Поднявшись на этаж руководства, сопровождаемый доброжелательной девушкой из регистрационной внизу, Сола подошёл к входу в зал для приёма посетителей. Указатели на стене демонстрировали, что направо находился кабинет «Уполномоченного» Лукаса Кевинсона, а налево – кабинет «Советника Уполномоченного» Нила Харриса. Сол помнил Нила Харриса самого как Уполномоченного, но после инцидента, произошедшего в комплексе несколько лет назад, из-за которого на несколько дней в стране случился экономический коллапс, убытки от которого составили по неофициальным скромным подсчётам миллиарды долларов, его отстранили от управления. Над ним был проведён специальный Трибунал, но ответственности Нилу Харрису удалось избежать. Теперь он занимал должность, которая ни на что не влияла, будучи скорее данью за заслуги этого человека, который сделал многое для функционирования Интернета и «Нор» в том виде, в котором он был сейчас. Справедливости ради стоит заметить, что после инцидента «Нор» сделала несколько шагов назад в плане технологичности и функциональности, но восстанавливать её на прежний уровень не стремился никто.
Когда в зал для встреч вошёл Лукас Кевинсон, по его виду было понятно, что надолго он здесь задерживаться не намерен.
– Здравствуйте, Уполномоченный Кевинсон, – Сол встал с кресла, в которое ему до этого предложила устроиться девушка, приведшая его сюда.
– Мистер, Кэмбелл, добрый день. Вы, я вижу, сами и без операторской группы, я думал вы собираетесь взять интервью для телеканала, – в голосе Лукаса чувствовалось лёгкое пренебрежение и недовольство.
– Я сейчас провожу расследование, оно носит весьма деликатный характер, потому как касается непосредственно «Нор». Потому пока у меня не будет достоверных фактов, я не хочу, чтобы информация о нём была обнародована. Наш разговор не будет записываться или фиксироваться иным способом.
– Хорошо, мистер Кэмбел. Надеюсь, это важно, поскольку у меня много дел, – Кевинсон закинул ногу на ногу и выжидающе уставился на Сола.
– Я хочу поговорить с вами о конфиденциальности данных пользователей «Нор».
– Только поэтому вы и вызвали меня на встречу? – Кевинсон нахмурился, – всё, что вас интересует, находится в лицензионных соглашениях, политике конфиденциальности и правилах пользования «Нор», которые пребывают в открытом доступе и с которыми по идее должен ознакомиться каждый пользователь, когда нажимает кнопку «согласиться» перед началом пользования сетью, в том числе и вы.
– Я досконально изучил их, Уполномоченный Кевинсон, хотя они крайне запутаны, но я нашёл всё, что мне нужно. А вернее, вовсе не нашёл то, что меня интересует. Могут ли использоваться поисковые запросы в «Нор» с иной целью кроме как для улучшения работы самой сети?
– Вы летели на самолете через половину страны, чтобы спросить у меня это? – Кевинсон хмыкнул, – ну хорошо, отвечу. Нет, кроме как для улучшения работы сети они не используются. Что ещё?
– Прокомментируйте, пожалуйста, следующее: в течении последних лет технический прогресс во всех сферах ускорился многократно. Каждый месяц десятки компаний регистрируют патенты на новейшие устройства, модели, изобретения, в следствии чего зарабатывают миллиарды долларов чистой прибыли. Но интересный момент – многие из этих изобретений уже придумал кто-то до этих компаний. И совпадение – когда кто-то что-то придумывал, он искал ответ на вопрос, не существовало ли такого изобретения ранее. Искал через сеть «Нор». Когда не находил, он начинал процесс подготовки к реализации своей идеи. И когда практически был к этому готов, оказывалось, что такие «новые идеи» за день-два до этого появлялись в «Нор», но после первоначального поиска. Причём новая, возникшая из ниоткуда компания мгновенно регистрировала патент на изобретение, и начинала производство, а настоящий собственник идеи оставался ни с чем. Я нашёл сотни подобных случаев, их объединяет одно – все до единой компании, некоторые из которых очень прибыльные, открывались в пределах одной недели после первоначального поискового запроса в «Нор» об идее.
– Мистер Кэмбел, – перебил Сола Кевинсон, – вы известны как объективный и серьёзный журналист, а пришли ко мне со слухами, которые даже умалишенным негоже обсуждать.
– Более того, – продолжал Сол, не обращая внимания, – нити созданных компаний были настолько запутаны, что пока что их клубок развязать не удалось. Но я уже сейчас вижу того, кто стоит на другом конце, и этому есть несколько косвенных доказательств.
– И кто же это? Я? – усмехнулся Кевинсон.
– Нет, это Justice-Tech. Но, если Justice-Tech имеет настолько обширный доступ к «Нор», что контролирует всю информацию, проходящую через неё, это может означать либо договорённости о сотрудничестве между руководством «Нор» и корпорацией, либо одних и тех же людей, стоящих за ними, либо же изъяны в безопасности сети. Я не сторонник заговоров, но намерен разобраться в этом деле.
Кевинсон ничего не ответил, лишь раздражённо смотрел на Сола. Журналисту не нравился такой приём. Затем Лукас ответил:
– Что вы от меня хотите, мистер Кэмбел? Конкретно?
– Я хочу, чтобы вы хоть что-то сказали по поводу всего, что я вам поведал.
– А сказать-то нечего. Это абсолютная чушь. Догадки. Совпадения. Что ещё?
– Уполномоченный, когда я соберу достаточное количество доказательств, будет крупный скандал, потому я и обратился к вам, чтобы вы показали мне нужное направление, если что-то знаете об этом, а если не знаете – чтобы показать вам возможную утечку данных «Нор» и сотрудничать, чтобы её выявить.
– Я ничего не знаю о таком. Тем более утечка невозможна. С вами сотрудничать нам не в чем. Я вам советую забыть об этом и заняться действительно важными делами, мистер Кэмбел.
– Но могут ли данные уходить без вашего ведома? Имеет ли Justice-Tech доступ к «Нор» в таком объеме, чтобы ловить все проходящие через неё запросы? А затем, располагая крупными финансами, быстро их реализовывать, и не только лишь расширять своё влияние путём подставных компаний на различные сферы, но и зарабатывать астрономические суммы при всём этом?
Кевинсон отодвинул стул и встал. Подошёл к двери, открыл её и всем видом показал, что разговор окончен.
– Ничего сказанное вами не имеет под собой основания. Я выделил вам время, которое теперь я понимаю безнадежно спущено в канализационную трубу. Далее терять его я не намерен, меня ждут на других встречах. Вас я считал умным парнем, после ваших сюжетах в новостях, но сейчас вижу, что вы идиот. И будете вдвойне идиотом, если продолжите этим заниматься.
Сол ненавидел необоснованную грубость и терпеть не мог надменности. Вставая и медленно идя к выходу, он сказал:
– Я имел честь общаться с вашим предшественником, и Нил Харрис более подходил должности, которую занимал, чем вы. Кстати, не вы ли за ним бумаги раньше носили? Точно, это были вы, просто тогда я не обратил на вас внимание. В любом случае я рад, что у вас в жизни всё наладилось.
– И вы цените, мистер Кэмбел, когда в жизни всё хорошо. Это не может длиться вечно, помните об этом, выбирая свои сюжеты. Удачи вам, надеюсь более не увидимся.
– До свидания, – ответил Сол, проходя мимо Уполномоченного.
– Проведите мистера Кэмбела к выходу из комплекса, чтобы он не заблудился, – попросил Кевинсон секретаршу.
Та с готовностью поднялась, попросила Сола следовать за ней. В этот момент в коридоре послышались шаги, и навстречу им вышел Нил Харрис. Он мельком глянул на Сола, отвернулся, а затем, приостановившись, посмотрел ещё раз.
– Ваше лицо кажется мне знакомым, – улыбнулся Нил, – а точно, Сол Кэмбел, новостной телеканал.
– Мистер Харрис, – Сол протянул руку для приветствия, – я ещё брал у вас интервью два года назад.
– Точно, мы тогда приятно с вами побеседовали.
– Мистер Кэмбел уже собирался уходить, Нил, – раздался сзади голос Кевинсона, который стоял в дверях своего кабинета и наблюдал за всем происходящим.
– Вы торопитесь? Хорошо, – ответил Нил.
– Мистер Харрис, я не смог найти ваши контакты, а пресс-служба отказалась соединять с вами или устроить встречу, – тихо и быстро заговорил Сол, отдавая себе отчёт, что секретарша Кевинсона всё равно слышала каждое его слово, – пожалуйста, свяжитесь со мной, это очень важно.
Нил Харрис нахмурил лоб, который обзавёлся глубокими морщинами за пару лет, и улыбка сошла с его лица. Он повернул голову в сторону Кевинсона, и тот вопросительно крикнул:
– Нил?
– Всего хорошего, мистер Кэмбел, – ответил Нил Харрис и пошёл дальше.
Сол обернулся на него, но секретарша настойчиво кашлянула, подняв вверх наращённую бровь:
– Я думаю, мне стоит провести вас к выходу, не так ли?
– Если вы о словах своего начальника, то да. Вам стоит этим заняться, – ответил Сол и пошёл впереди неё.
Томас Томпсон сидел в своём кабинете на последнем этаже здания Ассоциации Людей-Адвокатов. Прошёл уже месяц, а он всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что все эти комнаты, которых в его пентхаусе было с десяток – принадлежат ему. Томас Томпсон подходил под стать своим владениям – холёный, элегантный, обаятельный и харизматичный. Наконец, спустя столько-то лет он вновь получил то, чего заслуживал с самого начала. Томас гордился собой. В ситуации, когда казалось, что на юридическом поприще для людей было практически всё утрачено из-за роботов, он вновь выбился на самую вершину и планировал восседать на ней до неприличия долго.
В дверь постучались. Не успел Томас ответить, как дверная ручка начала проворачиваться. Томаса раздражало, когда люди входили, не дожидаясь ответа. Зачем тогда стучать? Чтобы предупредить, что вот, великая персона заходит, а ты, Томас, отложи все свои дела, и готовься встречать? Нет, стук в дверь нужен не чтобы предупредить о своём приходе, а, чтобы дождаться с той стороны двери заветное слово: «Входите». Томас уже было собрался прочитать лекцию об этом своему сотруднику, которого сейчас увидит, но влетела его новая секретарша (ещё шикарнее, чем та, что была у Шермана) и быстро заговорила: