновенная полотняная сумка-кошелка, таких девчушек в городе полным-полно. Мало ли… наверное, ждёт кого-нибудь.
Поэтому когда на улице появилась массивная фигура Никиты Большого, гораздо больше внимания было оказано ему – такие видные парни встречаются не каждый день! Ничего удивительного, что и она проводила взглядом здоровяка. Небось, ещё втайне пожалела, что мимо прошёл, – не каждая может похвастаться таким кавалером!
И в том, что она немного прошла вслед за ним, тоже никто ничего необычного не нашел бы. Да и недолго это продолжалось. Никита свернул к дому, одиноко стоявшему в глубине двора, а девушка проследовала дальше – наверное, всё же вспомнила о тех делах, которые её ожидали. Или попросту отчаялась дождаться того, кого надеялась увидеть. Впрочем, могло быть и иное объяснение – она заметила человека, который был ей нужен.
А если вспомнить, что захваченный утром бандит успел кое-что рассказать перед смертью… Не так уж много – но адрес ещё одной «хазы» он знал. А дальше… дальше всё просто. Это одинокий мужик, прогуливающийся по улице, может привлечь к себе внимание. Особенно если там окажется кто-то, кто раньше сидел с ним в одной пивной… А вот такие молоденькие девушки по пивным не ходят. И в лицо их здесь узнавать некому. Да и то сказать, те немногие, кто мог бы сейчас опознать в миловидной девушке опытного и хладнокровного офицера-оперативника, по этим улицам не прохаживаются – они делом заняты. Далеко от этих тихих мест. Не до прогулок им…
– Здравствуй, Франт! – переступивший порог гость держался спокойно и уверенно.
– И тебе не хворать… – подполковник окинул взглядом подошедшего. – Не припоминаю тебя…
– Присяду? – собеседник указал на стул.
– Сделай милость, тут места не купленные.
Гость аккуратно опустился на стул, снял кепку и положил на стол.
– Я Марат Сивый. На сходке был, видел тебя.
– Кто слева от меня сидел?
– Митяй Красносельский. Он тут человек новый, недавно приехал. Надолго или нет, не знаю – не по масти мне с ним беседы водить.
– Добро, – кивнул Франт. – Выпьешь?
– Не откажусь, – Марат благодарно кивнул, приняв рюмку с водкой.
– Как меня нашёл?
– Миша Бакинский сказал, что тебя в этом ресторане искать нужно. Мол, обедаешь ты тут иногда.
– Правильно он сказал. И ужинаю тоже, но не каждый день.
– Вопрос к тебе есть…
– Валяй!
– У тебя тут терки возникли… с Никиткой Большим.
– С кем?
Гость замялся.
– Слух прошёл, его парни с твоими поцапались. До ножей, бают, дошло…
– А! Так вот кто это был… Не знал, спасибо! – подполковник хищно усмехнулся, и в его голосе прозвучал металл.
– Погодь, погодь! – выставил руки Марат. – Я от всего общества пришёл! Хочешь – сам с Бакинским поговори, коли мне не веришь.
– С чего бы это? Ты на фуфлогона не похож… Давай излагай.
– Народ просит вас эти терки прекратить. Большому сказано из города уйти. Не дело это, когда деловые на потеху ментам махаться начинают.
Франт побарабанил пальцами по столу.
– Ну… коли общество просит – я исполню. Только чтобы без фокусов со стороны этого… как его… Никиты!
– Замётано! – гость приподнялся. – Завтра они уедут все, Миша уже им строго приказал. А послезавтра – прошу в гости!
– Куда?
– Есть тут место… – усмехнулся Сивый. – Все приходите – не пожалеете!
Вернувшись к себе, Никита развил буйную деятельность – его подручные мотанулись по городу, собирая уцелевших членов банды. Само собой, подобная активность незамеченной не осталось – внимательные глаза отследили и это. Но никто ничего не предпринимал, день всё-таки… зачем людей попусту волновать всяким шумом?
А возвратившись домой, Марина получила уже совсем другие указания.
Поезд, на котором должны были покинуть город уцелевшие в стычке бандиты, отходил днём, около половины второго. Желающих уехать было не много, так что большой толпы на перроне не наблюдалось. И тем более заметными были бандиты Большого. Они настороженно оглядывались по сторонам, поминутно ожидая подвоха. Пришедшему их проводить «дяде Пете» такая явная нервозность пришлась сильно не по душе, о чём он не преминул сообщить главарю.
– Пусть твои гаврики присядут! Да хоть и покурят! Тутошние менты и так как на иголках сидят, не хватало ещё, чтобы кого-то из твоих замели! Чего они так зыркают по сторонам?!
– Да хрен его знает, Франта этого… ещё вылезут откуда-нибудь его ухари… Это ж его парни местных ментов нахлобучили, да?
– Ну… пошумели они здесь, это так…
Никита только крякнул, но выговор парням сделал. И даже разогнал их, чтобы компактно сидевшая кучка мужиков не привлекала внимание. Мало ли… Так что когда из здания вокзала вышли двое милиционеров, их внимание ни на ком конкретно не сфокусировалось. Ну, сидят всякие люди… поезда, наверное, ждут.
Милиционеры прошлись по перрону, оглядывая народ, проверили у кого-то документы – этим всё и ограничилось. На сидевшую в сторонке девушку никто особенного внимания не обратил. Таких тут хватало и без неё. Женщины и старики вообще составляли большинство отъезжающих.
Подали поезд.
Бандиты Большого торопливо запрыгнули в вагон. Он сам осмотрелся и только тогда поднялся с лавки.
– Ну, дядь Петя, пошёл я…
– На место прибудешь, найдёшь там моего человека, тебе помогут. Всё запомнил?
– Дык… помню я.
– Тады – бывай!
Массивная фигура главаря скрылась в дверях вагона.
Провожатый никуда сразу не ушёл. Он уселся на лавочке, внимательно оглядывая поезд и здание вокзала. Мало ли… вдруг кто-то проявит интерес к пассажирам. Но нет – никому не было дела до поезда и людей в нём. И, тем не менее, наблюдатель никуда не уходил. Со своего места он поднялся лишь тогда, когда последний вагон поезда скрылся за пристанционными постройками. Аккуратно ссыпал в урну шелуху от семечек, которую до этого сплёвывал в ладонь, поправил кепку и зашагал в сторону улиц.