– Сейчас наилучший момент для этого. Второго шанса нам не представится. В свете всего это будет выглядеть не как заказное убийство. Когда общество разделилось на так много частей, это будет естественно – что кто-то не совладал с эмоциями и убил его, считая виновником всего. На вас подозрения не упадут, и вы займете его место.
– Я согласен.
– Дружба – это залог успеха. Но мы с вами деловые люди. Вы в своё время брали деньги с меня за свои услуги, теперь я возьму деньги с вас.
– О какой сумме идёт речь?
– Два миллиона долларов.
– Но таких денег у меня нет.
– А я и не говорю о ваших деньгах. Деньги должен заплатить Шерман.
– Да, у него десятки миллионов, которые он нагрел, занимая должность, – из уст Кумана это звучало как вопиющая несправедливость, а потом его словно осенило, и он спросил, – Шерман должен заплатить киллеру за убийство самого себя?
– Думайте шире. За что Шерман готов отдать свои деньги?
– Только ради собственной выгоды.
– Именно. А чего он хочет больше всего?
– Остаться на своём посту.
– А что для этого нужно?
– Чтобы дело было выиграно.
– Именно. Я предлагаю вам легенду. Мне стало известно, что присяжные не намерены выносить оправдательный приговор. Томпсон не справляется. Роботов отменят. Но у меня есть возможность повлиять на итоговое решение. И я готов сделать это – за определённую сумму. Такое подойдет?
– Весьма!
– Эта информация должна быть известна только вам и Шерману. Томпсон должен остаться в неведении. Донесите это Шерману.
– Хорошо, а что дальше?
– Дальше я скажу, куда он должен будет подойти и кому отдать деньги.
– И сразу же его убьют?
– Нет, это случится после завершения процесса.
Затем Дамброзио попрощался и вышел. На его место к Куману сел Артуро, наёмный убийца, человек Лучано Дамброзио, чтобы обсудить детали. В этот момент с дома напротив Джеймс Филмор, шеф полиции, сделал несколько фотоснимков, запечатлев их вместе за столом.
Далее, когда Дэв Куман разговаривал с мистером Шерманом, он думал, что весь мир скоро будет у его ног. Он рассказал ему о присяжных, об их решении и возможность его изменить за два миллиона долларов. Шерман думал недолго. Когда речь заходила о его месте, которым он дорожил более всего на свете – он готов был жертвовать многим. Он заработал на взятках и откатах более двадцати миллионов, а теперь ему предлагали всего лишь за два из них обеспечить себе дальнейшее светлое будущее. Ведь если дело будет выиграно – лоббисты из Совета Правосудия оставят его на следующий срок. А там он и отобьёт уплаченную сумму, а затем многократно её приумножит.
– Передай Лучано Дамброзио, что я согласен.
– Он пришлёт координаты места, куда нужно будет отнести деньги.
– Хорошо. Печально. Я ожидал, что Томас не подведёт, когда назначал его вести дело.
– Но он не справился. Вы, как Глава, теперь должны убрать за ним, и решить этот вопрос. Конечно, так быть не должно, но другого выхода, как видите, у нас нет.
В день перед последним судебным заседанием мистер Шерман в парке передал деньги Артуро. Неподалеку, из автомобиля с тонированными стёклами, Джеймс Филмор запечатлел весь процесс передачи на фотокамеру.
Вечером этого дня мы стояли с Джеймсом Филмором. Он держал в руке пистолет.
– Когда убийца подойдёт к тебе, – говорил Джеймс, и сразу же всё наглядно демонстрировал, – он будет стоять вот так. Ты должен стать, чтобы твое левое плечо смотрело ему в ключицу, вот так. Пуля войдёт сюда, – он ткнул в меня пальцем, – и выйдет с другой стороны, не зацепив жизненно важных органов. Главное – не двигайся и не дрогни, когда он будет стрелять, иначе он может действительно убить тебя.
Когда я произносил свою заключительную речь, я сказал: «чего стоит взять только мистера Шермана, Главу Ассоциации людей-адвокатов. Он назначил меня на это дело, чтобы я проиграл его, чтобы люди вновь вернулись на арену. Когда же он увидел, что я не намерен сдаваться, и защищаю Триала, он предложил мне крупную сумму денег, чтобы я проиграл. Я отказался». Конечно же я врал. Я оклеветал Скотта. Но это нужно было мне для того, чтобы создать в глазах публики явные мотивы для Шермана. А он только лишь подыграл мне, сам того не понимая, когда набросился на меня во время перерыва перед объективами телекамер.
Я вышел специально для того, чтобы меня подстрелили. Это был мой план. Артуро, мой несостоявшийся убийца, не промахнулся. Я благодарю Господа за это. Заранее проинструктированный, когда его поймали, он рассказал полиции, что Шерман и Куман заказали меня. Фотоснимки, сделанные полицией, где каждый из них был замечен с Артуро – лишь подтверждали это. На сумке с деньгами, найденной в квартире Артуро – были отпечатки пальцев Шермана.
Когда в самом начале, Куман пытался уговорить меня завалить дело, он говорил:
– Томас, как ты можешь? Ты предаёшь нас всех – своих коллег и друзей! Мы ненавидим роботов, они наши враги – как ты можешь их поддерживать? В твоих руках возможность всё изменить, а ты ею не пользуешься!
– Если ты уйдёшь сейчас, Дэв, наш разговор останется между нами и о нём никто не узнает.
– Смотри, не пожалей о своём решении!
Его последние слова прозвучали как угроза. А я вёл аудиозапись. Теперь его слова услышали и в полиции, когда я с радостью предоставил эту плёнку.
Таким образом, я смог повлиять на решение суда присяжных. Моя эффектная сцена показала, какие люди мрази, и что их не стоит возвращать обратно вместо роботов в систему правосудия. Так же я вывел из игры Шермана и Кумана. Освободилось кресло главы Ассоциации – и в данный момент я был лучшим из претендентов.
Я определённо был доволен собой.
Был поздний вечер. Джеймс Филмор ехал домой с работы. На его улице практически не было людей, что не удивительно, беря во внимание поздний час. Он припарковал джип у дома, и собирался подниматься к себе на крыльцо, когда услышал крики с противоположной стороны улицы.
Парень кричал на девушку, а та, наклонившись и обхватив голову руками, плакала, сквозь слезы крича в ответ.
– Эй, молодые люди! – Джеймс остановился.
Ссорящиеся никак не обратили на него внимания. Парень отпустил девушке пощечину.
– Эй ты! А ну перестань! Я из полиции!
Джеймс побежал к ним, на ходу доставая полицейский значок. Парень ударил девушку ещё раз. Джеймс подскочил к ним и схватил парня за плечо, разворачивая к себе.
– Я начальник полиции города, и я…
Разворачиваясь, парень замахнулся. В его руке оказалась короткая металлическая труба. Он наотмашь ударил полицейского по голове. Джеймс Филмор упал на асфальт. С пробитой головы заструилась кровь.
Артуро предстояло отсидеть семь лет. Для него это было, как возвращение домой – в тюрьме он вырос и обрёл навыки, которые сделали его выдающимся профессионалом в своём деле. Он выполнил задание. Он не оплошал – Томпсон остался жив. Он не слишком пытался скрыться от полиции и его поймали. Он сказал всё, что было нужно. И теперь можно было отдохнуть.
Артуро знал, что Лучано Дамброзио обеспечит ему хороший приём. Тюремщики давали ему больше свободы, чем другим, еду ему носили такую же, которую готовили администрации, а принудительный труд обходил его стороной. У него была большая камера, с телевизором, приставкой и кучей видеоигр. На тумбочке у кровати лежали десятки журналов с порнографией, а в ближайшие дни ему обещали подключить платные ночные каналы. Артуро всё устраивало.
В один из дней, заключённые колонной по одному продвигались по коридору тюрьмы, следуя со внутреннего двора обратно в помещение. Коридоры были узкими. Внезапно кто-то быстрым шагом обогнал Артуро. Следом за ним – ещё кто-то. Затем позади колонны начались какие-то беспорядки, и заключённые бросились бежать вперёд, обгоняя и пихая друг друга. Образовалась толкучка.
Во всеобщей суматохе кто-то схватил Артуро за плечо, и ударил в правый бок зажатой в кулаке заточкой. Быстрыми отточенными движениями нападающий нанёс пять молниеносных колющих ударов, один за одним, и побежал вперёд, смешавшись с остальными.
Артуро рухнул на пол. Кровь растекалась лужей под телом, и ботинки пробегающим мимо, оставляли кровавые следы. Некоторые заключённые спотыкались об него, кто-то в суматохе наступил ему ботинком на горло, переломив шею. В правом боку Артуро торчал заточенный металл.
Мистер Дамброзио сидел в роскошном кожаном кресле, закинув ногу на ногу и терпеливо ожидал. В огромный зал его личного особняка в сопровождении двух громил вошёл высокий мужчина в балахоне с капюшоном, низко опущенным на лицо, скрывая его.
Лучано кивнул охранникам и те вышли, закрыв за собой дверь. Вошедший поднял руки, скрытые в перчатках, и откинул капюшон.
– Они прислали ко мне тебя? – усмехнулся Лучано.
– В этой игре, и в данной партии, в частности, задействовано только определённое количество фигур и увеличивать их, привлекать новые – нецелесообразно, – ответил TRIAL-KU.
– И что же ты хочешь мне поведать?
– Ничего такого, что вы не знали бы. Я уверен, что вы знаете.
– Возможно, я многое знаю.
– Мы тоже. В частности, что ваш сын, о существовании которого почти никому не известно, растёт и воспитывается в Тоскане у вашего давнего знакомого. Что ваша дочь, которая для всех, кроме вас считается без вести пропавшей, заканчивает учёбу в университете, под другим именем. Что ваша мать, кто бы мог подумать, что это она, встречает заслуженный отдых на старости лет в купленном вами особняке на Лазурном Берегу. Что ваша любовница недостаточно осторожна, совершая утренние пробежки в одиночестве в одно и то же время в одних и тех же местах. И что многие улики, которые подкупленные вами полицейские долгие года изымали из дел, вовсе не уничтожены, а существуют. Но что я вам говорю об этом, вы же и так всё это знаете.
– Знаю.
– И мы знаем. Всего хорошего, мистер Лучано Дамброзио, – Триал набросил на голову капюшон и его лицо вновь скрылось под ним.