Вынужденное использование простоватых кожаных пушек в западной Европе во время мятежа Реформации
Как мы теперь понимаем, порох и пушки были изобретены в Руси-Орде = Скифии = Китае в XIV веке. Это придало еще большую мощь казацким = израильским войскам. Ордынские корпуса (библейские колена) на длительное время получили невероятное преимущество на полях сражений. Мортиры, гаубицы, пищали, мушкетоны, мушкеты, тюфяки, бомбарды и т. п. громили противника, сеяли панику. Русские артиллерийские батареи, бывшие на вооружении Орды, распространились потом по территории всей Империи. Поэтому все пушки эпохи XIV–XVI веков во всей Империи были ордынскими. При этом имперские мастера могли их делать не только в метрополии — в Руси-Орде, но и «на местах», то есть на территории Западной Европы, Азии, Африки, Америки и т. д.
После раскола Великой Империи, все это ордынское вооружение было захвачено мятежниками эпохи Реформации и гордо (но неверно) объявлено «их собственным изобретением». Так, в частности, появился (на бумаге) гениальный «западноевропеец Бертольд Шварц», см. выше. Сегодня во многих музеях Евразии демонстрируют старинные огнестрельные орудия эпохи XIV=XVI веков, объявляя их пушками «местного производства» или «местного изобретения». Забыв, что когда-то (впрочем не так давно) эти пушки входили в состав ордынских казацких армий, расквартированных по всей Евразии и Америке и подчинявшихся центральному имперскому командованию. В то же время, повторим, имперские орудия, находившиеся в провинциях Империи, в своем большинстве действительно изготовлялись «на местах», то есть там, где стояли казацкие войска. В этом смысле их вполне можно называть «орудиями местного производства».
Потом сведения о средневековых ордынских пушках «размножились» под перьями различных летописцев и были частично отброшены в глубокое прошлое. Эти фантомы позднейшие историки стали именовать, например, «греческим огнем». На самом деле это был «христианский огонь». То есть оружие, созданное апостольскими христианами.
Поэтому очень интересно поближе познакомиться с ордынскими пушками поближе. Мы уже писали, что первые огнестрельные орудия были деревянными, см. нашу книгу «Крещение Руси». Это великое изобретение Сергия Радонежского было вручено перед Куликовской битвой князю Дмитрию Донскому, то есть «античному» императору Константину Великому.
В книге «Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами „древних“ греков», гл. 3, мы привели яркое описание пушки у «античного» Фукидида [924], с. 204–205, которую историки сегодня считают неким загадочным «жидким огнем», извергавшимся из деревянного ствола (якобы в V веке до н. э.).
Больше всего современные историки, уже забыв подлинное прошлое XIV–XVI веков, любят рассуждать о таинственном «античном греческом огне». При этом (иногда искренне) пытаются понять сказания старинных летописцев, восхищенных этим изобретением, но далеко не всегда понимавших суть дела (на первых порах строго секретного). Поэтому «классики» расцветили старинные пушки собственными яркими фантазиями, часто весьма далекими от реальности: огнедышащие драконы, летающие огненные змеи и прочее. А современные историки стараются истолковать эти «видения» и придать им здравый смысл, но боясь при этом вслух произнести слово «пушка», категорически запрещенное скалигеровской хронологией применительно к «античности».
Вот что говорит Уильям Карман, историк вооружения: «Затем появился знаменитый „греческий огонь“, так долго наводивший ужас на противников древней Византийской империи (на самом деле Османской = Атаманской империи XIV–XVI веков — Авт.). Он был настолько эффективен, что его состав стал считаться государственной тайной, разглашение которой сулило самые страшные наказания. Утверждалось, что „греческий огонь“ был изобретением Калинника, архитектора из Гелиополя или Баальбека в Сирии… Свою формулу Калинник передал императору Константину Погонату, с целью использовать его против арабов, осаждавших в то время главный город Византии — Константинополь.
Новый состав был весьма результативно использован уже в следующем, 674 году н. э., когда с его помощью удалось уничтожить флот сарацин. Император приказал снабдить МЕТАТЕЛЬНЫМИ ТРУБАМИ быстроходные парусные суда…
БОЛЬШИЕ УСИЛИЯ ПРИЛАГАЛИСЬ К ТОМУ, ЧТОБЫ СБЕРЕЧЬ ЭТУ ГОСУДАРСТВЕННУЮ ТАЙНУ, так что даже рецепт изготовления смеси (на самом деле пороха — Авт.) не был записан. Император Константин VII Порфирородный писал своему сыну, что тот обязан „в первую очередь направить все свое внимание на ЖИДКИЙ ОГОНЬ, ВЫБРАСЫВАЕМЫЙ ПОСРЕДСТВОМ ТРУБ; и ежели осмелятся спросить у тебя об этой тайне, как это часто случалось со мной самим, ты должен отказаться и отвергнуть любые мольбы, указав, что данный огонь был дарован и объяснен ангелом великому и святому христианскому императору Константину“. Свой наказ он сопровождал страшными угрозами в отношении всякого, что осмелится раскрыть тайну» [366:1], с. 12–13.
Здесь переплетено несколько реальных сюжетов. Во-первых, изобретение «греческого (= христианского) огня» Калинником. Не исключено, что «калинник» — не имя, а слегка искаженное русское слово «каленый» (раскаленный), что указывало на огнестрельное орудие. Причем «калинник» был родом из Сирии, то есть, согласно нашей реконструкции, из Руси-Орды. Все верно: Сергий Радонежский изобрел порох и пушки на Руси.
Далее сказано, что Калинник передал свое великое изобретение императору Константину, жившему, якобы, в VII веке. Это — отражение того факта, что Сергий Радонежский вручил свое изобретение императору Константину Великому (Дмитрию Донскому) в XIV веке. Позднейшие хронологи ошиблись в датировке примерно на 700 лет и, вероятно, назвали здесь Константина Великого — Константином Погонатом. След этой путаницы виден и в том, что тут же Константин Погонат «вспоминает» Константина Великого, которому был дарован божественный чудесный огонь.
Правильно подчеркнуто, что секрет пороха и пушек поначалу строго охранялся. Конечно, со временем он распространился, но, вероятно, какое-то время казакам-израильтянам удавалось хранить тайну нового ордынского оружия.
Пушки были ошибочно отброшены хронологами и в фантомное IX столетие. «Другие подробности о методах использования этого „морского огня“ встречаются в конце IX столетия в сочинениях императора Льва VI, известного также под именем Философ, где утверждается, что искусственный огонь следует извергать при помощи сифонов. Эти сифоны (то есть трубы — Авт.) изготавливались из бронзы и размещались на носу всякого военного корабля и были защищены деревом. Кроме того, Лев IX… предписывает офицерам применять недавно изобретенные ручные трубы (мушкеты или мушкетоны — Авт.), причем извергать огонь из них рекомендуется под прикрытием железных щитов» [366:1], с. 13–14.
Многие старинные авторы рассуждали о порохе и пытались узнать секрет его приготовления. Например, Анна Комнина, дочь императора Алексея I Комнина в книге «Алексиада» о жизни своего отца рассказывает о порохе, но тайну его состава не раскрывает (или не знает) [366:1], с. 13–14.
Многие потом пытались выудить из старых описаний подробности изготовления и использования «огненных труб». Чаще всего, ничего содержательного не получалось: ордынцы умели охранять свои секреты. В итоге легенды множились. Вот как живописала пушки Анна Комнина (а скорее, поздний редактор от ее имени): «На носу каждого корабля находились головы львов или иных сухопутных животных, изготовленные из бронзы или железа и позолоченные, притом столь ужасные, что на них было страшно глядеть; устраивали те головы таким образом, чтобы из их открытых пастей извергался огонь, а осуществлялось это солдатами при помощи послушных им механизмов». Цит. по [366:1], с. 15.
Ошибочно относя это и подобные ему описания огнестрельных орудий XIV–XVI веков в далекое прошлое, современные комментаторы завороженно толкуют о каких-то загадочных «сифонах», «драконах», о «морском огне» и т. п. Перед нами — наглядный пример того, как неверная хронология мешает увидеть здесь вполне понятный образ. А именно, пушку, извергающую огонь, картечь, ядра.
Считается, что после 1200 года «секрет» греческого огня был утерян. И вскоре ему на смену приходят пушки. Надо сказать, что определенный вклад в образ «греческого огня» дали, конечно, и средневековые огнеметы XIV–XVII веков — прообраз современных.
Началом XIV века датируют сегодня «арабский» манускрипт, где описывается «„мадфаа“ — термин и поныне используемый в восточных странах для обозначения пушки. Представляется, что он обозначал пустотелое ДЕРЕВЯННОЕ полено цилиндрической формы, короткое, как мортира, но более широкое в верхней части, чем в нижней. Ствол такого орудия заполнялся до середины примитивным порохом… Заряд придавливался пыжом» [366:1], с. 31.
Вот еще один интересный вид ранних пушек. «Чтобы получить необходимую форму, требовался деревянный сердечник. На него временно продольно закрепляли длинные железные полосы. Затем сверху насаживали на определенном расстоянии друг от друга железные кольца. Отсюда понятно происхождение используемого до сих пор английского слова „barrel“, обозначающего одновременно и орудийный ствол, и бочку… Для соединения ковкой отдельных фрагментов в единое целое металлические детали требовалось раскалить добела, после чего дерево вынималось или выжигалось» [366:1], с. 37–38.
Мы уже много рассказывали об огромных ордынских и османских пушках XIV–XVI веков. Некоторые из них изготавливались в Западной Европе (и считаются сегодня «западно-европейскими»). Например: «Одна из этих громадин находится на Британских островах. В Эдинбурге на Замковом холме установлено знаменитое орудие, известное как „Монс Мег“ (Монгольское? См. рис. 3.52 — Авт.). Отлито оно было по тому же принципу, что и гигантские кованые пушки, но когда и кем — в точности неизвестно. Традиционно считается, что когда в 1451 году король Яков II Шотландский с армией прибыл к реке Ди, чтобы осадить замок Трэв, … клан Маклеллан подарил ему это орудие. Предположительно ее изготовил в походной (? —