Метров сорок подъём был пологий, а дальше понемногу градус увеличивался. Каждый стал оборудовать себе место, складывая из камней небольшой вал. С нами остался Азамат, отказался уходить, сказал, что он воин и тоже будет защищаться. Глядя на нас, стал обустраивать себе ячейку для стрельбы. Он уговорил, раненого Илью, одолжить ему ружьё с боеприпасами, и теперь ему не терпелось испытать его в деле. Сначала Илья категорически отказался отдавать оружие, и только после моего приказа, он с неохотой уступил. Аслан тоже хотел остаться, но после приказа присматривать за женщинами нахмурился и ушёл с караваном.
— Роман ты со своими отстреливаешь начальников и самых красивых. Подпустим поближе, стреляем по моей команде. Савва, Эркен, приготовьте гранаты. Бросать, только когда скажу. Всё отдыхаем и ждём.
Роман со своими поднялся чуть выше нас, распределились и затихли. Отдал трубу Азамату, пусть балуется и заодно наблюдает. Удобно устроился и закрыл глаза. Хорошо, солнце приятно греет, незаметно задремал. В памяти всплыло, как в Афгане, также на тропе, вдвоём с Димоном, держали толпу духов, больше часа. Пока основная группа, с пленным, уходила к точке эвакуации. Держаться в таких местах можно долго, лишь бы боеприпасов хватило и воды. Как же я мучился без неё. Ну ничего обошлось. За тот бой мы с Димоном получили первые награды, За отвагу. Боже, как давно это было или будет. Впрочем, уже не имеет значения.
— Командир, Пётр, смотри, едет, много едет. — Услышал взволнованный голос Азамата. Выглянул из-за вала. Вдали виднелась большая группа всадников, двигающаяся к селению. Достал часы, ого, проспал больше полутора часов. Не спеша, завёл их, присел и слегка размялся.
— Ну ты и горазд спать, командир, — позавидовал Савва.
— Сейчас в селение заедут, пока разберутся, что к чему, ещё час точно пройдёт. — сладко потянулся.
— Не ссы пластуны, прорвёмся, главное — не суетиться и беречь патроны. Один выстрел, один труп. Зря не рисковать, не дай бог, если убьют, потом найду и уши обрежу. Можно перекусить, если есть чем.
Раздались запоздалые смешки. Времена другие, и шутки мои не сразу доходят.
— Командир, а сколько держать их будем? — Спросил Рома сверху.
— Часа три, когда наши на ту сторону перевалят. Я дам знать.
Решил поесть, достал чурек и кусок вяленого мяса. Предложил Азамату, но он отказался, продолжая пялиться в трубу.
— Командир, дорого такую шпагу, как у тебя, купить? — спросил Савва, который обустроился в трех шага, справа от меня.
— Не знаю, это подарок.
— Знатный клинок, страсть как хочу такой. — С грустью сказал Савва.
Почти все в сотне знали историю моего именного клинка, разрешал посмотреть и то не всем, а пользоваться никому.
— Возьми саблю, эфенди, она из дамаска.
— Так там кривизна ещё больше чем у шашки, — ответил Савва.
— Ладно, Савва, будем в Москве, попрошу зятя посодействовать.
— Смотри, командир, сам обещался меня в Москву взять. — Приободрился Савва.
— Как только так сразу, уговор дороже денег. — Успокоил я его.
— Эй, пластуны, не обмочились случаем. — Подколол я бойцов.
— Обижаешь, командир. — Ответил кто-то.
Не чувствовалось напряжения и страха.
— Едут, больше двух сотен. — За переживал Азамат. Это первый бой у него, поэтому он так волновался. Я забрал у него трубу и стал рассматривать приближающихся всадников.
— Да, больше двух сотен, видимо, кто-то смог ускользнуть и предупредить. Ну и хорошо, проверим себя в настоящем бою. Позиция удобная, обойти, даже если есть тропа, быстро не получиться, патронов хватит. — Спрятал трубу и приготовился к бою.
Горцы подъехали к подножью. Человек шестьдесят спешились и стали подниматься.
— Рома, видишь вон того, на чёрном жеребце, вали его и всех кто рядом.
Передние подошли на метров сорок.
— БЕЙ!!! — Подаю команду и стреляю в своего абрека. Раздался залп и повалилось больше десяти человек и трое заказанные у Ромы. Дальше по темпу стрельбы чувствовалась размеренность и не торопливость, да и по убитым или раненым видно, хорошо отстрелялись. Ответная стрельба была громкой, частой, но мало эффективной. Все целы и здоровы. Только у одного каменными осколками поранило лицо.
— Прекратить огонь. — многие сами остановились. Вся толпа дружно побежала, поскакала, стараясь уйти от прицельного огня. Только стрелки выстрелили три раза и три бегущих джигита упали. Я насчитал тридцать два человек лежащих, двое раненых пытались ползти.
— Ну вот, Азамат, а ты боялся, они теперь будут долго думать, что делать дальше.
— Я не боялся. — Вскинулся Азамат.
— Успокойся, мы видели, что не боялся, а только немного волновался. — Примирительно сказал я.
— Да, немного волновайся, савсем немного. Я убил двух. — С гордостью заявил Азамат.
— А сколько истратил патронов?
— Пять. — Уже потише сообщил он.
— Савва, ты сколько истратил?
— Три, двоих завалил точно.
Я многозначительно посмотрел на Азамата.
— Не торопись, а так молодец, с первого раза двоих, это отлично. — Похвалил я его.
— Гильзы собери.
Горцы, озадаченные такими потерями, стали совещаться, отойдя подальше. Они разошлись широкой дугой и стали медленно сходиться, прячась в кустах и складках местности.
— Пятеро правый фланг, Рома твои левый фланг. Беречь патроны. Стрелять по готовности.
Раздался выстрел, второй, двое на левом фланге упали, остальные залегли. Для меня далековато.
Азамат кого-то выцеливал.
— Далеко Азамат, не торопись. Нам ещё три часа сидеть, настреляешься ещё.
— Они дальше не идут, обратно отходят.— Разочарованно ответил он.
— Ты чего такой кровожадный?
— Щас подумают и говорить приедут. — Сделал свой прогноз Савва.
Всё произошло, как и думали. Спустя полчаса в нашу сторону подъехали три всадника, один из них махал веткой.
— Савва со мной. Рома, присматривай. — Сказал я вставая. Встретились на середине расстояния между нами.
— Здравствуй, русский. — Произнес гортанно всадник посередине.
— Ассаляму алейкум, если хочешь говорить, со мной, слезай с лошади. Я дворянин, а ты точно не княжеского рода. — Ответил я, разглядывая переговорщиков. Двое горцы, а с третьим было что-то не так. Вроде в черкеске, чернявый, но он точно не горец. Взгляд, выражение лица, УСЫ, закручены, горцы так не носят и ещё сабля, не шашка. Точно француз, англичане редко встречаются такие чернявые. Стою, молчу, жду. Горец с минуту сверлил меня взглядом, но слез.
— Я Дауд.
— Сотник Иванов, так о чём ты хотел говорить, Дауд? — Поинтересовался равнодушно я.
— Зачем ты напал на селение, убил Зелим бея, Решат эфенди и других мужчин?
— Я предложил им сдаться, они отказались, все, кто с оружием выступил против нас, умерли. Просто так мы никого не трогали, не грабили и женщин не бесчестили, в отличии от вас. Забрали наших людей из плена. Запомни Дауд и передай другим, я очень не люблю тех, кто ловит людей и продаёт их в рабство, и если такой попадётся мне, он очень жалеет об этом.
— Ты сам украл женщину. — Возмутился Дауд.
— Это неправда, она сама попросила меня взять её с собой. Что ещё?
Переговорщик потерялся и не знал, о чём ещё говорить. Француз стал тихо что-то выговаривать Дауду.
— Месье, вы можете сказать мне, прошу прощение за произношение, не с кем совершенствовать мой плохой французский.
— ОО, приятно встретить человека, говорящего на языке моей родины. Так зачем вы убили уважаемых людей, лейтенант?— С улыбкой поинтересовался француз.
— Чтобы сорвать набег, к которому вы, с Решат эфенди, так активно подбивали местных аборигенов. — С усмешкой ответил я.
— Надо полагать, и дорогу на перевал вы разрушили?
Молча кивнул.
— О вас, лейтенант ходит много слухов. Говорят, вы отменный, дуэлянт. Может сделаете одолжение, сразитесь со мной? — Француз слез с коня.
— Зачем месье? — Вопросительно посмотрел на француза.
— Простите, не представился, Шарль де Боше, капитан гусарского полка. — Поклонился Шарль.
— Так вот, Шарль, зачем вам умирать в этой глуши, ради чего?
— Слишком невероятные слухи ходят о вас, хочу убедиться сам.
— Что ставите на кон, господин капитан? — Поинтересовался я.
Шарль задумался, потом показал на пояс.
— В поясе 10 золотых луидоров, оружие и конь. А вы, что поставите, лейтенант?
— Мою шпагу и пистолет, поверьте, капитан они стоят того. — Я вытащил клинок и показал ему.
— Действительно, клинок просто отличный. Дамаск?
— Нет, булат, он лучше дамаска. — Сказал я, забирая шпагу.
— Может, всё-таки, передумаете Шарль, им всё равно не взять нас. Мы перестреляем, сколько сможем и уйдём. Вы хотите умереть ради любопытства, не стоит.
— О, лейтенант, вы слишком самоуверенны. Я сказал, чтобы ни приближались близко и обо всех наших договорённостях.
— Дауд, ты, всё понял.
— Да, господин, всё исполню, как договаривались. — Улыбался Дауд, подленькое так.
Отдал ружьё Савве и лишнее барахло.
— Может, не стоит, командир, хранцуз ой непрост, видно, волчара. — Тихо спросил Савва.
— Меня тоже не на помойке нашли, зарежем француза, всё польза делу, видать он у них советник.
Шарль снял черкеску, достал саблю и разминался.
— Ну, что лейтенант, приступим?
Вытащил шпагу и подошёл к французу, который стоял в классической стойке саблиста. Он оценивающе осмотрел меня и мою свободную стойку. Начал быструю атаку, по всем уровням, прощупывая мою оборону. Чувствовалась рука мастера, хорошего мастера. В этот раз попался противник высокого класса. Я оборонялся, осторожничал и намеренно допустил незначительные ошибки. Наконец француз достал меня, порезал левое предплечье, не сильно, но кровь окрасила полёвку. Горцы криками приветствовали удачу француза. Он осмелел, поверил, что я запаниковал и атаковал меня с целью нанести секущий удар по шее. Настал мой момент, поймал его клинок и п