— Ну, Касси, — тут же заныл сайхе, мигом вернувшись под маску вечно оскорбленной невинности, — Я же не знал, что так получится! Да и потом, я привык вести себя так, чтобы все считали меня глупым и наивным, и при знакомстве с тобой все получилось машинально!
— Так, будешь опять косить под недоразвитого прыщавого подростка с юношеским максимализмом, буду опять называть тебя Хером, — решила я раз и навсегда прояснить этот момент, — Нет, я не против, мне так привычнее, но вот другие тебя не поймут. Мне, конечно, плевать на мнение этих царственных полудуриков, но вот несостыковки в твоем поведении могут вызвать слишком много вопросов. Да и потом, скрипя сердцем признаю — с тобой куда приятнее общаться, когда ты не строишь под умственного отсталого замухрышку с замашками королевского отпрыска и с его же спесью. И кстати, мне причины своего поведения уж мне-то ты можешь не объяснять, я не блондинка. И не такая как Лили, у нее хоть иногда серое вещество промелькивает, и не только в мечтах.
— Ладно, понял, — парень примиряющее поднял ладони, — Что с принцами делать будем?
— Давай я сначала оклемаюсь, а потом решим? — почесала я затылок, о чем тут же пожалела, так как ладонь застряла в напрочь запутавшихся волосах.
— Вниз по лестнице, потом налево, там в углу за бочкой с водой потайная дверь, — тут же отрапортовал артефакт, — Думаю, что на главный навешаны охранки, причем если вешал их архангел… я никому не завидую. Фантазия у него… своеобразная, я бы сказал.
— Пришибленный на голову пернатик, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла я, открывая дверь.
Прощаться не стала, чего-то я итак сегодня слишком добрая и разговорчивая. Плохо на меня охотники влияют, плохо! С Хени общий язык завела, к Лили привязалась… теперь все, осталось только закорешиться с архангелом, влюбиться в кайш'ларрита и можно смело топать в империю магов, сдаваться на руки целителям, которые вечно смотрят на людей как на жертву своих будущих экспериментов и приторно-ласково лыблются во все зубы, которые нестерпимо охото выбить. Интересно, а психам порой не хочется спросить у целителей, кто из них больной, а?
Спуститься вниз нормально не получилось. Уже на нижней ступеньке я оглянулась, чтобы проверить, не поперлась ли за мной эта сладкая парочка (это я сейчас не про Лили с Хени говорю, они сейчас несколько заняты, и ладно бы поцелуями!), сделала последний шаг и… наткнулась на что-то. Причем так наткнулась так, что отлетела обратно на ступени, пребольно стукнувшись пятой точкой об жесткое дубовое дерево.
— Какого гремлина?! — ругнулась я, уставившись на темноволосого паренька, ошалело хлопающего глазами, который как и я, приземлился пятой точкой, но только на каменный пол, — Ты что, слепой? Или я такая маленькая и незаметная?
— Касси? — внезапно побледнел парень, судорожно сглотнув. Через секунду узнала и я его.
Вот так-так…
— Оршан, — недобро прищурилась я, медленно, нет, очень медленно поднимаясь со ступенек, — Вот ты и попался, мошенник криворукий… Сейчас-то я тебе запихаю твои руки в то место, откуда они у тебя, по всей видимости, растут!
— Касси, я все объясню! — мигом подскочил юный кайш'ларрит, судорожно оглядываясь по сторонам то ли в поисках спасения, то ли в поисках помощи. Э, нет, дорогой темный хмырь, сегодня тебе вряд ли кто поможет!
А я-то все гадала, откуда мне рожа темного принца знакома! Да Оршан зверски на него похож, родственники, не иначе! Впрочем, бывшие, так как этого недобитого чудика я сейчас повешу на собственных подтяжках!
— Мало того, что ты устроил бардак в моем лесу, так ты еще и смылся вместе с моими деньгами, — я начала медленно наступать на темного, гневно сузив глаза, — Что конкретно из этого ты мне хочешь объяснить? Да ты хмырь болотный, я этот артефакт три года выращивала, а ты мало того, что продал его непонятно кому, так еще и смылся! Кстати, а ты в курсе, что за твою пустую тыкву, которую изредка называют головой, Эрдан назначил награду в несколько тысяч золотых?
— Ой, мамочка, — жалобно пискнул темный. И, резко развернувшись, припустил полным ходом куда подальше, но видимо забыл, что все это время пятился назад и практически дошел до стены. Встреча стены и лица темного состоялась, бурные аплодисменты!
— На что спорим, что мама не поможет, а братик тем более? — хмыкнула я, схватив изящный подсвечник, стоящий на столике из резного дерева у подножия лестницы, — Хана тебе, кочерыжка пустоголовая!
— Ай, Касси, не надо, мне больно!
— А ты как хотел, упырь безмозглый, чтобы тебе приятно было? Куда, а ну стоять!
— Касси, я тебя умоляю, не надо… Ай!
— Че «ай»? Ты чем раньше думал, лопух недоделанный? Тебя кто просил меня кидать?
— Ай, не надо! Просто так получилось!
— Ах, получилось?! Сейчас у меня нечаянно получится тебя кастрировать!!!
— Касии, НЕ НАДО!!!
— Надо, Шаря, надо!
— Как ты меня назвала?!?
— Я тебя сейчас не только назову, я тебя сейчас еще восемь раз сначала переделаю, потом переименую, потом прибью, расчленю, закопаю, и только потом уже буду выбирать, что на памятнике на твоей могилке написать!
— Я жить хочу!!!
— А кто тебя вообще спрашивает?!?
Через пятнадцать минут методичного и неспешного избиения темного бронзовым подсвечником, этому гаду удалось смыться, выскользнув в открытое настежь окно. Моя мстительная и кровожадная натура требовала продолжения банкета, но вот только сил на это уже не было. Красочно помянув всю родню этого засранца, его кривые ноги, задницу, намазанную скипидаром, отсутствие мозгов и здравого смысла, а так же инстинкта самосохранения, я вернула такую полезную в деле рукоприкладства вещь на место, и наконец-то выбралась из дома.
Как я добралась до леса, это вообще отдельная история, а ее итог — напрочь сбитые костяшки рук. Права я оказалась на счет озабоченных крокозябр, так что отныне могу с гордостью назвать сие малопривлекательное для меня место «Городом расквашенных носов». А нефиг ко мне лезть, когда я злая, как архангел с бодуна!
Как это ни странно, но наши вещи оказались на месте, никем и ничем не тронутые. Да и лошади бродили неподалеку, вполне довольные жизнью. Конечно, а что им жаловаться? Свобода, тишь да гладь, травы до чертиков, да и ручей, как оказалось, рядом. Мне бы так…
Но нет же, волею судьбы у меня под боком больная блондинка, паскудный артефакт, озабоченный кайш'ларрит, тормознутый архангел, да еще и несколько избитый должничок, с которым мне еще разбираться и разбираться! Судьба, ку-ку, я тебе чего такого плохого сделала, а?
Естественно, все мои прегрешения мне перечислять никто не собирался, а посему я свинтила от греха (интересно, какого по счету в моей двинутой жизни?) подальше вглубь леса и уже там, в тишине и покое, свалилась без сил у корней разлапистой ели. Все, меня не кантовать, а то зубы выстеклю сразу, и даже фамилии не спрошу, а расовую принадлежность — тем более.
Пришла я в себя, если верить моему бодрому до омерзительности организму спустя трое суток. И первым, на что наткнулся мой взгляд, стал Хени, сидевший в двух шагах от меня, на маленьком пенечке.
— И какого? — спросила я, чуть приподнимаясь на локте и только сейчас заметив, что укрыта теплым плащом. Чьим именно, можно было и не спрашивать.
— Лили проснулась два дня назад, — вздохнул парнишка, чуть нервно передернув плечами. Да, умеет же Лили вынести мозг кому угодно… — Она в полном порядке, только за тебя волновалась и когда узнала, что тебя нет уже сутки, чуть голову мне не открутила, еле уговорил ее подождать хотя бы денек. Она кое-как согласилась, но спустя сутки выпнула меня из дома на поиски.
— Ты здесь сутки сидишь? — удивилась я, прокрутив в уме несложные подсчеты.
— Если бы, — вздохнул сайхе, — Я только полдня по лесу плутал, пока тебя не нашел. Касси, солнце уже к горизонту катится, может вернемся, а?
— Надо, — согласилась я, поднимаясь с травы и с большим удовольствием потягиваясь. Даже осматривать свое тело не буду, уверена на все сто, что вот теперь уж я в полном порядке. — Пока там прЫнцы чего-нибудь не надумали. Так, мелкий, топай к вещам, а я пока схожу, искупаюсь, что ли, а то чувствую себя последним чучелом.
— Выглядишь так же, — хмыкнул паренек, поднимаясь с пенька, и изящными движением отряхивая черные брюки из тонкой шерсти, что были натянуты на его царственную пятую точку.
— Ты Лили такое не скажи, а то глупо будет последнему сайхе всех миров умереть от рук блондинки, — хмыкнула я и, разбежавшись, запрыгнула на ветку ближайшего дерева. Итог — до ручья я добралась минут за пять, передвигаясь исключительно по деревьям. Еще десять ушло, чтобы найти место поглубже, а вот сколько я потратила на то, чтобы привести себя в порядок… лучше не спрашивайте, здоровее будете.
Когда я вернулась, застала удивительную картину: артефакт, висящий на нижней ветке сосны вверх ногами. Впрочем, висел он недолго, почти сразу же кувыркнулся оттуда и встал, потирая упомянутую ранее пятую точку и что-то бубня себе под нос. Тихонько хихикнув, я спустилась с верхушки этой же сосны и, повиснув, зацепившись толькосогнутыми ногами за эту же ветку, поинтересовалась:
— Хени, это что сейчас было?
— Да попытался понять, как ты так висишь, — сознался артефакт, со вздохом оглядев меня, — Но так ничего и не понял. Ничего не говори, я уже понял, что моим корявым ногам это не дано.
— Я становлюсь предсказуемой? — изогнула я бровь и, легко и бесшумно спрыгнув на землю, направилась в сторону сумок, валявшихся на земле на том же месте, где мы их и бросили, когда пытались от охотников смыться.
— Да нет, скорее всего я просто успел тебя узнать достаточно хорошо, — успокоил меня Хени, отвернувшись в другую сторону, чтобы я спокойно могла переодеться в свои вещи. Так, я не догоняю, в нем что, проснулась стыдливость, или это он вдруг неожиданно решил проявить ко мне уважение? Хм, приятно в некоторой степени, так как я подозреваю, что здесь уместен именно второй вариант. А ну еще и Лили его за это по головке не погладит. Как я уже поняла, быть этим двоим сладкой парочкой, впрочем, до свадьбы тут дело вряд ли дойдет, возле Лили сейчас другие женишки крутят