– Вы хотите…
– Что вы, мой друг! Такие люди умеют проигрывать с блеском – он не попадёт в ваши руки живым! Если только это не будет частью его дьявольского плана. Вот уж чего не хотелось бы совершенно! Так что – пусть ваши агенты стреляют первыми!
– Ну, вот уж это я вам могу обещать со всей ответственностью!
12
Копчёный, собрав всю информацию о налёте и тщательно перепроверив ее по нескольким источникам, раздумывал недолго. И вскоре Красавец снова появился в знакомой комнате. Выслушав старого вора, он только в затылке почесал – уж больно непонятным на первый взгляд показалось очередное поручение. Но делать было нечего, и бандит отправился выполнять.
В принципе, проследить за Франтом вполне реально. Да, он всегда появлялся неожиданно, но возможность засесть по соседству с домом, где квартировал смотрящий, имелась. Рано или поздно, залетный мастер туда придет – не может не прийти! Ведь долю, полагающуюся в общак, он сбросить должен в ближайшее время. Понятно, что не в тот же самый день! Уж пару-то дней всякий обязан выждать. Пусть успокоятся менты, уйдут с улиц военные патрули… тогда и ходить по городу можно будет без опаски.
Вот и засели двое подручных Красавца на чердаке давно заброшенного склада. Дом, где квартировал Миша Бакинский, оттуда неплохо просматривался.
Им пришлось обождать – как раз в это время подполковник передавал мешки с деньгами представителю оперативного отдела. Пока проверили пломбы, составили акт… да ещё и пересчитали всё дважды – вот время-то и прошло. И только после этого Гальченко наконец-то получил под роспись деньги для передачи в общак. Знал бы бухгалтер городского управления МГБ, на какие цели выписываются средства…
Так что к смотрящему подполковник топал уже поздно вечером.
Возможно, именно поэтому бандиты, сидящие на чердаке, не сразу его заметили. Ну, мелькнула у крыльца какая-то неясная фигура… и что? Просить незнакомца повернуть лицо к свету?
Но получивший недвусмысленные указания их главарь слишком серьёзно подошёл к делу. В палисаднике, выходившем краем забора на переулок, скучал на скамейке ещё один бандит. Он-то Франта и опознал, после чего, отойдя поглубже в кусты, достал из кармана электрический фонарик и, прикрыв его полой пиджака, несколько раз мигнул. Увидев ответную вспышку, удовлетворённо кивнул и отправился домой – его миссия была на этом завершена.
Чертыхаясь и срываясь с узкой лесенки, оба бандита торопливо скатились вниз с чердака склада и засели в непосредственной близости от дороги. Смеркалось, и имелся неплохой шанс, что вышедший из освещённой комнаты на улицу человек их попросту не заметит. Пока там у него глаза к темноте привыкнут…
Франт не слишком задержался в гостях. Темнело, а идти было не так уж близко. Да и старый вор его не стал задерживать – были и более приятные дела. Всё же такие суммы в воровскую копилку попадают нечасто!
Уже распрощавшись с Бакинским и топая к выходу, Гальченко зачем-то зажмурил правый глаз. Благо что никто его в этот момент не видел, и не имелось необходимости объяснять своё поведение. Подручные смотрящего больше интересовались входящими гостями, а не теми, кто выходил из дома на улицу: с ними-то всё как раз было ясно. Раз человека отпустили – пусть себе топает, опасности он не представляет. А если что не так – пусть пахан только моргнёт…
Вот и стоящий около входной двери бандит, предварительно погасив в прихожей свет, внимательно осмотрел через окошечко в стене площадку перед крыльцом, и только после этого лязгнул засовом.
Царивший в комнате полумрак не позволил ему рассмотреть, что уходящий человек открыл зажмуренный глаз, только ступив на ступеньки крыльца.
Подполковник не единожды видел, как выходят на улицу люди, не адаптировавшись к темноте. И всегда учитывал данное обстоятельство – не раз уже это ему помогало. Времени, пока охранник рассматривал улицу, было совершенно недостаточно, чтобы глаза успели привыкнуть к полумраку. Да, собственно говоря, свет в комнате и выключался только, чтобы не подсвечивать выходящего – незачем соседям знать, что тут и по вечерам кто-то захаживает в гости.
Сделав несколько шагов, подполковник инстинктивно напрягся. Впрочем, со стороны это заметить было нелегко – пиджак на Гальченко был достаточно свободным. Не висел мешком, но и фигуру плотно не облегал. Заметить, как напряглись мускулы хозяина, было бы весьма затруднительно даже днём. А уж во мраке…
Сколько человек находилось рядом с домом, он сказать не мог. Явственно виднелись очертания только одного – а неча было прятаться на фоне побеленной стены! Да, там и кустики есть – но хиленькие! И силуэт сидящего человека они полностью не скрывают.
«Один! А один ли? Не факт… И то, что это человек Миши, – тоже не факт. Есть у смотрящего охрана, но они больше в доме сидят, на улице их не замечал.
Ну и что? Я раньше так поздно и не уходил вообще-то… или кучей вываливались на улицу».
Подполковник, изображая человека, чьи глаза ещё не освоились со скудным освещением, неловко шагнул в сторону сидящего.
Поскольку никакой агрессии он не проявлял да и вообще никак не показывал, что кого-то там заметил, сидевший в засаде человек не двинулся с места, и тоже, разумеется, не стал вскакивать и как-то реагировать на это движение.
Поэтому Гальченко смог подойти к нему достаточно близко – их разделял только редкий палисадник. Впрочем, он и не собирался сигать через хилый заборчик – имелись и другие задачи…
«Дышит часто! Взволнован? Очень даже может быть… А за каким хреном он тут вообще уселся? Ну, чаем-то он меня, во всяком случае, поить не собирается.
Запах! Чем это тут у нас попахивает? И поскрипывает?»
Вглядываясь в полумрак (и одновременно изображая человека, который ищет дорогу), подполковник рассмотрел контуры сидящего на корточках.
«На корточки присел – лопух! Так ведь долго не посидишь! То-то он шевелится… ноги затекли. А не нужно дурака валять – лег бы на землю и всё! Хрен бы я его тогда засёк.
Но не лёг. Почему да отчего – потом будем выяснять. А на голове у него фуражка! На фоне стены это очень даже неплохо видно. Ну и что? Мало ли народу их носит? А скрипит-то что?! Сапоги? Не факт…»
Несколько секунд – и подполковник осмотрелся уже увереннее. Чертыхнувшись, он повернул в нужную сторону, оставляя сидящего в засаде злодея справа.
Всё верно. Освоился вышедший из дома деятель с темнотой, дорогу рассмотрел да и повернул, куда надобно было.
И что теперь будет делать человек за палисадником? Стрелять? А раньше кто ему мешал? Мог бы сразу пальнуть – когда клиент с крыльца сходил. Не стал. Значит – другая у него задача. Впрочем, у дома смотрящего стрелять не станут – нечего к нему внимание привлекать. Хорошо, здесь не станут – а где тогда?
Как ни крути, а с улицы уйти не дадут: там дальше настоящий лабиринт из одноэтажных домишек и сараюшек. Шаг в сторону – ищи-свищи!
Значит – метров сто-сто пятьдесят пройти ещё можно. А потом… потом надо быть готовым ко всему.
Скрипнули доски палисадника – сидевший в засаде человек перемахнул через заборчик. И почти одновременно послышались шаги впереди.
Увы, но свернуть в сторону здесь было нельзя – слева шла сплошная стена большого сарая. Вот если б сразу из дома налево шагнуть – там переулочек есть! Да только он тупиковый, переулок-то этот… никуда по нему не уйти.
Предохранители на обоих пистолетах Гальченко снял ещё в сенях – въевшаяся в кровь привычка давно стала его второй натурой.
Браунинг НР и Вальтер ППК – для короткой перестрелки лучше не придумаешь. Маленький полицейский пистолет висел у подполковника в рукаве – только рукой махнуть. И оружие вылетает прямо в ладонь.
Но пока доставать оружие он не стал – пусть это станет неприятным сюрпризом для нападающих.
– Гражданин!
Опа… милиционер! Вышел из переулка сбоку и призывно машет рукой. Из окна стоящего рядом дома падает свет, благодаря этому можно рассмотреть милицейскую форму. Интересно, что он тут делает?
Насколько Гальченко знал, милиция в этих местах появлялась редко – район был относительно тихим. Да и сами уголовники старались не орудовать около места жительства смотрящего – незачем привлекать внимание ментов.
Топот ног!
Обернувшись, подполковник увидел… второго милиционера! Тот как раз подбегал сзади. Что же получается – это он через палисадник перескакивал? То есть он сидел в засаде у дома Миши Бакинского? Так, что ли, получается?
Да, похоже, именно он там и сидел… А поскрипывали не только сапоги – портупея тоже иногда такие звуки издаёт.
Гальченко чуть повернулся, чтобы лучше видеть обоих милиционеров, отступил на пару шагов, прикрывая спину стеной сарая. Со стороны казалось, что он попятился, – и это сразу же вызвало ответную реакцию. Первый милиционер опустил руку на кобуру, второй перешёл с бега на шаг. Так удобнее стрелять, если что…
– Куда спешим, гражданин? – это первый.
– Домой, куда ж ещё?
– А откуда идёте?
– От знакомых…
– Да? – второй подошёл достаточно близко. – Интересные, надо сказать, у вас знакомые!
Запах! Запыхался мужик, расстояние старался сократить побыстрее, вот и дышит шумно, устал, не всегда себя контролировать может. Чем же это пованивает?
Перегар! Мать его за ногу, так он с бодуна!
Нет, милиционеры – вполне нормальные живые люди, и выпить они тоже любят. Никто, собственно говоря, этого никогда и не отрицал. Но вот прийти в таком виде на службу? Интересно, у дежурного, что, насморк? И у всех сослуживцев тоже? Дать оружие похмельному человеку? Да ещё сразу после войны? У милицейского начальства скоротечный склероз, что ли, наступил? Забыли, чем такие фокусы заканчиваются?
Гальченко сильно сомневался, что все эти факторы имели место быть именно сегодня.
А попросту – не может такой, разящий за версту перегаром, милиционер нести службу. Не бывает такого. Независимо от жуткой нехватки кадров.