Он вытащил деревяшку, вставил медный запал, затолкал до упора и боковыми выступами вставил в пазы, которые были на крае отверстия рубашки. На конце запала была небольшая выпуклость в виде головки.
— Чиркаем теркой по головке и бросаем, на счет четыре она взрывается —
— Пробовал–
— Нет, командир, вас ждал —
— Сколько сделал? —
— 12, больше материала не хватило —
— Батя отлил рубашки, запальные трубки я, ну и собрал я —
— Пошли пробовать. Аслан, зови Трофима. —
В овражке, на нашем стрельбище, в 30 метрах по кругу 5 и 7 метров в диаметре расставили 8 ростовых мишеней. Я отогнал всех подальше, взял приготовленную гранату, чиркнул, ни чего, еще раз, посыпались искры и шипение. Торопливо бросил гранату, она упала чуть за первой мишенью. Кричу
— ложись — и сам падаю на землю, все повторяют за мной
Четыре, тишина, пять, тихо, шесть раздался грохот и явственный свит пролетевшего осколка. Заметно оглушило. Половина мишеней повалило, задние, три, стоят. Результат был более чем хороший.
— Запал длинный слишком — говорит Тихон
— Нет, Тихон, самое то, так и делай, подумай, что, сколько надо и делай, 100 штук самое малое, сможешь больше еще лучше. —
— Хорошая штука, при обороне базы самое то — сказал Трофим, ковыряясь в ухе.
— Тихон, дашь Трофиму гранату, завтра будем учиться снаряжать и метать её, —
Три дня я проводил занятия с командирами десятков и и убедившись, что все хорошо усвоили правила применения, разрешил Савве бросить боевую гранату, перед этим тренировались бросать камни на точность броска. Результат был отличный Савва смог метнуть точно в центр свалив все мишени. Все участники убедились в боевых возможностях гранаты. Приказал обучить всех бойцов полусотни, пообещав провести боевое метание при достаточном количестве оных. Неожиданно на базу вернулся хмурый Рома, на коне спереди сидела Амина, обняв его за шею. Я дал увольнение десять дней на решение семейных вопросов. Видно решить не удалось. У коновязи штаба он спрыгнул и снял Амину.
— Здравия желаю, командир, —
Вошел Аслан, обеспокоенно глядя на сестру, и остался стоять у порога.
— Здорово коль не шутишь, случилось чего или навестить приехал? — спросил я.
— Дозволь командир на базе пожить, пока решу все — недовольно ответил он.
— Как ты представляешь себе это и где —
В комнату протиснулся Анисим и Егор Лукич.
— Чего тут у вас — озабоченно спросил вахмистр. В комнату пытался пролезть Саня.
— А ну брысь от сель, дверь закрой — шикнул на него Анисим.
— Да вот, Рома просится на жительство, временно, —
— Случилось чего, Рома?, —
— Так пустите, али нет? —тихо спросил Рома.
Я посмотрел на Егора Лукича. Он озадаченно почесав затылок изрек.
— В казарме ни как, разе в Аслановой коморке, а он здеся на лавке.—
— Ладно пускай, но временно, Аслан проводи Амину, помоги обустроиться —
Он кивнул и увел Амину.
— Чего случилось то? — спросил Анисим.
— Мать ругаться стала, говорит опозорил семью — зло ответил Рома.
Анисим хотел продолжить допрос, но к комнату, постучав вошел отец Романа.
— Здравия, Петр Алексеевич, и вам честная компания —
— Степан и ты что ль к нам на жительство устраиваться пришел? — усмехнулся Егор Лукич.
— Вы мне толком объясните, что у вас произошло — не выдержал я — набились тут дышать не чем —
Болотов старший, сердито посмотрел на Рому.
— Вишь, командир, как оно вышло, год назад просватали мы Рому за дочь Сидора Урманова, супружница моя, Галина подсуетилась, подружки они с женой Сидора. Ну и просватали, а чего, семья хорошая, да и София девка ладная. Мы спросили у Ромы как ему невеста, а он мычит, плечами пожимает, не отказывается, решили на этой осени свадьбу сыграть. Уже и готовиться начали, а тут Рома с похода вернулся до дому и с порога, жену привез, радуйтесь и принимайте невестку. По первости Галина растерялась от радости такой, а через день и говорит не согласная она и не будет её благословления на женитьбу с этой голодранкой, пусть везет обратно откуда взял. Рома не сдержался и наговорил матери всякого, что от жены не откажется ни в жисть, ну и съехал. —
— А ты чего, Степан, не хозяин в доме что ли, чего молчал — с укоризной сказал Егор Лукич.
— Да не молчал, ногами топал, нагайкой грозил, так меня чуть вениками не забили, пришлось тикать вслед за Ромой —
Тут все в комнате грохнули смехом и долго не могли успокоиться. Потом Степан стукнул ладонью по столу
— Ай молодца, сын, кто ж в своем уме от такой красоты откажется. Жена твоя на зависть всем девкам станичным, вот и бесятся с того. Эх ма, где наша не пропадала, мы ж Болотовы. —
Рома, почувствовав поддержку отца, улыбнулся.
Глава 4
Анисим уже окончательно стал правой рукой Егора Лукича и заведовал складами, вещевым довольствием. В 200 метрах от базы бил небольшой родник его облагородили камнем, соорудили небольшую запруду, рядом с ним отстроили два дома. В одном готовили дробленку, сушили овощи и другие производственные помещения, в другом подобие прачечной. Егор Лукич и Анисим уговорили пять семьи крестьян переселенцев поселиться рядом с базой. Они построились, обзавелись хозяйством, получили земельные наделы и подрабатывали у нас на производстве. Руководила там Марфа. Вот Анисим и предложил разрешить Роме отстроить свое подворье там. Всё рядом, в случае опасности всегда на базе можно укрыться. На том и порешили. Полусотня своих не бросает.
Обязанности денщика и моего слуги стал выполнять Аслан. Анисим объяснял, поучал и показывал, что надо делать, следить в первую очередь за питанием и имуществом командира. Аслан не был княжеского или дворянского сословия, относился к свободным людям, поэтому принял все спокойно и считал себя моим слугой, денщик ему не нравилось. Он стал моей тень и старался всегда быть рядом и нужным мне, порой это сильно напрягало. Его страсть к фехтованию была фанатичной, любую свободную минуту тренировался и еще ему полюбился наш пистолет. К моему удивлению был очень аккуратным и спокойным, без горских понтов, мастером на все руки. Быстро нашел коричневую черкеску, серый бешмет, черные штаны и папаху, кинжал на поясе. Анисим сошелся с Асланом, на почве чего не знаю, подозреваю это Анисим помог с одеждой ему. Аслан осознав, что я главный начальник на базе и служить, такому уважаемому человеку, нет ни какого урона чести.
Не откладывая на долго начали строительство дома, помогали все свободные, как не помочь брату пластуну. За 8 дней отгрохали дом с сараем, конюшню, даже баню. Саман хорошая штука, дешево и достаточно прочно. Осталось просушить печью дом и можно жить. Рома торопился закончить строительство, обещая справить новоселье и свадьбу сразу, но только среди своих, очень он обиделся на родных.
— Полусотня моя семья, — как-то сказал он и многие были с ним согласны.
Прибывший из увольнения Авдон Еснин из 2 десятка доложился, что полковник Соловьев приказал явиться в штаб не мешкая, как только можется.
— Что там стряслось? —
— Не знаю командир, я уже из дому выезжал как посыльной меня в штаб, а там приказали передать —
— Ладно, дома как? —
— Так, хорошо все, сеструху замуж отдают по осени —
— Есть что подарить? —
— так отдарился уже, 15 рублев на подарок — приосанился Авдон
— Богато живешь казак —
— А тож, в пластунской полусотне служу —
— Ну, ну пластун, свободен —
— Что за вызов, да еще срочный? Аслан, готовь лошадей, в Семеновку едем — достал часы, 10 утра, к 6–7 вечера должны успеть, без напряга.
Трофим настоял на моем сопровождении еще двоих бойцов, Саввы и Кости, заодно и дома побывают. Не стал возражать. Выехали полностью снаряженные, время не спокойное, хотя когда оно было спокойное в этих местах.
Вот и Семеновка, показался обновленный вал вокруг станицы. Семеновка раза в два больше Романовки. Проехали ворота, я отпустил Савву и Костю, к штабу подъехал с Асланом.На крыльце стоял поручик в пехотном мундире и курил трубку. Бросив повод Аслану, я поднялся на крыльцо и хотел войти в штаб услышал, как поручик раздраженно сказал
— Эй, как тебя там, ты почему не приветствуешь офицера, не пойми что, чучело —
Я повернулся к поручику и хотел поприветствовать от все души, как из штаба вышли командир и есаул.
— О, Петр Алексеевич, быстро вы, однако, завтра вас ждали — сказал Соловьев.
Я вытянулся во фрунт, приложил руку к пластунке, четко доложил
— Ваше высокородие, хорунжий Иванов по вашему приказанию прибыл —
— Будет вам, Петр Алексеевич, не на плацу — протянул он руку для пожатия.
— Это он перед поручиком фасону держит, уставник хренов — усмехнулся есаул
— Да, Петр Алексеевич, разрешите вам представить, поручик Истомин Аркадий Виссарионович, командир 2 роты, 7 батальона, редут строят, там и будут располагаться. Прошу любить и жаловать. Я, смерил пристальным взглядом поручика, представился.
— Командир отдельной полусотни Семеновского казачьего полка, хорунжий Иванов Петр Алексеевич и на будущее, прежде чем что-то сказать, подумайте, а то можно быстро языка лишиться. —
— Сами виноваты хорунжий, ходите не понятно в чем, одеты как чучело.— намеренно повторился поручик и зло усмехнулся. Повисла тишина. Есаул молчал и с неподдельным интересом ждал моей реакции. Я, рассматривая лицо поручика, с сожалением сказал.
— Вы поручик пользуетесь моим безвыходным положением, я вам даже по морде дать не могу, усы помнутся, красота такая, — видно было, что усы это гордость поручика.
Есаул заржал как стоялый конь
— Ну уел, хорунжий, вот ей, ей уел, чертяка, прости меня господи, —
— Будет вам господа, не время ссориться и поручик не советую вам затевать дуэль, во первых я не позволю, во вторых хорунжий первейший бритер в наших местах, он отстрелит вам уши если вздумаете стреляться и срежет усы вместе с головой. Поверьте, я не шучу — подполковник с серьезным лицо смотрел на поручика.