Проклятие! Они живы, они не погибли на яхте!
Весь следующий день он ходит сумрачный и разъяренный. Его бешенство бесшумно и хорошо рассчитано. Он говорит пяти сыщикам:
– Если не будут найдены люди, входившие ночью ко мне в комнату, я выброшу вас из бюро и занесу в черные списки. Поняли!
Испуганные сыщики смотрят друг на друга. Мистер Хорлэй говорит хрипло:
– Идите!
В этот момент его взгляд падает на стол, он видит маленькую бумажку. На ней крупным почерком написано:
«Сыщики не помогут. Помни!»
Легкая дрожь проходит по телу миллиардера. Акула Хорлэй бледнеет так, как не бледнел еще ни один миллиардер…
Глава 20. Господин Менс рекомендует
Лицо господина Менса выражало высшую степень умиления и преклонения перед финансовой мощью мистера Хорлэя, когда он представлял ему высокую стройную женщину с прямым и глубоким взглядом темно-серых глаз. Господин Менс, извиваясь, как угорь, и поблескивая из-за стекол пенсне мышиными глазками, назвал имя дамы:
– Мадам Ада Спирелли.
Мистер Хорлэй поклонился – в его поклоне одновременно сквозило сознание своей силы и нерешительность.
«Как будто подходит», – подумал он, выставляя вперед акулью челюсть.
Дама слегка кивнула небольшой, хорошо посаженной головой.
Нерешительность снова отразилась на лице Хорлэя.
Нерешительность Акулы Хорлэя не имела ничего общего с нерешительностью молодого влюбленного: дела мистера Хорлэя были настолько деликатного свойства, что вверять их так сразу неизвестной женщине, хотя бы и очень красивой, было рискованно.
Мистер Хорлэй сухо спросил:
– Положение?
– Какое? – суетливо переспросил господин Менс.
Мистер Хорлэй посмотрел раздраженно, но присутствие дамы избавило его от необходимости вновь выдавать чек за оскорбление.
– Общественное, – повторил он еще суше.
Господин Менс расплылся в улыбке.
– Артистка, – сказал он почти восторженно. – О, сеньора Спирелли артистка, меццо-сопрано. О!
У господина Менса не хватило слов для выражения своего восторга.
– А… – сказал мистер Хорлэй. Помолчав, он добавил: – Это подходит.
Затем поставил вопрос непосредственно даме:
– Замужем?
Синьора Спирелли и господин Менс улыбнулись одновременно: это вполне удовлетворило мистера Хорлэя.
Почтенная чековая книжка фирмы Хорлэй вновь пришла в действие.
Протягивая чек господину Менсу, мистер Хорлэй сказал:
– На предъявителя. До свидания. Олл райт.
Господин Менс откланялся с довольным видом: сумма вполне его удовлетворила.
Когда дверь закрылась за Менсом, наступило небольшое молчание.
Не в манере мистера Хорлэя было долго колебаться. Он задал еще несколько коротких вопросов.
– Возраст?
– Двадцать пят лет.
– Родственные связи?
– Никаких.
– Хорошо. Подходит. Инструкции будут даны своевременно. Вот.
Чековая книжка Акулы Хорлэя вновь изрыгнула чек на очень крупную сумму. Манера, с которой дама положила чек в сумочку, понравилась Хорлэю.
– Очень хорошо, – сказал он почти одобрительно. – Олл райт, вы подходите. Снимите номер в хорошем отеле.
Синьора Спирелли кивнула.
Мистер Хорлэй добавил:
– И нарядов, возможно больше нарядов, понимаете?
– Я понимаю. Ариведерчи, синьор.
Голос сеньоры Спирелли так же понравился мистеру Хорлэю, он еще раз кивнул головой, и сеньора ушла.
Оставшись один, Акула Хорлэй сказал еще раз:
– Олл райт…
И занялся чтением газет.
Стук в дверь прервал это почтенное занятие: на имя мистера Хорлэя прибыло несколько радиограмм.
Акула Хорлэй занялся сложным делом расшифровывания этих листков бумаги, доставленных с радиостанции. Этого он не доверял никому из своих секретарей и сам предпочитал разбирать колонки цифр.
Первая радиограмма состояла из двухзначных цифр:
«56, 67, АВ, 87, H13».
Посредством простого квадрата мистер Хорлэй расшифровал радиограмму:
«Действуйте энергичней, нити найдены, документы пересланы, будьте осторожны».
Мистер Хорлэй хмыкнул и принялся за вторую радиограмму:
«Московские агенты сообщают восстановлении ряда заводов, в бакинском районе забили пять фонтанов нефти, общей мощностью…»
Мистер Хорлэй принялся за третью радиограмму. На вид она была такой же, как и первые две.
«К76, HS9, АБ5».
Однако впечатление произвела эта третья радиограмма на Акулу несколько иное. Он ударил кулаком по столу и разразился проклятиями.
Неожиданно он замолчал и затем внезапно спросил самого себя:
– Шифр? Откуда они знают шифр?
Минуту он размышлял в глубоком молчании. Затем вскочил и несколькими резкими звонками взбудоражил всю прислугу отеля.
– Автомобиль, живее! – приказал он резко.
Радиограмма, взволновавшая мистера Хорлэя после расшифровки, состояла всего из нескольких слов:
«Акула Хорлэй, мы следим за каждым твоим шагом, все нам известно, все твои планы будут разбиты, помни!»
Автомобиль помчал мистера Хорлэя на радиостанцию. Но начальник отказал предоставить аппарат в немедленное распоряжение мистера Хорлэя. Станция была занята передачей результатов Генуэзской конференции.
– Десять тысяч долларов, – сказал Акула Хорлэй.
Начальник станции, смуглый неаполитанец, покачал головой.
– Двадцать тысяч долларов, – повторил Хорлэй.
– Нет, – ответил итальянец.
– Тридцать!
– Продолжать конференцию, – распорядился начальник.
Акула Хорлэй побагровел:
– Пятьдесят тысяч!
Итальянец был, наоборот, бледен: у него закружилась голова от цифр, но он упрямо повторил:
– Нет!
Мистер Хорлэй задыхался от злобы. Он почти выкрикнул:
– Сто тысяч и вся ответственность на мне!
Из груди итальянца вырвался стон. Он прохрипел:
– Чек, скорее чек.
Чек был подписан. Итальянец сел к аппарату и простонал:
– Диктуйте скорее, пароход уходит в двенадцать, я еще успею бежать от суда.
Акула Хорлэй прохрипел:
– ЕЕ76НГ45Р88ГГ765.
Радиограмма понеслась через океан.
Хорлэй стал диктовать другую.
В это время у подъезда радиостанции шофер ждавшего Хорлэя автомобиля сказал своему помощнику:
– Мотор.
Автомобильный мотор затрещал. Шофер нагнулся вниз, производя какие-то сложные движения.
В тот же момент итальянец сказал Хорлэю:
– Нью-Йорк перестал принимать. Мешают какие-то волны.
Он прислушался к гудению, к отрывистому треску радио и сказал:
– Кто-то передает депешу на другой волне.
Затем он настроил на новую волну приемник и принял депешу, адресованную Хорлэю:
– ННЕ567РН45ГНЕ.
Хорлэй заскрежетал зубами, переводя шифр.
Депеша гласила:
«Посылать радиограммы безрезультатно: они не дойдут. Мы все знаем, помни!»
Бешенство Хорлэя было безмолвно, он стиснул зубы и сказал хрипло:
– Выяснить, кем принята эта депеша на Нью-Йоркской станции.
Итальянец запросил Нью-Йорк. Ответ гласил:
«Такой радиограммы станция не принимала».
Акула Хорлэй швырнул на пол измятые бланки и выскочил из радиостанции.
– В отель! – приказал он шоферу. Голос мистера Хорлэя был хрипл и тих от сдержанного бешенства.
Шофер тронул рычаг. «Роллс-ройс» мягко покатился; на минуту обернувшись, шофер спросил почтительно:
– Все благополучно в Нью-Йорке, сэр?
В горле мистера Хорлэя что-то щелкнуло. Он сказал сквозь зубы:
– Не ваше дело!
Шофер снова повернулся к рулю, на мгновение он остановил свои синие, стальные глаза на помощнике. Если бы Акула Хорлэй мог видеть выражение этих глаз – ему стало бы не по себе…
Глава 21. Ку-клукс-клан действует
Десять молодых людей в возрасте от двадцати трех до тридцати лет, во фраках, с математически правильно расчесанными проборами волос, надушенные модными духами, сыновья капиталистов Бродвея кончили ужин на крыше небоскреба, в самом модном и дорогом ресторане Нью-Йорка. Шампанское немного затуманило их глаза, языки их немного заплетались, когда вошедший на террасу ресторана мистер Вуд приблизился к ним.
Его встретили оживленно. Он переждал приветствия и сказал коротко:
– Н13 требует дела.
Сын свиного короля из Чикаго ответил:
– Готовы!
Три автомобиля понесли их за город.
У одного небольшого дома в пятидесяти километрах от города автомобили остановились.
Одиннадцать человек вошли в дом. Через несколько минут они вышли одетые в белые балахоны, напоминавшие саваны и покрывавшие их с ног до головы. Капюшоны закрывали лица, и только глаза блестели в прорезанные щели.
Автомобили снова помчались в город по направлению к рабочим окраинам.
К небольшому старому дому автомобиль подкатил бесшумно, и один из ехавших в них выскочил и постучал в дверь.
Сонный голос из-за двери спросил:
– Кто там?
– Откройте!
– Кто там?
– Рабочий Сэм Перкинс дома?
– Его нет еще, он на вечерней смене.
– Хорошо, мы его подождем.
– Кто вы такие?
– Мы хотим предложить Перкинсу срочную работу.
Дверь открылась, жена Перкинса, увидев белые саваны и маски, вскрикнула. Ей немедленно заткнули рот, связали ее и положили на пол. Затем автомобили были отведены в темный угол, все одиннадцать человек в белых балахонах вошли в дом, закрыв за собой дверь.
Сэм Перкинс, рабочий автомобильного завода, возвращался медленно домой с работы. Перкинс слегка насвистывал, его лицо было задумчиво. Сэма Перкинса озаботила предстоящая забастовка, он был в стачечном комитете и, шагая домой после смены, посчитывал в уме состояние стачечной кассы.
Перкинсу на его стук открыли дверь, он вошел в полутемную переднюю и неожиданно был опрокинут и связан по рукам и ногам. Ошеломленный Перкинс не успел ничего сказать, он почувствовал себя связанным, увидел белые балахоны и капюшоны, скрывавшие лица, и понял, в чем дело.