— Анна!
Я вскочила на кровати, осоловело посмотрела на двери и незвано-нежданного гостя. В черных брюках и светло-синей рубашке он более походил на призрак из сна, того самого, что ножи мне подавал. Чуть не сболтнула, что ножей больше не нужно и с веревкой я справилась сама.
— Извините, вы спали… — Шах помялся у двери, а затем решительным шагом направился к моей кровати.
— Не спала, я блаженствовала. — Ответила когда он сел рядом. — Знаете ли, работа с Энжи даже отключку может превратить в прекрасный сон. — Зевая, потерла глаза, посмотрела на него внимательно. И не сказать, чтобы я была ему не рада, но все же три дня названивать и безрезультатно ожидать ответного звонка обидно. И каковы будут оправдания?
— Я вам звонила.
— Я видел.
— И ответить не могли?
— К сожалению — нет, так бы прибыл раньше. — Заверил он сокрушаясь. Ну что делать? Если сам голову пеплом посыпает, я злиться не буду, все равно мы справились со съемками без него.
Повисшее между нами молчание я нарушила со вздохом:
— Зачем вы пришли? Что-то случилось?
Шах ответил не сразу, взял минутный тайм аут и, подобрав весьма емкие слова, сообщил:
— Энжи — младшая сестра моей бывшей жены.
— Ясно. — Принимаю информацию как данность. Остается вопрос: к кому относилось его изречение относительно юбки мини, глубокого декольте и невинного взора. К законной супруге или ее младшей сестре?
— Скажем, младшая родственница и я как старший за нее в ответе. — Пояснил он с задержкой.
— Здорово. — А вот и шаховская ответственность. Интересно сколько лет после развода он держит Энжи под крылом?
Шах предугадал возникшие у меня вопросы:
— В последние пять лет приглядываю, помогаю найти свой путь.
— Шик! — почти искренне порадовалась за милашку и посочувствовала Шаху. Слава Богу, на мне таких обязательств нет. — Что-то еще?
— Мне нужна ваша помощь.
— Не можете с ней справиться?
— Я не могу ее найти. — Взгляд Шаха сквозил тревогой. — Покатаетесь со мной по клубам?
— Зачем?
— В дамские комнаты меня не пустят даже с ордером на обыск.
— А ваши старые приемы слежки уже не действенны? — намекнула на отслеживание по телефону и шпионящих агентов.
— Нет, они ей известны. Все же пять лет бок о бок.
— Ясно.
26
Призналась сама себе, что очень польщена предложением Шаха, авантюра на сон грядущий и метания по разным местам тусовки — это яркие впечатления. Однако, если бы он просто пригласил меня в клуб было бы намного лучше! Хотя когда бы я еще за одну ночь посетила три закрытых вечеринки в городе, и порядка шести дорогих клубов? Неизвестно. Как впрочем неизвестно сколько бы мы еще посетили не найди Шах Энжи среди гостей в шестом по счету клубе. Собственно Шаху позвонил администратор увеселительного заведения и с потрохами сдал милашку-мерзавку.
Мы в считанные минуты оказались на месте. Интерьер впечатлял, количество танцующих на площадке в сравнении с прошлыми заведениями било все рекорды. Слыша заряжающие энергией мелодии с элементами танго, я и сама захотела в гущу движения. Взглянув на Энжи, которая в окружении пяти парней пила коктейль и не желала уходить, я потянула Шаха за руку:
— Судя по всему, отбивать ее вы будете долго.
На что он ответил скептически подняв бровь:
— Возможно. — И продолжил подъем по лестнице, я же остановилась. Раз сам говорит — возможно, почему бы не отпроситься?
— Значит, вы справитесь сами и если моя помощь временно не нужна. — Как бы между делом добавила я. Учитывая музыку, думала, что придется догнать и повторить, но он расслышал и остановился. Тут же добавляю:
— Я могу вас оставить? — Шах с невообразимой скоростью развернулся и опустился ко мне. Остановившись на одну ступень выше, пристально посмотрел:
— И куда вы пойдете?
— Танцевать.
— Вы хотите танцевать? — бросает скептический взгляд на площадку и кажется, ухватывает все вплоть до мелочей от пьяных посетителей, до вспотевших танцоров и танцовщиц. Затем перевел тяжелый взгляд на меня. Услышав новую композицию от диджея, мысленно взмолилась о свободе, хоть на минуточку!
Пришлось лицу прибавить драматизма:
— Да, очень. — Видимо он привык к таким лицам гримасам и просящим взглядам, потому что вместо «конечно, веселитесь!» услышала «по возвращении домой, я лично для вас включу музыку».
— И парней пригласите? — сыронизировала я, но узрев его гримасу злобы, тут же пояснила, — понимаете без парней не так интересно… и…
Договорить он мне не дал:
— Хорошо идите. — Развернулся и продолжил подъем.
— О! Свобода… — с опозданием добавила, — я скоро вы не успеете даже заметить моего отсутствия!
Быстро пока преодолела расстояние до танцплощадки, ворвалась в середину и начала движение. Кто говорит, что не умеет танцевать, пусть учится! Потому что плавные движения тела под ритмичную или же спокойную музыку могут создать то настроение, которого вам не хватало и дело тут не в таланте, а в желании. Хочешь — будешь, не хочешь — найдешь тысячу причин.
Я никогда их не искала, привыкшая запоминать и реализовывать понравившиеся движения к двадцати годам могла с легкостью двигаться под меланхоличные и агрессивные композиции. А дальше как в жизни опытным путем выработала свой собственный стиль танца и горжусь им. Собственно, гордиться было чем, годы тренировки и многочасовые занятия в любое время суток и в любом месте дают о себе знать. И это я понимаю в каждом клубе, где народ одобрительно кивая, начинает расступаться, чтобы не столько подвигаться со мной вместе, сколько посмотреть.
Вот только не хорошо это. Я же сейчас с Шахом, да еще с розысками мелкой заразы.
Оглядываюсь, чтобы увидеть, как Энжи все еще стоит на верхней площадке, что-то ворчит на слова Шаха. Из пяти парней только один пытается вмешаться. Выходит: танцы внизу их не скоро привлекут.
Поворот, затем еще один и подняв руки над головой, как тореадор мягко обхожу освободившуюся площадку по кругу, одновременно сверху вниз скольжу руками, не касаясь тела, и вызываю партнера. Ходить кругами не пришлось, навстречу вышло сразу двое, оборачиваюсь вокруг своей оси и, подарив улыбку профессиональному танцору, которого ранее приметила, протягиваю руку ко второму. Мне сейчас не блеснуть нужно, а с толпой слиться. Сбегать я не привыкла, так что просто сбавлю темп моих оборотов и скроюсь за высоким партнером.
Подтянутый, выше меня на голову, явно грек — с носом Геракла и уверенным лицом сердцееда он шагнул на встречу и сразу же представился на английском:
— Орест.
— Анна. Предлагаю просто постоять.
Предложение понял не сразу, так что успел крутануть и наклонить к полу с весьма недурным мастерством. Пришлось повторить внятнее и громче, нехотя согласился. И теперь мы двигались в такт легко и плавно, без выпендрежа или показных движений и постепенно толпа заняла освободившийся танцпол.
Руки у грека явно созданы для четвертого размера груди, — прикинула я, глядя на его кисти с длинными пальцами, не обремененными кольцом. Настроение у него было приподнятым, намерения явными, не прошло и минуты как я оказалась крепко прижатой к горячему торсу.
Свои действия он решил пояснить:
— Все хорошо танцующие женщины умеют зажигать не только на танцполе.
— Орест, ты себе не много позволяешь? — улыбнулся, а хватку не ослабил. Ладно, пойдем другим путем. — Тебе говорили, что твои руки соответствуют брутальным мужчинам, от которых тяжело оторваться?
— Нет. — Подумал и спросил, — почему тяжело оторваться?
— Потому что эти руки держат крепко. Задыхаешься. — Замялся, дошло медленно и все же дошло. Хватку ослабил, руки с талии не убрал. — Спасибо.
Я бросила взгляд на верхний балкон. Из-за слов Шаха, парень защищавший милашку сконфуженно отступил в сторону, и Энжи пришлось идти за настойчивым опекуном. Вечер подходит к концу, а жаль.
— Хочешь выпить? — напомнил о себе Орест.
— И попробовать не успею, — я кивнула на спускающуюся вниз пару. Энжи выглядит обиженной девочкой, а Шах, ведущий ее под локоток еле сдерживающим гнев отцом. Знала бы эта зараза, сколько мы туалетов, то есть клубов за одну ночь пересмотрели…
Грек отступить не захотел:
— Проверим.
И оптимистично настроенный партнер скрылся в толпе, не спросив о моих предпочтениях. А на его замену ко мне навстречу через толпу уже шел тот красавец, что получил улыбку. В какой-то момент он был скрыт танцующими и тут свет вспыхнул, развеяв клубный полумрак, и погас, а музыка продолжила литься.
— Изменения в программе! По просьбе романтика, наслаждайтесь! — сообщил диджей на двух языках и включил медляк.
— Шикарно, — прокомментировала я и попала в мужские руки, крепко обхватившие мой стан.
Орать «насилуют!» было бы глупо и бесполезно, а громкие фразы «убери руки!» уже раздавались в толпе. Кажется, там руки никто не убрал, и на женский вопль через смех: «Полиция!» дополнил такой же веселый мужской: «Сама руки убери». Ну а дальше общий смех и чья-то недовольная фраза: «а кто меня обнимет?», дополнилась:
«Аня!?» — звал Орест.
— А давайте дождемся света, — предложила я незнакомцу на английском, а затем и на немецком. Обладатель рук на это никак не отреагировал. К рукам прибавился мужской торс и не дюжее умение вести в паре.
Приятно, — отметила я про себя. — Давно не танцевала медляки.
Первоначальный испуг и что врать — стеснение, прошли под натиском любопытства. Флирта тел вслепую у меня до этой ночи еще не было. А желание узнать, кто ж такой романтичный и ранимый возросло в геометрической прогрессии. Я понимаю — станцевала хорошо и зажигательно, но это еще не значит, что представляться девушке не стоит.
В голову закралось подозрение, а вдруг партнер немой? Оттого и молчаливый. И по запаху парфюма не узнать, потому что Орест отбил нюх своим горьким одеколоном. Мелодия почти подошла к концу, когда рядом раздалось:
— Ник!