Нуждаясь в капле влаги и в покое?
Не лучше ль нам пойти в Калат, в Чарам
И у Майама отдохнуть бойцам?
Там — цветники, прохлада вод текучих,—
Зачем же нам блуждать в песках сыпучих?
В войсках Гуждахма был однажды я,
И в той степи страдал от жажды я.
Хоть оказалась гладкою дорога,
Мы горестей на ней познали много».
Сказал Гударз: «Над ратью боевой
Тебя назначил мудрый шах главой.
Он указал, какой пойти дорогой,
Так выполняй приказ владыки строгий.
Не следует Хосрова огорчать,
От гнева шаха пострадает рать».
Ответил Тус: «О витязь именитый,
Из сердца беспокойство прогони ты.
Не огорчится этим делом шах,—
Да слез не будет на твоих очах!
К чему блуждать в степи безводной, жгучей,
А не идти дорогой наилучшей?»
Все войско эти приняло слова,
Так поступило, как велел глава.
Слонов погнали в сторону Калата,
Дорога та водой была богата…
К Фаруду с вестью прибыл верховой:
«В пыли сокрылся солнца лик живой.
Слоны и мулы топчут мир зеленый,
Земля как Нил бушует разъяренный».
Фаруд, неопытный и молодой,
Был омрачен нежданною бедой.
Он приказал собрать животных вьючных,
Коней военных и овец курдючных,
Загнать их в Сафид-кух, замкнуть врата,
Чтобы окрестность сделалась пуста.
Смотрели все, царевичу послушны,
Как наполнялись хлевы и конюшни.
Фаруда мать, страдала Джарира:
О Сиявуше боль ее остра.
К ней сын явился, юностью пленяя.
Сказал: «Послушай, матушка родная!
Пришли сюда иранские войска,
Ведет их Тус, их сила велика.
Вдруг нападут на нас? Так посоветуй,
Как поступить нам с бранной силой этой?»
Сказала Джарира: «Мой сын, мой свет,
Причины для твоей тревоги нет.
Твой брат в Иране — миродержец новый,
Нам Кей-Хосров открыл добра основы.
Ваш род един, и кровь у вас одна,
От одного отца вы семена.
И если он возмездием пылает,—
За Сиявуша отомстить желает,—
Тогда и ты скорей исполни месть:
Всему ты должен битву предпочесть!
Для мщения надень кафтан из Рума,
Да будет пылким сердце, гневной дума.
Иди ты к войску, что направил брат.
Он — шах, ты — жаждой мщения объят.
Пусть барсов напугает наше горе,
Пусть чудища, дрожа, покинут море,
Пусть будет проклят туран-шах везде —
Орлами в небе, рыбами в воде.
Кто силою, кто доблестью военной
Был равен Сиявушу во вселенной?
Его бесстрашье, мудрость, честь познав,
И царственность, и благородный нрав,
Пиран велел мне стать его женою.
Он счастлив был в Туране лишь со мною.
Ты по отцу, по матери своей,
Мой мальчик, происходишь от царей.
Стоишь ты, царской благодатью вея,
Ты — сын властителя из рода Кея.
Будь предан славным предкам до конца,
Ты отомсти с оружьем за отца».
Фаруд сказал: «Та месть — моя услада!
С кем из иранцев говорить мне надо,
Из тех отважных — верною тропой
Кто поведет меня на правый бой?
Не знаю их имен, примет не знаю.
Как я пошлю им свой привет? Не знаю!»
Сказала мать: «Обиды ты забудь,
С Тухаром вместе отправляйся в путь.
Он знает всех, он скажет без лукавства:
Вот это, мол, пастух, а это — паства.
Узнаешь ты Бахрма и Зангу:
Им благодарность в сердце берегу.
Тебе опорой будут эти двое,
Мы помним их служенье боевое,
Был неразлучен с ними твой отец.
Он преданнее не знавал сердец.
Те двое принесут тебе удачу,
Я тайны ни одной от них не прячу.
Ты знатных пригласи и стол накрой.
Подарки принеси и пир устрой.
Свое сокровище нашел ты в брате,
А гнев свой береги для вражьей рати!
Теперь обязан ты возглавить рать,
За молодого шаха воевать.
Ты, чтобы мстить, вперед скакать обязан,
Вперед скакать, для мести опоясан».
Сказал Фаруд: «О львица, твой совет
Семейству нашему дарует свет!»
Когда раздался рев трубы в Чараме,
Пыль высоко взметнулась над полями,
Дозорный прискакал во весь опор
И начал об иранцах разговор:
«В степи, в горах, в ущельях нет им счета,
Попало солнце, скажешь ты, в тенета!
Отселе до пустыни Ганг видны
Лишь воины, лишь кони и слоны».
Фаруд и Тухар смотрят на иранское войско
Фаруд покинул крепость и на гору
Взошел, и воинство предстало взору.
Сошел, ворота запер на замок,
Чтобы проникнуть в крепость враг не мог,
С Тухаром поскакал, исполнен рвенья,—
Несчастье он обрел с того мгновенья…
Затмится наверху твоя звезда,—
Что для тебя любовь и что вражда?
Фаруд с Тухаром глянули с вершины,
Как движутся иранские дружины.
«Ты должен, — юный витязь произнес,—
Ответить мне на каждый мой вопрос
О всех владельцах булавы и стяга,
Чья обувь — золото, чья цель — отвага.
В лицо ты знаешь витязей-вельмож,
И мне их имена ты назовешь».
А воинство, отдельными полками,
Вздымалось в гору вровень с облаками.
Там тридцать тысяч было смельчаков,
Копейщиков, воинственных стрелков.
У каждого — будь пеший он иль конный —
Копье, и меч, и пояс золоченый.
Шлем, знамя, обувь, щит и булава —
Сплошь золото: уместны тут слова,
Что злата в рудниках теперь не стало,
Жемчужин в облаках теперь не стало!
Гул воинства был так сильноголос,
Что сердце коршуна разорвалось.
Сказал Фаруд: «Все назови знамена,
Всех славных перечисли поименно.
Чей это стяг, где слон изображен?
Здесь каждый хорошо вооружен.
Кто скачет впереди, грозя очами,
Ведя отважных с синими мечами?»
Ответствовал Тухар: «О господин,
Ты видишь предводителя дружин,
Стремительного Туса-полководца,
Который насмерть в грозных битвах бьется.
Чуть дальше — стяг другой горит огнем,
И солнце нарисовано на нем.
Под знаменем, светло и гордо глядя,
Несется славный Фарибурз, твой дядя,
За ним Густахм, и витязи видны,
И стяг с изображением луны.
Могуч Густахм, опора шаханшаха,
Его увидев, лев дрожит от страха.
Воинственный он возглавляет полк,
На длинном стяге нарисован волк.
Здесь всадники, чьи подвиги известны,
А среди них — Занга, отважный, честный.
Рабыня, как жемчужина светла,
Чьи шелковые косы — как смола,
На стяге нарисована красиво,
То — ратный стяг Бижана, сына Гива,
Смотри, на стяге — барса голова,
Что заставляет трепетать и льва.
То стяг Шидуша, воина-вельможи,
Что шествует, на горный кряж похожий.
Вот Гураза, в руке его — аркан,
На знамени изображен кабан.
Вот скачут люди, полные отваги,
С изображеньем буйвола на стяге.
Из копьеносцев состоит отряд,
Их предводитель — доблестный Фархад.
А вот — военачальник Гив, который
Вздымает стяг, на стяге — волк матерый.
А вот — Гударз, Кишвада сын седой.
На стяге — лев сверкает золотой.
А вот на стяге — тигр, что смотрит дико,
Ривниз-воитель — знамени владыка.
Настух, Гударза сын, вступает в брань
Со знаменем, где вычерчена лань.
Бахрам, Гударза сын, воюет яро,
Изображает стяг его архара.
О каждом говорить — не хватит дня,
Не хватит слов достойных у меня!»
Богатырей, исполненных величья,