В метели, сравнимой со стихийным бедствием, легко затеряться.
Лошадиная доза наркотиков, которую она заставила сожрать Баухауса, скоро начнет действовать. Должна начать.
Мороз щипал щеки. Мать-природа – настоящая садистка.
Ямайка захлопнула дверь «корвета» и начала путь в шторм. Баухаус пока не вышел.
Она увидела фары на подъездной дорожке. Третий глаз прожектора на крыше прорезал снежный буран.
Окна машины запотели, как только она выехала из гаража. Хорошо. Значит, не нужно надевать эту идиотскую фуражку.
Ямайка проехала мимо машины службы безопасности и дважды просигналила. Второй экипаж ехал за первым. Разберитесь с ними, парни. Защитите дом. Пусть хозяин (вернее, его машина) беспрепятственно уедет.
Они ничего не заподозрили.
«Корвет» выехал на главную дорогу. Под его колесами захрустел лед. Занос влево неизбежен. Она задела бетонный столб, припорошенный снегом. На левом крыле осталась царапина. Ну и что?!
Она нажала на тормоза, и «корвет» отхватил кусок трехметрового сугроба, с которого можно кататься на лыжах. Мотор урчал, а она сидела, вцепившись в руль до побелевших костяшек на руках, и старалась не расплакаться. От приступа гипервентиляции едва не потеряла сознание.
Прошло пять секунд. Из дома на вершине холма никто не вышел. Она представила хаос, который там сейчас творится. Десять секунд.
В голову Ямайке пришла одна идея, и она выпрыгнула из машины, чтобы ее осуществить.
Полицейский автомобиль офицера Сталлиса все еще стоял у подъездной дорожки. Она чуть в него не врезалась. Ключи лежали под ковриком. Нечего раздумывать, действуй быстро и вали отсюда!
Она включила мигалки и сирену. Иллюминация и вой разорвали тишину раннего снежного утра. Ямайка заперла все двери и выбросила ключи. Они исчезли в вихре белого пара и снежного бурана.
С каждым шагом она чувствовала легкость и свободу.
Скоро во все стороны полетит дерьмо, но она не волновалась. Казалось, что она со всем справится.
Она сделала еще один глоток живительной жидкости из фляги Баухауса. Зачем ей вообще встречаться с Крузом в «Бездонной чашке»? Зачем возвращаться в Кенилворт Армс?
Почему бы не выехать на шоссе и не поехать на юг?
На полу рядом с алюминиевым кейсом лежал большой и уродливый автоматический пистолет Баухауса, который он наставил на нее в доме. Боже, столько пушек, что она забыла избавиться еще от одной.
Ямайка швырнула его в дальний сугроб. Положив флягу в бардачок, она нашла документы на машину. Имени Баухауса на них нет. Ну, конечно! Такие документы проверяют копы. Машина записана на банк с безупречной репутацией. Если ее тормознут парни со значками, ей ничего не будет.
Она обещала Крузу приехать на встречу. Но это обещание можно и нарушить.
Если Баухаус когда-нибудь очнется от передозировки, то прикажет убить Круза. И если Круз настолько туп, чтобы остаться в Кенилворт Армс, он – покойник. Наверняка он уже принял достаточно порошка и будет изображать из себя крутого, пока пули вгрызаются в его плоть.
Ей больше не нужна доля от продажи килограмма кокаина… если, конечно, Круз не употребил его полностью.
Сумка и куча наличных при ней.
Кенилворт – это ловушка, яма, лабиринт комнат, пропитанных кровью. Там творится больше безумств, чем в психушке Баухауса. Она правда хочет впустить еще больше горестей в свою жизнь?
Ямайка молча задавала эти вопросы своему отражению в зеркале заднего вида.
Когда шторм стихнет, она сможет проехать пару сотен километров, а то и больше. Потом затопит «корвет» в замерзшей речке, анонимно поселится в «Холидей инн» и примет там долгую горячую ванну. Тепло проникнет в ее костный мозг и исцелит. Обслуживание в номерах. Бессмысленная медитация у телевизора.
Все это могло начаться прямо сейчас.
Она посмотрела на циферблат на приборной панели. Время снова на ее стороне. Так просто – повернуть руль и увезти свою разбогатевшую попку из этого кошмара. По пути можно улыбаться офицерам, оцепившим место аварии или снежного завала, для собственной безопасности.
Было светло. Не время для ночных кошмаров. Почти одиннадцать. Ямайка сделала еще один глоток из фляги и покрутила колесико FM-тюнера. Беснование снега и льда, которое совсем недавно происходило перед капотом ее автомобиля, прекратилось. Похоже, буря заканчивалась.
Двадцать восемь
Пускай лучше пистолет целится в потолок, чем Башу в нос.
Без какой-либо цели или сноровки, почти бессознательно, его рука схватила дуло пистолета и зажала его между средним и безымянным пальцами. Раздался выстрел. Пуля чиркнула по верхушке правого уха и, захватив с собой несколько волосинок, застряла в стене.
Казалось, звук выстрела остановил время.
Огромный кулак незнакомца обрушился на шею Баша, в районе седьмого позвонка. Мир перед глазами качнулся на юго-восток. В голове пронеслись мысли об инвалидной коляске. Пистолет неуклюже упал на пол между мужчинами.
Словно два локомотива столкнулись. Во время этого боя не было героических ударов. Никто мужественно не приходил в себя после нокаута. Отсутствовали хитрые трюки и искусные кики. Сражение больше походило на бой сумо между двумя разъяренными парнями, которые ни разу в жизни не видели эту борьбу. Они хватали друг друга и неловко кувыркались. Коробки приняли удар на себя, были разорваны и смяты. Вещи Джонатана разлетелись по полу и мешали передвижениям, как рассыпанные стеклянные шарики.
Баш рухнул на пол и наблюдал, как к его лицу приближается кулак.
Зажатые в кулак пальцы, похожие на решетку радиатора фуры, становились все больше и наконец накрыли его лицо. Впервые в жизни он видел 3D-фильм живьем. Видел массивное кольцо с гранатом цвета ожога. Волоски на костяшках. Однозначно они принадлежали представителю менее развитого подвида хомо сапиенс.
Если бы Баш со всей силы врезался лицом в дверь банковского сейфа, то ему было бы гораздо приятнее и не так больно.
Он услышал, как хрустнули десны, и передние зубы чуть не сложились пополам. Губы стали похожи на сырую котлету. Кольцо рассекло лицо, и кровь потекла по бороде. Он отлетел к стене и рухнул на коробку с книгами, утонув в море хорошей литературы, в то время как силы безграмотности пытались его уничтожить.
Пистолет лежал у ноги Баша. Но схватить оружие не было времени. Он отшвырнул его под раскладушку.
Нападавший еще раз ударил Баша в голову. Оба мужчины были одеты в зимнюю одежду, толстая подкладка и многослойность не позволяли нанести повреждения, на которые они рассчитывали.
Баш заметил на полу кухонную утварь, которую одолжил Джонатану. Лопатки. Пластиковые крышки для пластиковых контейнеров. Ничего тяжелого, острого или смертельно опасного. Солонка, позаимствованная в ресторане (лучшее место, чтобы пополнить запасы, если вы недавно приехали в город), каталась по полу, оставляя соляной след. Все это вряд ли поможет.
Он без раздумий примет на себя еще один мощнейший удар, чтобы защитить собственность, которую одолжил другу. Идиотизм.
Кулак, словно пикирующий бомбардировщик, рассек воздух, и Баш дернулся, убрав свое лицо с линии огня. Нападавший пробил кулаком стену в паре сантиметров от его уха. Звук удара был похож на выстрел из ружья.
Из дыры в стене потекла кровь.
Баш неуклюже развернулся и двинул локтем в открытый рот соперника. Даже через три слоя одежды он почувствовал его зубы.
«Есть шансы, – подумал Баш, – что это не новый приятель Джонатана».
Голова незнакомца дернулась назад, словно сильный чих в обратной перемотке. Он впитал в себя силу удара и остался на ногах. Затем схватил картофелечистку и попытался проткнуть ею лоб Баша. Баш нагнулся, и инструмент сделал в стене аккуратную дырку в форме полумесяца. Из нее тоже полилась свежая кровь.
Потом вся квартира завибрировала, будто от первого толчка землетрясения. Но никто не обратил на это внимания. Поверхность стены за спиной Баша зашевелилась, как глубокая вода, потревоженная огромным хищником-людоедом, или волнообразное движение питона. След от кулака расширился вверху и внизу и превратился в овал, выплюнув еще больше пузырящейся крови вперемешку со штукатуркой.
Стена поглотила картофелечистку.
И комната начала уменьшаться, сокращаться, словно ее кто-то ужалил.
Баш почувствовал толчок в спину, будто невидимый тренер требует от него собраться и продолжить бой. Раскладушка сдвинулась на пятнадцать сантиметров. Из-под нее вылетел пистолет, как семечко из стручка. Он был запачкан кровью.
Баш с трудом оторвал от него взгляд и успел поднять руку, чтобы отразить удар ногой в ботинке, которая с бешеной скоростью приближалась к его лицу. Нападавший попал ногой в дыру в стене и быстро вытащил ее. С ботинка капала кровь.
Баш почувствовал себя в этом углу неуютно.
Он сдвинулся вправо. Потолок опустился вниз и почти касался голов дерущихся. Голая лампочка лопнула, словно прыщ, разбрызгивая искры и осколки стекла во все стороны. Баш блокировал хук противника и нанес сокрушительный удар ему в живот. Если бы не одежда, он сделал бы из него инвалида.
Незваный гость сложился пополам, заметил пистолет и нагнулся, чтобы схватить его. Он был хорош. И делал подобное раньше.
Наконец Башу удалось ударить противника ногой в лицо. Он почувствовал, как отверстия для шнурков его ботинка чиркнули по языку соперника и не позволили тому схватить пистолет. Но сукин сын еще на ногах. Он выдержал удар ногой в челюсть и выпрямился. Этот парень слишком крут для меня, подумал Баш. Вспомнив, как играл в американский футбол, он решил покончить с этим и ринулся в атаку.
Он схватил наемного убийцу за горло и левое запястье, в неуклюжей попытке взвалить на плечо. Баш потянул его на себя, и соперник потерял равновесие.
Они полетели на пол, словно плохие танцоры.
Здоровяк смял еще одну коробку Джонатана. Свободной рукой он схватился за оконную раму и отпустил ее, только когда полетел вниз, вместе с оконным переплетом, проломив затылком перекладину.