«Наверное, те же самые чеченцы, – с тоской подумал он. – Тупые бараны. Не поверили и решили просто выбить за меня выкуп. Только почему не прячут лиц?»
Справа и слева спрыгнули парни и, не сговариваясь, подхватив его под локти, поволокли куда-то по остаткам неширокой асфальтированной дорожки. Обошли ближайшее здание и оказались на заросшей бурьяном волейбольной площадке.
«Пионерлагерь!» – осенило его. Они на окраине Сержень Юрта! Рихард запомнил очертания гор, речку, часть которой сейчас видно через пролом бетонной плиты забора, когда они ехали в Беной. Да! Именно туда, когда Белан Мациев разыграл очередной спектакль по его сценарию.
Он неожиданно вспомнил удивленные лица чеченцев, которых тогда увезли и убили. Рихард не присутствовал при казни, но это было именно его требование. Замученные тела вскоре подбросили к одному из блокпостов русских. Белан долго ломался, когда Рихард убеждал его, что нужно убивать людей, а не церемониться с ними. Избитые и изувеченные чеченцы давно набили оскомину в информационных блоках новостей. Пропавших без вести не только в Чечне, в России давно не считают. К этому привыкли. Больше ста тысяч человек бесследно пропадают в этой стране, в десять раз перекрывая количество погибших за все время войны в Афганистане.
«Нет человека – нет проблем», – говорил в свое время один из диктаторов. А так нет человека, есть труп и огромный ажиотаж.
Между тем его провели через какую-то калитку. Он попытался обернуться назад, но шедший справа чеченец грубо толкнул его в бок.
– Двигай ногами!
Рихард бросил на него взгляд и неожиданно поймал себя на мысли, что уже где-то видел этого мужчину.
«Все-таки это те же люди, что уже похищали меня, – почему-то с облегчением подумал он. – До чего глупый народ!»
Неожиданно они остановились перед какой-то свежевырытой ямой. Он поднял удивленный взгляд и вздрогнул: по ее другую сторону, прямо на земле, лежал грубо сколоченный гроб. Рядом стояло еще четверо мужчин. Лица хмурые. Какой-то старик, опираясь на сучковатую палку, с ненавистью и презрением смотрел на Рихарда.
– Что вам нужно?! – Ноги Корригана подкосились, а во рту пересохло. – Я английский подданный!
– Хоть американский, – раздался сбоку голос. – Мой брат Кока был чеченец. Чем он хуже тебя? А ты приказал Мациеву, этому сыну собаки, убить его! Кто ты такой! Зачем ехал сюда?!
– Я ни в чем не виноват! – взвыл Рихард, вдруг догадавшись, почему этот парень показался ему знаком. – Это недоразумение! – Последнее он прокричал на английском.
Один из мужчин обошел яму и, схватив его за локоть, поволок к гробу.
Он попытался вырваться, но его лишь подхватили на руки, и через минуту он уже лежал в ящике, пахнущем свежей стружкой.
– Мы не будем тебя убивать, – словно издалека донесся старческий голос. – Никто не хочет марать о тебя руки. Умри своей смертью.
Проявив невероятную прыть, он вскочил, однако в ту же минуту сразу несколько пар сильных рук вернули его в исходное положение. Он завыл. Сверху опустилась крышка. Застучали молотки. На какое-то время Рихард потерял сознание. Когда пришел в себя, штаны были мокрыми.
Гроб подняли и вскоре опустили в яму. Сверху застучали комья земли.
Едва женщину закрыли в сарае, как хлопнула калитка и со двора послышались шаги. Протопали по крыльцу. Скрипнула дверь. Стоящий рядом со входом Антон оказался за спиной вошедшего мужчины. Толкнув его мимо себя за шею в объятия Мишенева, он выглянул во двор и закрыл двери.
Чеченец уже лежал, раскинув по полу руки, а Максим, уткнув глушитель пистолета ему в затылок, ловко обыскивал карманы.
– Майбек, – Антон схватил его за волосы и приподнял голову, пытаясь заглянуть в глаза, – где Рамхзан?
– Не знаю я такого! – прошипел он, испуганно таращась на странного мужика в маске.
– Может, тебе и Хеда Закриева не знакома, Комета Саласовой? – Он выдержал паузу, дождавшись, когда Максим свяжет ему руки, и перевернул на спину: – Отвечай!
Зажмурившись и втянув голову в плечи, чеченец затрясся.
– У нас мало времени! – Разозлившись, Мишень ударил его ногой по ребрам.
Охнув, он попытался перевернуться, но Антон не дал ему этого сделать, удержав за волосы.
– Рамхзан в Тбилиси! Сегодня должен приехать!
– Зачем он там?
– Паспорта… – Мужчина вдруг замолчал.
Антон догадался – чеченец теперь испугался уже своих покровителей.
– Продолжай! – Антон двинул его по голове.
– Я… меня…
– Хочешь сказать, тебя убьют, если расскажешь?
Вместо ответа тот часто закивал.
– А если мы убьем – не страшно?
– Кто вы?
– Смерть твоя, – сквозь зубы прошипел Максим и вынул нож. – Дай его руку.
– Погодите! – Майбек затрясся. – Что вы хотите?
– Ты что, издеваешься?! – не выдержал Антон.
Схватив чеченца за плечи, он приподнял его и двинул затылком об пол.
– Женщины должны ехать в Россию. Там планируется теракт. – Его глаза забегали. – Вы отпустите меня, если все расскажу? У меня дети…
– Посмотрим. – Антон схватил его за отворот куртки и подтащил к стене. – Выкладывай все по порядку.
– Рамхзан знает задачу, – тяжело дыша, словно только что пробежал несколько километров, заговорил Майбек. – Я всего лишь их учил языку. Они почти не говорят на русском. Стрелять тоже… Пользоваться сотовым телефоном…
– Можешь не продолжать. – Антон плюхнулся на скамейку. – Твоя фамилия Мурдашев?
Чеченец вздрогнул. Он перестал трястись и, как показалось, не дышал.
«Понятно, – подумал про себя Антон. – Наследил в Чечне. Испугался, что за ним пришли».
– Ты знаком с Абу Хабсом?
– Если вы оставите мне жизнь, я скажу, где он сейчас.
– Так! – протянул Антон. – Вижу, не зря я сразу тебя не убил!
– Я много могу рассказать! – Чеченец с опаской посмотрел на Мишенева, который без подсказки достал небольшую, размерами с детскую ладонь видеокамеру.
Он как в воду глядел, когда забирал ее у Дрона. Появился шанс вербовки, и теперь она была как раз кстати. Пусть несчастный не знает, что араба уже нет в живых. Когда узнает, то будет считать виновным в его смерти себя, а поэтому молчать.
– Говори! – Мишень навел на него объектив.
– Он сейчас…
– Стоп! – оборвал его Антон. – Не так. Мишень. – Он посмотрел на Максима. – Потренируй.
Спустя несколько минут чеченец сидел за столом, напротив которого устроился с видеокамерой Мишенев.
– Я, Мурдашев Майбек, желаю проинформировать органы военной разведки России о местонахождении арабского террориста Абу Хабса. Сейчас он находится в лагере подготовки боевиков в Цирогали…
После этого признания Филиппов устроил небольшую паузу, вызванную тем, что сделал вид, будто вышел на связь с несуществующей группой и приказал проверить информацию.
Боевик в течение часа отвечал перед видеокамерой на вопросы, интересующие Антона. После этого, предупредив о последствиях отказа от сотрудничества, Филиппов вручил ему пятьсот долларов и даже заставил расписаться в соответствующей ведомости. Эти деньги предназначались для создания агентурной сети, однако никто из разведчиков не верил, что такой случай может подвернуться. Женщине они также заплатили.
Теперь Антон знал если не все, то почти все.
Как он и предполагал, так называемый учебный центр начал свою работу недавно, в начале осени. Сначала там готовили боевиков из числа чеченцев, проживающих на территории этой республики. Ввиду отсутствия работы юноши, вывезенные из Чечни еще в детстве, охотно шли сюда. Кроме тактики, подрывного дела, огневой подготовки и топографии, здесь, как оказалось, их откармливали, на что специально выделялись деньги. Почти все до этого жили в нищете.
Две недели назад привезли первую партию женщин. Дав прийти в себя после изнурительного перехода, их научили пользоваться «поясом шахида», стрелять из пистолета, отвечать на вопросы в аэропорту сотрудникам таможни. Основное время уходило на изучение ислама. С утра и до вечера им вбивали в голову, будто смерть для них высшее состояние и искупление греха. Причем, заранее создав такие условия, при которых каждая из них самостоятельно приняла решение уйти из жизни, теперь под него подводили религиозную почву, основой которой служил исламский фундаментализм.
Долго сидели молча. Антон переваривал услышанное, а Майбек изнывал от неопределенности. Он сильно нервничал, то и дело косясь на окно, за которым уже наступил вечер. Бандит не мог понять, почему после того, как он все подробно рассказал, русские ничего не предпринимают. Может, решили убить, пожалев деньги?
В полной тишине и неведении прошло еще почти два часа. День был до предела насыщенный. С рассвета успели пройти около двадцати километров, устроить бой, вывезти шахидок. Мишень дремал, прислонившись спиной к стене рядом с окном.
Пискнул в кармане спутниковый телефон. Не сводя взгляда с Майбека, Антон развернул антенну и приложил трубку к уху.
– Это Джин. Мы в двух километрах от аула.
– Там все нормально?
– Да. – Он вздохнул. – Что нам делать дальше?
– Найдите надежное укрытие. Черепа с Шаманом оставь с женщинами, сам возвращайся. Встаньте, не доезжая села, и будьте в готовности вывезти нас. Как, кстати, дорога?
– Ни души, – догадавшись, что интересует Антона, ответил Вахид и отключился.
Антон сложил антенну и задумчиво посмотрел на пленника.
– Ты был прав. – Он убрал телефон в карман разгрузки и перевел взгляд на Мишенева. – Наши только что отчитались. По его информации проверили район и обнаружили Абу Хабса. С ним были два родственника, Фарух и Халим. Проводили занятия с двенадцатью кандидатами в моджахеды. Все уничтожены.
Говоря это, он заметил, как переменился в лице новоиспеченный агент. Антон умышленно врал, что выход на арабского террориста не обошелся без помощи Майбека. Никто не может знать, что у чеченца на уме. Выпустят они его за ворота, а он, уверенный в том, что ошибку можно исправить, поднимет шум. Гораздо легче, взяв или уничтожив русских диверсантов, потом говорить, будто он раскололся, чтобы оказаться на свободе и предупредить своих, чем всю оставшуюся жизнь трястись, работая на врагов.