– Значит, мне не станет хуже, если я отстрелю твою чертову голову, – выкрикнула она и снова наставила на него пистолет.
«Жри», – сказала ему.
Она знала, что в кишащих крысами сточных водах мозга Баухауса ждет своего часа речь о Страшном суде, которая должна убедить сучку в том, что она проиграла. Сегодня она умрет и больше не будет дышать воздухом этого города.
Баухаус посмотрел на Чари и Кристал – никого нет дома. Протянул руку к миске с пилюлями, и Ямайка прочла его мысли: тяни время.
Такое странное ощущение – понимать, что происходит у него в голове.
– Я сказала горсть, а не одна штука. В этих двух пистолетах достаточно патронов, чтобы заставить тебя кричать очень долго, прежде чем ты потеряешь сознание или умрешь.
Барбитураты, стимуляторы, меткатинон, перкосет… Фруктовый салат Баухауса известен свежестью. Черные амфетамины, красные и голубые депрессанты, источник ночных кошмаров. Всё в максимальной дозировке. Экономить на гостях? Никогда. У него на ладони около десяти разноцветных пилюль.
– Выпей меня, – сказала она. – За твое здоровье.
Ямайка сделала большой глоток пива, пока Баухаус давился горстью таблеток. Сглотнул два раза. Что-то застряло у него в пищеводе, и он закашлял. Кхе-кхе-кхе. Запил все пивом.
Ямайка заставила его повторить все четыре раза. Миска наполовину опустела.
Не сводя с него глаз, Ямайка нашла ключи от машин в шкафчике над баром. Не хотела, чтобы он знал, какой автомобиль из его коллекции она решила угнать. Попятилась, не опуская пистолет, и взяла кейс с обеденного стола.
Баухаус старался выработать слюну. И пока молчал.
Ей не терпелось убить его. Засунуть пистолет в глотку и наблюдать, как мозги стекают с поверхности окна. Если он вырвется на свободу, то превратит ее в органическое удобрение. Сотрет с лица земли. Для Баухауса ее смерть будет лишь пометкой в книге учета. Он никогда не относился к ней как к человеку. Если она убьет его, то станет такой же, как он. Потеряет человечность. Ей не хочется превращаться в робота. То, что хорошо в мире безжалостного бизнеса, необязательно должно становиться итогом ее жизни. Ямайка будет проживать его убийство каждый день, а он недостоин того, чтобы думать о нем постоянно.
Баухаус не вызывал у нее ярости – это было своего рода озарение.
Не успела она отдать следующий приказ, как Баухаус пришел в движение и со всей силы ударил себя по лицу. Затем стал рычать. Рык превратился в вопль. Так кричат мастера боевых искусств во время тренировки.
Баухаус вскочил с табурета и затопал на окровавленных ногах в сторону Ямайки. Под его кожей набухли мышцы. До Ямайки дошло, что среди дури на барной стойке было несколько ампул с «ангельской пылью».
Баухаус размозжил ампулу прямо о свое лицо. В верхней губе застряли осколки тонкого стекла.
Его атака выглядела неуклюже и безумно. Недостаток изящества он восполнил яростью. Начал вытягивать вперед руки, похожие на клешни.
Ямайка схватила одной рукой кейс за ручку и со всего маха ударила им Баухауса в лицо. Ну и тяжелая штука! Даром что внутри – одна бумага. Удар не получился, но был достаточно сильным. Баухаус отлетел в лаунж-зону, головой вперед.
Вместо того чтобы добить его, Ямайка побежала в ближайшую комнату – зеленую спальню. Через две двери от нее Эмилио путешествовал по стране снов и злился на все.
Баухаус издал нечленораздельный вопль, брызгая слюной. Его глаза налились кровью. Он просунул руку и ногу в дверь в то мгновение, когда Ямайка пыталась ее захлопнуть. Она пинала его по голени, до кости. Но он не чувствовал ударов.
Рука Баухауса вслепую тянулась к горлу Ямайки. Ей пришлось бросить на пол алюминиевый кейс, чтобы удержать дверь. Дверь дергалась туда-сюда. Баухаус вытащил травмированную ногу из проема и начал бить ею в дверь. Теперь и Ямайка зарычала. Она навалилась плечом на дверь и слышала хруст его сломанных пальцев. Звук напоминал взрывы праздничных хлопушек. Баухаус быстро убрал пальцы с дверного косяка.
Несколько секунд Ямайка раздумывала, не пристрелить ли все-таки Баухауса. Ей удалось запереть дверь, но надолго его не задержать.
Баухаус таранил дверь в первый раз. Со стены упала картина, ее рама разломалась. Человеческие черепа, написаны охрой. Внизу – подпись детским почерком: «Джон Уэйн Гейси».
Ямайка схватила кейс и забежала в стенной шкаф. Когда Баухаус выломает дверь, у него уйдет две секунды на то, чтобы сориентироваться. Она надеялась, что эти секунды спасут ей жизнь.
Если бы из спальни не было другого выхода, пришлось бы пулями прокладывать дорогу к входной двери. Бесполезно пытаться вырваться наружу через окна – они закрыты решетками с кодовыми замками. Крошечные решетки были даже на вентиляционном отверстии промышленного кондиционера. Ямайка не такая дура, чтобы оказаться в тупике и быть загнанной в угол психом под ветеринарным транквилизатором. Она выбрала зеленую спальню из-за стенного шкафа.
Баухаус налетел на дверь. По центру дверной панели появилась трещина, сама дверь почти слетела с петель и наклонилась в сторону Ямайки.
Ямайка отодвинула в сторону одежду на вешалках – в основном, пальто, дождевики и зимние куртки. Она попыталась нащупать большую красную кнопку. От страха почти перестала дышать.
Ребром ладони Ямайка наткнулась на электрощиток. Он оказался дальше, чем она думала. Серый ящик, из его верхней части тянется провод в гибкой оплетке. Кнопка – в центре ящика, окруженная защитой от случайного нажатия.
Дверь в зеленую спальню разлетелась на опилки и щепки. Внутрь неуклюже ввалился Баухаус. Он встал, огляделся по сторонам и выдернул острый кусок двери из левой сиськи.
Деревянный кол – оружие, опасное не для всех видов монстров.
Его смокинг распахнут, ноги – в крови до щиколотки. И у него эрекция.
Кнопка издаст жужжание, похожее на звук, с которым открывается служебный вход в банке. Стена встроенного шкафа отъедет в сторону на семь секунд. Она попадет в такой же шкаф в прихожей – комнате с зеркальными стенами и дверьми из пуленепробиваемого стекла. И окажется в метре от входной двери.
Сигнализация в доме пока молчала, но должна сработать, как только Ямайка воспользуется эвакуационным выходом. Когда она нажмет на эту кнопку, начнется конец света, как в фильме про Третью мировую войну. Примчатся головорезы Баухауса с хищными ухмылками и пушками наготове. Разверзнутся врата преисподней.
Баухаус, хвастаясь, сам показал эту кнопку Ямайке около года назад, после двух часов посредственного секса и бесчисленных дорожек запрещенных веществ отличного качества. Ямайка в шутку сказала Джонатану о «потайных дверях» в доме Баухауса. Теперь Джонатан мертв, и она не горит желанием к нему присоединиться.
Дверь пришла в движение не сразу. Баухаус похромал в ее сторону, чтобы убить.
Она скользнула в проем, просовывая кейс вперед. Баухаус не успел схватить Ямайку за шею, но разжился прядью ее волос, которые зажал в кулаке. Он пытался затащить ее назад. Кейс выпал из рук Ямайки прямо ей на ноги. Почему деньги такие тяжелые?
Она схватилась руками за металлическую перекладину для вешалок. Баухаус продолжал тянуть Ямайку назад. Что-то в ее шее щелкало, словно толстые резинки, отдаваясь болью в голове. Панель закрылась.
На секунду она пожалела о том, что в ее крови мало наркотиков.
Баухаус издал еще один вопль пещерного человека и перестал тянуть ее голову на себя. По инерции она ударилась затылком о закрывшуюся панель. Примерно двадцать сантиметров ее волос остались зажаты в его кулаке по ту сторону двери.
Теперь Ямайка жаждала пристрелить его. По остроте и силе эта жажда была сравнима с сексуальным желанием.
Потайную панель нельзя повторно открыть немедленно. Чтобы защитить от погони, она откроется только через пять минут. Об этом Ямайке тоже рассказал Баухаус, не подозревая, что она использует его систему безопасности против него самого.
Но ему это известно. Значит, теперь волосы Ямайки удерживает только дверь. Баухаус же идет в обход и перехватит ее у входной двери. Возможно, он задержится ненадолго, чтобы взять тесак или другой пистолет и на прощание причинить ей боль.
Край дверной панели обшит резиновым уплотнителем, благодаря чему она закрывается надежно и бесшумно. Ямайка сосчитала до трех и резко дернула головой. Корни с треском вырвались из волосяных фолликул. Ничто не сравнится со звуком собственных волос, выдираемых с корнем.
Семнадцать лет назад стоматолог уверял ее, что больно не будет и что он сосчитает до десяти, прежде чем что-то сделать. Он зажал щипцами нижний коренной зуб и начал его раскачивать, считая «раз, два, ТРИ». И вырвал с корнем. Ее затошнило от крови во рту, и она заплакала…
На глазах выступили слезы.
К счастью, ее волосы еще влажные от упражнений с Эмилио. Кроме того, от приступа паники на коже головы проступил пот. Это помогло вырваться, но она чувствовала, как по затылку течет кровь. Нога, на которую упал кейс, пульсировала, и Ямайка чуть не оступилась.
Она вышла в прихожую и увидела Баухауса по другую сторону бронированной двери. Он весь в крови. Сигнализации не слышно, хотя она должна была сработать на открывание потайной двери.
Ямайка увидела, как Баухаус за бронированным стеклом набирает код перезагрузки системы безопасности. В спешке он допустил ошибку, и ему пришлось начать все заново.
Ямайка взяла кейс в левую руку и достала «магнум» правой. Она разрядила весь барабан в уродливую голову Баухауса с расстояния в полтора метра. Естественно, многослойное стекло защитило его, но, увидев, как от полицейских пуль по стеклу идут трещины, Баухаус в ужасе упал на пол. Не успело стихнуть эхо выстрелов, как Ямайка выбежала из входной двери и захромала в сторону отапливаемого гаража, в котором стоял «корвет» 1971 года.
Сигнализация молчит. Наверное, Баухаус случайно ее выключил. Скоро приедет машина службы безопасности. Если Ямайка проедет мимо них в «корвете», они решат, что это Баухаус. А полицейская машина снаружи задержит их еще на пару секунд.