Сатурна куполом своим достиг!
На трон взошел он, устланный парчою,
Предался думам трезвою душою.
Когда накрыли у владыки стол,
Посланец за изгнанником пришел.
И царь и гость за трапезу воссели,
Пошли у них беседа и веселье.
Вино хмельное пили дотемна,
Их головы вскружились от вина.
Ушел царевич в радостном тумане,
В вине исчезла память об Иране…
Афрасиаб, царевичем пленен,
В беседах долгих забывал про сон.
Грустил ли он, душой ли веселился,
Он к Сиявушу одному стремился.
Забыты были Джахн и Гарсиваз,
С кем тайнами делился он не раз.
Без юноши и дня не проводил он,
Отраду в Сиявуше находил он.
Так провели два друга целый год,
Деля и счастья дни, и дни невзгод.
Пиран отдает Сиявушу в жены свою дочь
Однажды Сиявуш с Пираном знатным
Вели беседу вечером приятным.
Сказал Пиран: «Со странником ты схож:
Сегодня — здесь, а завтра ты уйдешь.
Не вижу близкого тебе по крови,
Не помышляешь о семейном крове.
Нет брата у тебя, сестры, жены,
Ты — куст, растущий где-то у стены.
Грусть об Иране приведет к недугу:
Найди себе достойную супругу.
Умрет Кавус: Иран великий — твой,
Твоя — корона, трон владыки — твой!
В покоях туран-шаха, посмотри ты,
Красой блистая, три луны сокрыты.
У Гарсиваза — тоже три луны;
Он знатен; древен род его жены.
А у меня на женской половине —
Четыре девочки, твои рабыни.
Всех старше Джарира, во цвете лет,
Красавиц, равных ей, не знает свет.
Лишь согласись, и юная тюрчанка —
Твоя рабыня и твоя служанка».
Ответил Сиявуш: «Благодарю.
Теперь, как сын, с тобою говорю.
Жена из дома твоего нужна мне,
И Джарира твоя — теперь жена мне».
Такую речь вели наедине.
Пошел Пиран к Гульшахр, своей жене.
Сказал ей: «Счастью Джариры послужим,
Царевич Сиявуш ей будет мужем.
Мы разве можем не торжествовать,
Когда Кубада внук — теперь наш зять?»
Гульшахр пришла с невестою смущенной,
Красавицу украсила короной.
На Джариру царевич бросил взгляд —
И рассмеялся, радостью объят.
Он днем и ночью счастлив был с женою,
Забыл Кавуса, не болел душою.
Он жил, не зная никаких забот…
Так время шло, кружился небосвод.
Честь витязя и слава непрестанно
Приумножались пред царем Турана.
Пиран говорит Сиявушу о царевне Фарангис
Сказал однажды сдержанный Пиран:
«Ты, Сиявуш, рожден владыкой стран!
Хотя твоя жена — мне дочь родная,
Тревожусь о тебе я, сна не зная.
Хотя твоя опора — Джарира,
Хотя она красива и добра —
Жемчужину, твоей достойно доле,
Ищи ты в государевом подоле.
Затмила всех красавиц Фарангис,
Она стройней, чем стройный кипарис.
Прекрасен лик и мускусные косы,
Венец на голове темноволосый.
Проси царя, чтоб стал твоим кумир:
Таких не знал Кабул, не знал Кашмир.
В родство вступив с властителем державы,
Свой блеск ты увеличишь величавый.
Прикажешь мне — с царем поговорю,
Взыску я чести, я пойду к царю».
А Сиявуш: «Трудна моя дорога,
Но кто противостанет воле бога?
В Иран, быть может, не вернусь я вновь,
И не увижу я Кавуса вновь.
Быть может, Заля снова не увижу,
Рустама, мне родного, не увижу.
Быть может, не вернусь к богатырям,
К таким, как Гив, Шапур, Занга, Бахрам.
От сладких отрешусь воспоминаний,
Обосноваться надо мне в Туране.
А если так, начни ты сватовство,
Не посвящая в тайну никого».
Так говорил он и вздыхал в печали,
А на ресницах капли слез блистали.
Сказал Пиран: «Доволен тот судьбой,
Кто шествует разумною тропой.
Уйдешь ли от кружащихся созвездий?[30]
От них война, и милость и возмездье».
Пиран говорит с Афрасиабом
Пиран, узнав о помыслах его,
Встал, и пошел, и начал сватовство.
Пошел к царю с веселым нетерпеньем,
К владыке он поднялся по ступеням,
Немного постоял перед царем.
Сказал Афрасиаб, влеком добром:
«Чего желаешь ты, водитель рати:
Меча, короны, трона иль печати?»
Царю ответил мудрый человек:
«Да будешь миру нужен ты вовек!
Хочу поговорить о Сиявуше,
Пусть лишь твои меня услышат уши.
Он мне сказал: «Поведай ты царю,
Что путь к величью ныне я торю.
Есть у тебя такая дочь, которой
Хочу я стать достойною опорой.
Красавицу нашел я наконец,
Что трон украсит мой и мой венец.
Ей имя Фарангис дала царица,
С тобой сочту за счастье породниться».
Тогда, с глазами, влажными от слез,
Афрасиаб, подумав, произнес:
«Предсказывал мне сведущий в науке.
Чудес немало говорил о внуке:
Казна, войска, венец есть у меня,
Страна, престол, дворец есть у меня,
Но внук мое величье уничтожит,
Ничто меня тогда спасти не сможет.
Захватит внук мою страну и трон,
И буду я с лица земли сметен».
Сказал Пиран: «О государь Турана,
Пускай тебя не мучит эта рана.
Кто Сиявуша назовет отцом,
Тот будет мирным, честным мудрецом.
Ты звездочета, государь, не слушай,
Устрой разумно дело Сиявуша,—
К счастливому концу тогда придешь,
Что от судьбы ты просишь — обретешь».
Афрасиаб сказал слуге седому:
«Твой разум нас не приведет к худому.
Твою дорогу ныне изберу:
Надеюсь, что с тобой приду к добру».
Пиран перед царем склонился вдвое,
Его решенье восхвалил благое,
К царевичу отправился тотчас
И радостный принес ему рассказ.
Сидели оба допоздна с весельем
И горечь жизни обмывали хмелем.
Свадьба Фарангис и Сиявуша
Едва лишь солнце в блеске золотом
На небе обозначилось щитом,
Пиран перепоясал стан могучий,
Помчался на коне быстрее тучи,
Явился к Сиявушу и воздал
Его величью тысячу похвал,
Сказал ему: «Устрой дела по дому,
Придет царевна, будь готов к приему».
Тут покраснел царевич от стыда,
Смутился пред Пираном он тогда:
Он был Пирану самым близким другом,
Он дочери Пирана был супругом!
Сказал: «Ступай и дело доверши,—
Все тайны знаешь ты моей души».
Тотчас Пиран занялся этим делом,
Ему предавшись и душой и телом.
Он выбрал лучшие из жемчугов,
Парчи китайской тысячу кусков,
Сережки, два венца и ожерелье,
Запястья два, что как огни горели,
Ковры, обилье тканей дорогих,
Три пары одеяний дорогих;
Держали двести слуг златые чаши,
Как взглянешь — ничего нет в мире краше!
В златых нарядах было триста слуг,
Сто близких родичей — семейный круг.
Вот Фарангис, царевна молодая,
Явилась к жениху, луной блистая.
Светла их радость, свадьба весела,
И с каждым мигом их любовь росла.
Афрасиаб дает Сиявушу во владение часть страны
Вот время на неделю удлинилось,—
От тестя Сиявуш увидел милость.
Однажды к Сиявушу как посол
Доброжелатель от царя пришел.
«Тебя, — сказал он, — кличет царь державный
И говорит: «Великий, добронравный!
Отселе до Китая царства часть