В студию вошёл гость и перед тем, как сесть в кресло, обменялся рукопожатиями с ведущим.
– Джимми.
– Привет, Томас, как жизнь?
– Течёт и ускользает из пальцев, пытаюсь не отставать за ней.
– И как, получается?
– Да вроде пока успеваю, меня ведь в прямом эфире показывают?
Смех в зале.
– Томас, я пригласил тебя, чтобы ты объяснил всем нам, не имеющим юридического образования, хотя сегодня оно уже почти никому и не нужно (снова смех зрителей), насколько нам можно быть спокойными за Конституцию и законодательство в связи с выдвижением кандидатуры робота на пост сенатора? Не наплевали ли нам всем в душу, в которой у каждого отведено особое место для нашей Конституции, основы основ?
– Хорошо, давай поговорим об этом.
– Только, Томас, – Джимми сделал паузу и поднял палец вверх, – правду и только правду, мы то знаем, как ты тайно сам мечтаешь стать роботом.
– Джимми, мне кажется, этой стране достаточно сумасшедших, считающих, что людей меняют на роботов, я не хочу, чтобы на меня выделяли деньги налогоплательщиков для содержания в психбольнице, давайте направим эти деньги лучше в другое русло… На производство, скажем, новых роботов-полицейских.
Зал вновь разрядился смехом вместе с Томасом и ведущим.
– Если серьёзно, – продолжил Томас, когда зрители утихли, – формальное несоответствие выдвижения робота с Конституцией было бы видно даже невооруженным глазом, потому политики, предусмотрели этот шаг и заранее обратились в Верховный Суд, чтобы тот дал толкование положений Конституции, которые прописывают, кто же может быть сенатором.
– Да, эти политики хитры, – заметил Джимми.
– Среди них кстати много юристов, – улыбнулся Томас.
– Кто бы сомневался, когда их вытеснили из судов, они прибились к правительству. Но злой рок ступает за ними по пятам, и вот уже роботы хотят вытеснить их из Сената.
– Да, и судя по ответу Верховного Суда им вполне может удастся это сделать в ближайшем будущем. Верховный Суд дал следующее официальное толкование, – Томас достал из папки, которую держал в руках, несколько листов бумаги.
– Томас, давай ты расскажешь нам проще, чем это сделал Верховный Суд, прочесть каждый из нас может. Но ничего мы не поймём. Объясни своими словами, что они там намудрили.
– Общий смысл таков: будущее уже наступило, и структура общества стремительно изменилась за последние годы. Мы уже не можем говорить, что роботы – это нововведение, это такая же обыденная реальность, как и бесконечные промо-акции в Макдональдзе, или твоё телешоу. За время, минувшее после введения первого робота-судьи, роботы ускоренно прошли весь путь от зарождения, как феномена, до полной и абсолютной социализации и становления полноправными членами общества. Когда мы смотрим на робота-полицейского мы уже давно не видим его в роли робота, мы воспринимаем его в первую очередь как служителя закона и стража правопорядка, мы видим должностное лицо, а человек это или робот – уже второстепенно. Для нас главное – что он справляется и безукоризненно выполняет свою роль в общей машине государства, в которой оказалось достаточно места как для людей, так и для роботов. Ранее закон не позволял роботу быть судьей и адвокатом, но, как показала практика, закон динамичен, потому что в первую очередь он создан, чтобы удовлетворять требованиям взаимоотношений между людьми в обществе. А они не стоят на месте. Взаимоотношения меняются, но закон изменить не так-то просто, зато его можно интерпретировать. Толковать по-разному в разные эпохи, чтобы он всегда был современен и не затормаживал своими рамками движение человечества вперёд. Так произошло и в этот раз. Верховный Суд постановил, что робот Аменд может подойти под определение Гражданина Государства – ведь он был создан, то бишь рождён в нашей стране. Он пользуется всеми правами и обязанностями Гражданина, которые способен воплотить в силу своего происхождения и физических возможностей. Justice-Tech также уже давно снабжает каждого созданного робота Американским робо-паспортом. Его сознание после ряда тестов продемонстрировало нам, что он находится на интеллектуальном уровне развития намного выше, чем тот, до которого может дойти человек к тридцати годам, поэтому формально его можно считать старше тридцати лет. Семь последних лет он должен проживать на территории штата – по документации, его корпус был создан больше, чем семь лет назад, а производство находится в штате – потому формально он даже не покидал никогда его границ. Верховный Суд нашёл аргументы для толкования положений Конституции, при котором бы не пострадал наш Основной Закон и в то же время робот смог баллотироваться. Но найти формальные причины всегда можно в юридической науке, а вот логическое обоснование сложнее. Но Суд чётко обосновал – в связи с изменившейся структурой общества и социализацией роботов – это возможно. Но Суд ведь не назначил его сенатором самолично. Всё равно в итоге решать избирателям – голосовать за него или нет. А поскольку Конституция – это в первую очередь выражение принципов и постулатов, к которым пришли наши граждане, а выборы – это высшее волеизъявление граждан, посредством которого мы все принимаем прямое и непосредственное участие в управлении страной, делегируя эти полномочия своему выборному представителю, нельзя лишать народ права выбирать робота, если народ будет уверен, что это лучшая кандидатура для выполнения этой работы, и именно ему люди будут готовы доверить эту должность. Грубо говоря: если народ хочет избирать робота, нельзя это запрещать. В любом случае решать предстоит нам: правильно ли роботу быть сенатором или нет.
После небольшой паузы Джимми спросил:
– Томас, признайся, тебя заставляют это говорить.
– Меня заставляют не признаваться.
Смех в зале.
– Томас Томпсон, дорогие телезрители, Глава Ассоциации Людей-Адвокатов.
Общий фон отношения людей к корпорации Jusctice-Tech в штате был довольно приятным. Производство роботов для нужд всей страны подняло экономику региона на новый уровень, многочисленные предприятия по сборке, комплектации и модернизации роботов дали количество рабочих рабочих мест, а постоянное расширение производства привлекало всё новых и новых сотрудников всевозможных профессий и специализаций. Не говоря об узкоспециализированных должностях, у жителей штата было первоочередное право на занятие вакантных мест на производствах корпорации, что заметно снизило уровень безработицы, а каждый десятый житель был каким-то образом связан с работой в Justice-Tech или на её дочерних предприятиях. Так же на протяжении нескольких лет после открытия производства компания выбрала методику пряника, а не кнута для борьбы с многочисленными в то время протестующими жителями. Компания поставила самых простых бытовых роботов для уборки дома и мытья посуды в каждую семью в штате, которая подала заявку, при условии, что такой робот не будет продан или подарен другим лицам. И хотя это было давно, но большинство семей пользовалось этими роботами до сих пор. Следует отметить, что компания не разрабатывала бытовых роботов для продажи широкому кругу населения, не отходя от своей специализации производства роботов для правосудия, соответственно вся партия была произведена только для безвозмездной передачи жителям, заметно отличаясь высочайшим качеством от бытовых-роботов других компаний, которые продавались за немалые деньги, что создавало определенный ореол уникальности и элитарности вокруг счастливых обладателей «подарков» от Justice-Tech.
Но Аменд сразу дал понять Фрэнку в беседе по пути к месту назначения, что он не разделяет избирателей на таких, которые изначально поддерживают его как робота, и тех, которых нужно убедить. Он был намерен сражаться за каждый голос и старался привлечь на свою сторону всех без исключения – даже работников корпорации, голосующих в этом штате.
– Фрэнк, где происходят войны современности? – спросил Аменд.
– Э-м-м… на фронтах в странах, где вооруженные конфликты? – предположил Фрэнк, но потом сообразил, что раз такой вопрос был задан, значит ответа от него ждут не настолько очевидного, – в Интернете?
– В Интернете, Фрэнк? Что ты имеешь в виду? Ярые переписки блогеров друг с другом? Или сражения Интернет-воинов под каждой новой новостью о политике?
– Нет. Может, Интернет-пиратство, хакеры там всякие, анонимные интернет-террористы?
– Это всё следствие Фрэнк, а следствие чего?
– Следствие того, что теперь все люди получили доступ в Интернет с внедрением сети «Нор»?
– Нет. Это следствие другого. Следствие такое же, как и настоящие войны, которые с периодичностью и закономерностью возникают во многих странах мира. Следствия человеческой природы. Войны современности происходят везде и каждый день, Фрэнк, и ты становишься их свидетелем, когда выходишь из дому, когда включаешь телевизор, когда разговариваешь со своим знакомым. Это войны мнений. Каждый человек, каждая социальная группа и структура имеет мнение по каждому вопросу в мире. Каждая война – это маятник, который раскачивают то в одну сторону, то в другую представители противоборствующих лагерей. Люди воюют с нововведениями, с изменениями, на любом уровне. Люди консервативны по своей природе и боятся каких-либо изменений, а также всего, что отличается от того, что делают они. Политик предлагает новый закон – изменение. Одни начинают отстаивать, другие противятся. Война. Компания выпускает новый телефон с новыми функциями и в новом дизайне. Кому-то нравится, кому-то нет – война между ними. Одни едят мясо, другие вегетарианцы – война между ними. В какой-то стране к власти пришла партия, которая не нравится определённому слою населения, эти люди взяли в руки оружие и пошли свергать эту партию, но у неё есть сторонники, которые взяли оружие для её защиты. Война. Люди находятся в непрерывном состоянии войны друг с другом. А кроется под этим страх перемен, страх выйти из зоны привычного, страх быть непонятым, страх не совладать и не справиться с новыми тенденциями, страх потерять контроль над своей жизнью. Потому-то каждый день и ведутся бесконечные войны.