». В честь… – Она нахмурилась. – Хм. Не помню. Странно.
Джонатан был родом из Техаса и никогда не слышал этого имени.
– Я не видел машину в ту ночь, когда ты была здесь впервые. В ночь полицейской облавы.
– «Боско» был в мастерской. Наверное, ему там больше нравится, потому что там теплее. Или по другой причине. Он почти всю зиму там проводит. Я никогда не забываю заливать воду и незамерзайку, но…
– Может, парни в автомастерской не хотят ремонтировать твою машину, чтобы ты почаще к ним приезжала и они могли пялиться на тебя.
– Обычно «боско» ремонтирует женщина. Адела.
– Упс, ты права. Нежелательное сексистское допущение. Только если Адела не лесбиянка.
– Нет, она… погоди. – Она задумалась об этом на мгновение. – Знаешь, я понятия не имею. Даже если так. Единственный выход – купить новую машину. Так думают все американцы. Я преклонила колени перед энергетическим кризисом и купила подержанную машину, которая помогала сэкономить бензин всей стране. Теперь ее краска облупилась, она вся во вмятинах и протектор на ее шинах почти стерся. Она постоянно на домкрате Аделы, и никого больше не волнует нехватка топлива.
– Скоро случится новый энергетический кризис, когда все пересядут на автомобили с мощным двигателем. Это всех ударит по карману.
– «Боско» смог приехать сюда. Заведется ли он, проведя ночь в сугробе, – другой вопрос.
Шторм стучал в окна азбукой Морзе.
– Я сам был на улице не очень давно, – сказал он. Из сугробов и снежной слякоти в теплые объятия Ямайки, к ее терпкому вкусу на губах.
Джонатан смутно помнил поездку к Баухаусу. Он много чего слышал, но почти ничего не понял. Круз был плохим рассказчиком.
– Ты сказала Баухаусу, что Круз смыл товар в унитаз. Два кило.
– Я соврала. Подай на меня в суд. Еще я умолчала о пистолете в коробке из-под конфет. Круз все как следует упаковал. Нам надо достать сверток прежде, чем Баухаус придумает что-нибудь еще. Круз сейчас не в состоянии что-то удержать в руках – парень в тюрьме как следует постарался. И у Круза есть знакомый во Флориде, по имени Рози. Он сможет перевести дурь в наличку.
– Значит, мешок действительно на дне вентиляционной шахты?
– В ней пистолет, дурь и все остальное. Если мешок не порвался.
– И ты хочешь, чтобы я его достал? – Джонатан удивился, каким заботливым стал после секса. Он был последним человеком, с которым спала Ямайка, пометил свою территорию и хотел удержаться на позиции превосходства. Хотя понимал, что все довольно примитивно. Гормоны шалят.
– Круз сбросил мешок с третьего этажа, и очень может быть, что он порвался при падении на дно. – Чем дольше они ждали, тем выше вероятность, что их курица, несущая золотые яйца, сгниет. – Не знаешь, можно ли попасть в шахту из подвала?
– Нет, насколько мне известно.
Джонатан ходил в обледенелую прачечную один раз. В подвале было много запертых дверей, некоторые закрыты на стальные засовы, и несколько жилых квартир – все заняты. Холодная вода собралась в лужу в центре бетонного пола. Суровая зима сделала стиральную машину и сушилку бесполезными. Из-за этой зимы нынешний мэр города вскоре едва ли не лишится должности. Нет причины, по которой вход в вентиляционную шахту может находиться в подвале. Поэтажный план настолько запутанный, что совершенно непонятно, в какую сторону двигаться. Каждый этаж казался лабиринтом из дверей, коридоров и лестниц.
Джонатан обдумал все варианты.
– Если я спрошу у Фергуса, он начнет задавать вопросы. Мне кажется, проще, быстрее и лучше спуститься в шахту и забрать мешок.
– Что? Как скалолаз?
– Со второго этажа надо спуститься лишь на один этаж вниз. Все окна ванных комнат, выходящие в шахту, заляпаны мыльной пеной или заколочены. Надо просто спуститься вниз и подняться наверх. Никто ничего не заметит. Это лучше всего. И безопаснее.
Она уставилась на него, будто у него на лбу только что вырос палец.
– Ты сможешь это сделать?
Он сжал руки в кулаки и продемонстрировал свои бицепсы.
– Мои руки всегда были сильнее ног. В Техасе я лазил по отвесным скалам, а в Аризоне спускался в пещеры. С хорошей веревкой это не сложнее чем спуститься по лестнице. Кроме того, если получится спуститься, я прикреплю мешок к веревке, и ты вытащишь его через окно. Тогда никто не застукает нас в коридоре с инкриминирующими уликами. Мы можем провести операцию за закрытыми дверями моей квартиры, и никто не узнает. Даже если Баухаус оставил кого-нибудь в квартире Круза. Нормальный план?
Джонатан смаковал внезапное чувство контроля. Наконец-то он был у руля.
У Ямайки нашелся один-единственный вопрос:
– Когда мы это сделаем?
Он его ждал.
– Может, прямо сейчас? – Джонатан получил удовлетворение от секса и был готов действовать. Он хотел впечатлить Ямайку решительностью. – Ты здесь, я здесь. Я даже украл фонарь с работы, чтобы самому заглянуть в шахту. У нас есть волшебная пыль, чтобы подзарядиться. Все, что нам нужно, – веревка.
– Есть идеи, где ее достать? – Она была уверена, что Джонатан знает ответ.
– Думал, ты никогда не спросишь.
– Погоди, – сказала она лукаво, – кто сказал, что я с тобой закончила?
Он переместил руку ниже ее спины и принялся ласкать округлости задницы. Затем положил ладонь на ее грудь и помассировал сосок. Он взял ее руку в свою, поднес пальцы к губам и поцеловал.
– Хорошо. Ты будешь моей наградой. Так у меня появится стимул.
Он вылез из кровати, готовый действовать. Снова пришло время сделать что-то в противовес стандартной процедуре. За секунду его жизнь попала в колею и ускорилась. Появился шанс исправить все плохое. Так почему им не воспользоваться?
– Так что насчет веревки? – Она первой оказалась в ванной.
Джонатан натянул помятые брюки. И где они были, когда она его раздела? Он представил, как она сидит на унитазе, и надеялся, что не вся его сперма окажется в канализации.
– Я сбегаю вниз за ней. Тебе ничего не нужно, пока я?..
– Ммм. – Ее голос резонировал от кафельной плитки. – Мне нужен ты внутри меня.
От этого ответа у Джонатана пересохло в горле. Неужели ей так понравилось?
– Да ладно тебе, – сказал он с опаской.
– Джонатан. – Снова этот осуждающий тон. – С тобой я кончила, малыш. Половина мужчин в мире не знают, что такое клитор, уже не говоря о том, где он находится.
Она знала, что от этих слов он начнет гордиться собой. Главное – чтобы сейчас он был доволен и активен… не только для того, чтобы сыграть роль пешки и достать заначку Круза. Он смог ее удовлетворить. Ее вагина пульсировала с каждым биением сердца. Джонатан был внимательным и умелым. Ее оргазм был настоящим, хотя и немного отстраненным. Она могла кончить яростнее и грубее. Но все равно было приятно. Ей больше всего понравилось, как пару ночей назад они просто спали в обнимку, хотя она могла чувствовать его эрекцию и дискомфорт, накрывавший его волнами. Он не торопился. Большинство клиентов требовали, чтобы она быстро разделась, быстро их ублажила и быстро свалила. Джонатан хотел подождать. Он был таким нерешительным, что пришлось прибегнуть к соблазну. Они поменялись ролями. У него есть все природные данные, чтобы при должном руководстве стать ураганом в постели. Будет весело учить его.
Ямайка слышала, как дверь в коридор открылась и закрылась. Сейчас ей нужна горячая ванна. Синяки почти прошли. Она была рада, что Баухаус не избил ее. Иногда это входило в его меню унижений.
Ямайка включила горячую воду. В этот момент дверь за ее спиной приоткрылась, и в ванную проскользнул черный кот, оставляя за собой дорожку маленьких кровавых следов.
Джонатан мог видеть пар от своего дыхания еще до того, как дошел до лестницы в подвал. Он подозревал, что Фергус не живет в одной из подвальных квартир – слишком чисто для него. Однако внизу у него был обшарпанный офис, в котором Джонатан подписал годовой договор аренды. В этом было что-то метафизическое: если проведешь здесь больше года, ты попал в ловушку, а если за год сможешь найти лучший вариант – тебе повезло.
Джонатан заметил, что свет в квартире 107 все еще горит. Там живет старик, который вечно жалуется на евреев. Может, он напился и дрочит. Звуки, которые он слышал ранее, предполагали такой сценарий. Сейчас шум-гам затих, и пришло время отоспаться. Обо всех несправедливостях этого прогнившего мира можно подумать завтра. Проходя мимо двери по направлению к лестнице в подвал, Джонатан не услышал звук работающего телевизора.
На первом этаже кто-то заклеил двери неработающего лифта малярной лентой, похожей на полицейское ограждение из малобюджетного фильма.
В подвал вели каменные ступеньки. Настенные панели отвалились, обнажив крошащиеся наслоения фундамента. Подвал освещали скудные голые лампочки. Запечатанные двери забальзамированы краской, которая облупилась и облезла, словно некое когтистое чудовище пыталось прорваться внутрь. Другая дверь, ведшая бог знает куда, завалена строительным мусором. Внизу пахло краской, бытовой химией, мокрым ковром, плесенью и канализацией. Все это сливалось в токсичный гнилостный аромат.
Джонатан знал, что в неприступной крепости Фергуса находится свалка из вещей, необходимых для ремонтных работ в здании – ведра, инструменты, коробка с грязными водопроводными причиндалами, пакеты со штукатуркой и замазкой. Ему пришлось убрать электропилу со стола, когда он подписывал документы. Металлический армейский стол был защитного зеленого цвета. На полках, похожих на медовые соты, стояли коробки с пыльными лампочками, банки с шурупами и болтами, канализационный трос, заляпанные краской поддоны и валики, электроинструменты… Вдруг среди этого всего есть что-то, что Джонатан сможет использовать в качестве альпинистской веревки. Самое странное, что он заметил тогда в офисе Фергуса, – два огромных десятикилограммовых мешка с собачьим кормом. Судя по аромату, Фергус им питался.