Россия глазами „древних“ греков». Интересно, что аналогичный рассказ мы видим теперь и в иранской поэме Шахнаме. Витязь Сам (Ирод?) приказывает слугам отнести чудесного Младенца в пустой и безлюдный край, к подножию горного хребта, и оставить его там. Приказ был исполнен. Но далее, как и в похожих версиях этого сюжета, Младенцу приходит неожиданное спасение. Появляется львица, которая вскармливает Заля-Дестана своим молоком и спасает его. Скорее всего, это — вариант римской легенды о знаменитой Волчице, выкормившей Ромула и Рема. Как мы показали в книге «Царский Рим в Междуречье Оки и Волги», гл. 1, эта легенда является ярким отражением евангельского рассказа об Иисусе и бегстве Святого Семейства. При этом, Деву Марию римские авторы прозвали «Волчицей», а Ромул и Рем — это отражения Иисуса и Иоанна Крестителя, рис. 4.3. Подробности см. в указанной нашей книге.
Рис. 4.3. Святое Семейство с Иоанном Крестителем. Иисус и Иоанн изображены младенцами. Отсюда родилась легенда о Ромуле, Реме и воспитавшей их «Волчице». Картина Аньоло Бронзино (Bronzino. Agnolo), якобы 1503–1572. Взято из [981:1], с. 130.
Стоит отметить, что некоторые старинные авторы «превращали» Богородицу не только в «Волчицу», но и в «Львицу». Мы подробно говорили об этом в книге «Потерянные Евангелия», гл. 1. Так, в жизнеописании Аполлония-Аполлона (= Христа), Богоматерь описана именно как «Львица». Получается, что та же самая мысль звучит и на страницах Шахнаме: Львица воспитала Заля-Дестана.
Мотив чудесного спасения Младенца Иисуса (то есть Заля-Дестана) повторен в Шахнаме еще раз, чуть иными словами, но с сохранением сути дела. После иранского рассказа о Львице, сообщается, что Младенца спасла также птица Симорг. Она бережно подхватила брошенного Заля-Дестана и унесла его в свое гнездо, где птенцы Симорга и сама чудесная Птица стали заботиться о нем и вскармливать. Выходит, что в иранском Эпосе Дева Мария упоминалась также под именем «Симорг». Повторим, что в обоих рассказах о спасении Младенца львицей и птицей преломленно отразилось бегство Святого Семейства в Египет, когда Богородица спасла Сына, рис. 4.4.
Рис. 4.4. Отдых на пути в Египет. Федерико Бароччи (Barocci, Federico), якобы около 1573 года. Ватикан. Взято из [981:1], с. 54
Однако нам еще рано расставаться с птицей Симоргом. Кстати, считается, что на старинном барельефе, представлящем поэта Фирдоуси, рис. 1.2, изображена именно птица Симорг, причем похожая на голубя. Так вот, в иранском повествовании о Птице Симорге явственно звучит еще одна важная евангельская тема. Вероятно, «Птица Симорг» — это Дух Святой. Напомним, что в христианской традиции Дух Святой, третья ипостась Святой Троицы, изображается в виде птицы, причем обычно в виде голубя, рис. 4.1. Например, при Крещении Иисуса в реке Иордан, птица — Дух Святой — парит в воздухе над головой Христа, рис. 4.5. Более того, часто птица изображалась пикирующей сверху прямо на Иисуса, рис. 4.6–4.8. Люди, рассматривавшие подобные христианские иконы и картины, могли поэтически представить эту сцену таким образом, будто чудесная птица «подхватила» Христа-Заля и вознесла его высоко в небо. Напомним, что на многих христианских изображениях Крещения Иисуса мы видим высоко в небе Бога-Отца, а чуть ниже — птицу (то есть Святого Духа) и Христа, рис. 4.9, рис. 4.10. Иранский поэт мог иносказательно выразиться так: птица Симорг подхватила Заля и вознесла его на вершину высокой горы, где он «стал жить в гнезде Симорга». Тем более, что Бога-Сына иногда путали с Богом-Отцом.
Рис. 4.5. Иоанн Креститель крестит Христа в Иордане. Над головой Иисуса — Дух Святой в виде птицы (то есть Симорг). Фрагмент фрески Джусто де Менабуои. Падуя, баптистерий. Якобы около 1378 года. Взято из [654:0], вклейка 250.
Рис. 4.6. Фрагмент картины «Крещение». Птица — Дух Святой — «пикирует» прямо на Иисуса. Андреа дель Веррокьо и его мастерская. Якобы около 1478–1489 годов. Взято из [194], с. 85, илл. 99.
Рис. 4.7. Крещение Христа Иоанном Крестителем в реке Иордан. Птица — Дух Святой — «пикирует» прямо на Иисуса. Фрагмент полиптиха Паоло Венециано. Якобы около 1350 года. Взято из [122:2], с. 21, илл. 4.
Рис. 4.8. Крещение Иисуса. Настенная роспись в римских катакомбах, якобы V века. Взято из [307], с. 488.
Рис. 4.9. Крещение Христа и всего народа Иоанном Крестителем. Фрагмент офорта с Франческо Сальвиати. Взято из [392:1], с. 329, илл. 71.
Рис. 4.10. Фрагмент картины «Крещение Иисуса». Перуджино и Пинтуриккьо. Сикстинская капелла. Якобы XV век. Взято из [713], с. 200, илл. 191.
Кроме того, не исключено, что в иранском рассказе о вознесении Заля-Дестана высоко в небо чудесной птицей отразилась христианская идея о Вознесении Христа. Иисус вознесся на небо, к Богу-Отцу. Обратите внимание, что на старинных русских иконах Христа поднимают в небо ангелы с крыльями, рис. 4.11, рис. 4.12. Они выглядят как птицы. Так что некоторые поэты, например, Фирдоуси, рассматривая подобные изображения, вполне могли написать, что Заля-Дестана вознесла в воздух, на некую огромную вершину, чудесная Птица Симорг. Между прочим, СИМОРГ — это не имя, а прозвище, означающее «орел-птица» [876:2в], с. 623.
Рис. 4.11. Вознесение Христа. Русская икона 1542 года. Новгород. Взято из [745:1], с. 252. икона 516.
Рис. 4.12. Вознесение Христа. Русская икона XVI века. Новгород. Взято из [745:1], с. 252, икона 518
Тема преследования воителем Самом младенца Заля красной нитью проходит через многие дальнейшие главы Шахнаме. Об этом время от времени вспоминает как витязь Сам, так и Заль, обращаясь, например, через несколько лет, к Саму: «Я, птицей вскормленный во прахе и мгле, ни с кем не враждую на этой земле… Но ты ведь, младенца, отринул меня, под каменной кручей покинул меня, родившую — горько рыдать осудил, рожденного — тяжко страдать осудил. Не знал колыбели, сосцов я не знал, отрадных и светлых часов я не знал. В горах меня бросив жестокой рукой, ты отнял блаженство мое и покой… НО БЫЛ Я СОЗДАТЕЛЕМ МИРА ВЗРАЩЕН, меня не покинул в несчастии он» [876:2в], с. 221.
2. Витязь сам (царь Ирод) раскаивается в своем злобном поступкеЗаль-Дестан (Андроник-Христос) возвращается в свое царство и становится царем
Далее в Шахнаме мы видим частичный повтор уже рассказанной истории юного Заля-Дестана. Вероятно, поздние компиляторы Эпоса располагали несколькими версиями одного и того же евангельского сюжета и поместили их рядом. Кроме того, повторы, вероятно, считались полезными для лучшего запоминания слушателями сути дела. Наконец, такие дубликаты не совсем тождественны и сообщают кое-какие новые детали, пропущенные в предыдущих главах. Двинемся дальше по поэме Шахнаме.
Злой витязь Сам видит во сне Заля-Дестана. «Однажды ВОИТЕЛЬ во мраке ночном забылся тревожным, томительным сном… ИЗ ИНДИИ дальней на быстром коне примчался воитель, могуч, величав… Принес он счастливую весть о сыне (Сама — Авт.)… Сам-витязь проснулся. СМУЩЕН, ПОТРЯСЕН, мобедам поведал он виденный сон… „Что скажете, — молвил, о чуде таком?… СПАСТИСЬ ЛИ МЛАДЕНЦУ СЕДОМУ ДАНО? ИЛЬ ЗНОЕМ И СТУЖЕЙ ОН СГУБЛЕН ДАВНО?“…
И все мудрецы, как один творят… „Ты, бросивший чуть увидевшего свет. Пришлась не по нраву тебе седина… Теперь ты к Йездану мольбы возноси, направить к добру твою душу проси“.
На том порешили, что Сам на заре с молитвой поедет к Эльборзу-горе. Стемнело, и витязь уснул… И снится могучему… Дружину ведет… пленяющий обликом вождь молодой» [876:2в], с. 159–161.
Один из спутников молодого вождя обращается к витязю Саму со словами обвинения: «„Смотри, милосердной взлелеян судьбой младенец, отвергнутый гневно тобой“…
И витязь проснулся, от боли взревев… объял его трепет от этого сна: не кара ль господня ему суждена? Вскочил богатырь… Помчался к Эльборзу, к вершинам седым, разыскивать сына, забытого им. И видит: гора до небес вознеслась… Высоко на круче — твердыня гнезда… Застыл исполин в изумленьи немом пред этим невиданным птичьим гнездом. До неба чертог… его возвела не людская рука; там юноша бродит; он статен, пригож…
Пал ниц богатырь (Сам — Авт.), славословя творца за то, что он ПТИЦУ ИЗ ПТИЦ сотворил, гнездом неприступным ее одарил. Он понял: велик всеблагой судия» [876:2в], с. 161–162.
Витязь Сам пытается подняться на великую гору, но не находит пути. Тогда он взмолился ко Всевышнему, прося «вернуть ему сына». Молитва достигает слуха Птицы Симорг. «К питомцу Симорг обратился тогда: „О росший в забвенье, во мраке гнезда! Тебе я кормильцем был множество дней… Недаром Дестаном тебя я назвал: ТЫ ЖЕРТВОЙ КОВАРСТВА ОТЦОВСКОГО СТАЛ, когда возвратишься в отцовский дворец, пусть так и зовет тебя витязь-отец… Тебе у него быть отныне в чести. Решайся — Я В ВОЗДУХ ТЕБЯ ПОДНИМУ, ТЕБЯ НЕВРЕДИМЫМ СНЕСУ Я К НЕМУ“…
Дар слова и разум был юноше дан. Вскричал он: „… Гнездо твое — лучший дворец для меня. КРЫЛА ТВОИ — СВЕТЛЫЙ ВЕНЕЦ ДЛЯ МЕНЯ“…
Ответил Симорг: „… Попробуй отныне по-новому жить. Ведь я не со зла удаляю тебя — НА ЦАРСТВО Я БЛАГОСЛОВЛЯЮ ТЕБЯ… Прощай, пестуна своего не забудь! Печаль расставанья терзает мне грудь“.
Утешив, схватил его в когти и С НИМ ВОЗНЕСШИСЬ СТРЕМИТЕЛЬНО К ТУЧАМ СЕДЫМ, НИЗРИНУЛСЯ МОЛНИЙ НЕБЕСНЫХ БЫСТРЕЙ. ПО ПОЯС У ЮНОШИ ВОЛНЫ КУДРЕЙ. ЛИК — СОЛНЦЕ, А РОСТ СО СЛОНА…
И голову Сам пред Симоргом склонил. Он молвил: „ЦАРЬ-ПТИЦА! Творец, возлюбя, могучим и доблестным создал тебя“…
Вознесся пернатый к вершинам седым, и каждый последовал взором за ним.
Сам, юношу взглядом окинув, нашел, что сыну пристали венец и престол. ЛИК — СОЛНЦЕ, грудь львиная, кровь горяча… когда б не врожденная та седина, БЫЛА БЫ ЕГО КРАСОТА БЕЗ ПЯТНА…