– Ой, Матвеева, за мной недавно гнался бык, так то же самое ощущение: сердце выпрыгивает, в ушах звенит, а плакать хочется в голос. Так у меня хоть результат просматривался – он меня затоптал бы или забодал! А у тебя чего? Ну, уйдешь ты от мужа, и что дальше? Надо же свои действия обдумывать. Тебя Вадик замуж звал? Обещал что-нибудь?
– При чем тут это? – обиделась Юлька. Вопрос был больным: сосед действительно никуда не звал и ничего не обещал. Более того, он даже на Юлькины намеки не реагировал.
– Да при всем! Какой тогда смысл уходить от мужа? Если он в счастливом неведении, то потяни пока время.
– Зачем?
– Юль, ты там совсем отупела, как я посмотрю! Никто не рубит вот так, сгоряча. Тебе же не шестнадцать лет – от мужика к мужику скакать, потому что вся жизнь впереди! Застукает тебя муж, тогда и будешь объяснять. Тем более что по факту давать комментарии проще, чем самой начинать признаваться ни с того ни с сего.
– Так я хочу без подробностей. Просто скажу ему, что полюбила другого, и все.
– А он ручкой тебе помашет и ничего не спросит, – съязвила Валентина. – Не городи ерунду. Потерпи до конца лета хотя бы.
– Не могу. Целое лето потерять! Я хочу быть с Вадиком.
– Ой, Матвеева, когда у вас из отношений пропадет элемент запретности, и ты начнешь стирать ему трусы с носками и варить борщи, а он станет пачкать унитаз, тарелки и постельное белье, зевать, сморкаться, ковырять в зубах…
– Перестань! Он другой.
– Разумеется, – усмехнулась Валя. – Принцессы не пукают, как говорится. Как у тебя все запущено!
– Ладно. Я поняла, что ты – против. И считаешь, что уходить от Мити не надо, – подытожила Юлька.
– Я-то против, да кто меня спросит, – вздохнула подруга. – Таньке позвони. Может, она тебе мозг вправит.
Но Татьяна отреагировала неожиданно.
– Ты позвонила в очень подходящий момент, – важно сообщила она. – Я тоже на распутье.
Представив Караваеву на коне, в латах и с мечом перед камнем на перекрестке, Юлька тихо хихикнула:
– Ну и как? Направо пойдешь – коня потеряешь?
– Тебе бы, Юлия, все веселиться. А у меня тут налево пойдешь – без мужика останешься. А направо пойдешь – налево попадешь. Куда ни плюнь, сплошной негатив.
– А что опять? – заботливо спросила Юлька. – Вроде твой последний нормальный был?
– Именно, что был. Я даже приготовилась всю жизнь промаршировать под его командованием. Но, во-первых, выяснилось, что он меня просто использует как тягловую силу…
– В смысле? – воскликнула Юля. – Он на тебе грузы перевозит? Как-то ты странно формулируешь.
– Он таким образом экономит на домработнице и няньке для ребенка. А я для него тягловая сила в домашнем хозяйстве. Была.
– Судя по прошедшему времени, ты теперь снова одна?
– Да. Он заявил, что любовь не может стать основой хорошего брака. Брак – это расчет!
– Тань, так ты ж сама так говоришь.
– А я передумала. У тебя же случилась любовь. Кстати, как там у вас с соседом?
– Я решила уходить от Димы, – объявила Юлька и замолчала, ожидая реакции.
– К Вадику?
– Не то чтобы к Вадику…
– Юлька, ты чего? Я на тебя равняюсь, а ты какие-то дикости говоришь. А к кому уходишь-то? Там еще лучше сосед есть? Тогда сдай мне своего Вадика! Развела, понимаешь, гарем!
– Я пока просто хочу уйти от Димы.
– Нелогично. Правда, я от Степы тоже ушла не к кому-то, а просто так. Но у меня есть оправдание. К нему жена вернулась. Видимо, на мне венец безбрачия. Моя жизнь – сплошное противоречие логике. Жил мужик столько времени один с ребенком, потому что от него супружница сбежала. Но стоило мне к нему переехать и начать строить планы, как эта паразитка вернулась. С чемоданом и какими-то оправданиями. Я, кстати, была уверена, что он ее выставит, но деликатно ушла, оставив их драться и орать без меня. И что ты думаешь? Он мне даже не позвонил! А у меня там вещи остались. Не представляю, как за ними ехать. Еще побьет меня баба эта, – тяжело вздохнула Караваева.
– Тань, а мне как быть?
– Предлагаю свалить решение проблемы на Вадика. Он по этому поводу что говорит?
– Ничего, – призналась Юлька. – Я ему намекала, но он не понимает, что ли…
– Или плохо намекаешь, или что-то тут не так. Намекай активнее и прямым текстом. Мол, любимый, собираюсь уйти от мужа, что ты думаешь по этому поводу. И если он тебе скажет, дескать, уходи, тогда не останавливайся на достигнутом и развивай тему. Пусть озвучит, что тебе делать дальше: к нему ехать или просто за горизонт плыть на чемодане.
– Это да, – рассеянно пробормотала Юлька.
В принципе она так и хотела, но как начать разговор, не представляла.
– Ты, главное, с Вадиком побеседуй и обсуди все, а потом уже с Димой, – посоветовала Караваева. – Но помни одно: жизнь надо прожить красиво. Скучно жить не имеет смысла. Жизнь дана для праздника, а не для бессмысленного существования. Вот я сейчас одна и точно могу сказать: в одиночестве смысла нет. Это только Диогену было хорошо в бочке одному. А женщина создана для счастья. Причем счастлива она может быть только при мужике. И если у твоего Вадима есть холостые друзья, не забудь про меня.
Получив два противоположных совета, Юлька решила действовать.
Вадим лежал в гамаке, закинув ногу на ногу. На животе у него поблескивал хромированной крышкой маленький ноутбук.
– Привет, чего делаешь? – зависла над ним Юлька, судорожно перебирая в памяти основные пункты подготовленного монолога.
– Играю, – зевнул любимый. – А ты за солью пришла?
Он покосился в сторону дома и ущипнул гостью за попу.
– Нет, я не за этим, – отошла на безопасное расстояние соседка. – Поговорить надо.
Когда женщина произносит фразу «надо поговорить», в мужском мозгу зажигается красная тревожная лампочка. Это дамы надеются, что партнер после такой вводной сосредоточится и соберется с силами, чтобы внимательно выслушать свою фею. А партнер выключает сознание, потому что точно знает: речь пойдет не про футбол и не про рыбалку. И чего тогда напрягаться? Ничего хорошего не услышишь, а если это нечто жизненно важное и катастрофически принципиальное, то дама, напустив словесного тумана по своей извечной привычке, в конце выступления выдаст резюме, прямым текстом потребовав желаемое. Это может оказаться новая шубка, колечко, поездка к ее маме, срочная депортация за пределы досягаемости его мамы или беспредметный «плач Ярославны» на тему «ты меня не любишь».
Женщины всегда вились вокруг Вадика, как голуби вокруг пенсионерки с батоном. Они нежно ворковали, притирались поближе к его роскошному телу и радовались каждой крохе его внимания. Дамы казались ему прекрасными цветами, которые надо не поливать и удобрять, как делали его менее удачливые и обделенные природой соперники, а срывать и украшать ими свою жизнь. При подобном подходе все оставались довольны. Самое главное – никому не врать, не обещать лишнего и расставаться легко.
Удавалось это не всегда, но исключения лишь подтверждали правило.
Когда ты свободен и красив, этим нужно пользоваться. Что Вадим с успехом и делал. Юлька ему нравилась. Особенно Вадику нравилось, что она замужем. Замужние дамы преподносили неприятные сюрпризы гораздо реже, чем незамужние. Они были мудрее и понимали все правильно.
В последнее время жизнь Вадима Гобрикова шла не так гладко, как хотелось бы. А недавний проигрыш в казино и вовсе подкосил. Долги не были непомерными, однако внутреннюю гармонию отравляли, как капля керосина, попавшая в кофе. Пришлось срочно отбыть на старую родительскую дачу, где его никто не найдет. Нет, он, как честный человек, долги всегда возвращал, но именно сейчас перезанять было не у кого. А машина, на которой Вадим «бомбил», стояла в ремонте. На новую отец денег не давал, самому заработать на что-то приличное не получалось – так серцеед и любимец дам временно оказался в российской глубинке.
Глубинка, конечно, была весьма относительной, до столицы – двадцать минут по шоссе, но зато тут он получил то, за чем приехал.
В первый же день, пройдясь по деревне, Вадик приуныл. Сельский флирт был на грани краха – ни одной подходящей дамочки. Все сплошь увешанные детьми дачницы или недозрелые нимфетки. И когда он уже начал подумывать об отъезде, появилась Юлька.
И вот теперь эта Юлька, с которой он провел столько восхитительных минут, собиралась сморозить какую-то глупость. То, что это будет именно глупость, Вадим не сомневался. Достаточно было взглянуть на ее лицо – сосредоточенное и торжественное.
– Мне надо посоветоваться, – важно и проникновенно сообщила Юлька.
Если женщина говорит, что ей надо посоветоваться, это означает лишь одно – она уже все решила и требует одобрения своих планов.
– А твой где? – попытался увильнуть от судьбоносного разговора Вадик.
– В шахматы опять играет. Ушел в астрал. Вадим, я решила разводиться!
– Почему? – удивился он, прикрыв ноутбук.
– Не понимаешь? – опешила Юлька. – Ну… потому что у нас с тобой…
Она замялась, поскольку подходящих приличных слов тому, что у них было с Вадиком, найти не сумела. Любовь? Самонадеянно. Вадик про любовь пока не говорил. Отношения? Как-то пошло. Связь? Напыщенно.
И тут Юлька впервые задумалась: а что, собственно, у них с Вадиком? Она вообще представляла их беседу иначе. Но, судя по тому, что любимый мужчина лежал, как сытый крокодил, сожравший полбегемота и теперь его переваривающий, понимания с полуслова, коленопреклоненных поз и прочих красивостей ждать от него не приходилось. При составлении плана Юлька, конечно, допускала, что Вадик может озадачиться, напрячься, заволноваться, учитывая важность момента, или прослезиться от счастья, что теперь они будут вместе, но не предполагала, что он станет тупо молчать.
– Я не могу жить с мужем после того, что случилось, – произнесла Юля.
– А что случилось? – изумился он.
– Вадик, ты издеваешься?
– Нет, радость моя, я не въезжаю, о чем речь!