— Что ж это вы промолчали, Пётр Алексеевич. У вас и князя наследники народились. Поздравляю!
— Спасибо, Александр Константинович. Дай бог не единственные.
Последним кто числился в моём списке был Комков Атремий Демьянович.
— Увидев меня, входящего в прихожую, он быстро спустился со второго этажа.
— Здравствуйте, ваше сиятельство. Искренне рад видеть вас. Комков растерялся, не зная как вести себя. Не стал расслаблять его.
— Здравствуйте, Артемий Демьянович. — ответил я сухо.
— Прошу, ваше сиятельство, ко мне в кабинет.
Я удобно расселся в кресле.
— Может желаете чего?
— Благодарю, разве что воды, душно сегодня.
Комков распорядился и настороженно уставился на меня.
— Возникли какие-то сложности с поставками зерна и муки? Я лично отслеживал поставки, — осторожно стал прощупывать меня Комков.
— Нет, Артемий Демьянович, всё в полном порядке. Я хотел бы поговорить с вами об увеличении поставок, скажем в три раза. Артемий Демьянович, скажу сразу: цену можете определить, чтобы не в убыток вам, но посильную нам. — я внимательно посмотрел на торговца. Он взял карандаш и придвинул листок бумаги.
— Зерна или муки? — деловито поинтересовался он.
— И того и другого, пшеничной и ржаной. Моя сотня преобразована в батальон. Ну и небольшой запас.
— Так, так… — погрузился в расчёты Комков.
— Вот, — протянул он листок. Это с учётом прошлогодних цен, ваше сиятельство, и только для вас.
Сумма, указанная в итоге, была даже немного ниже той, что я планировал.
— Артемий Демьянович, а вы потяните подряд на поставку зерна и муки с армейским интендантством.
Радость, мелькнувшая на мгновение в его глазах, сразу погасла. Я продолжал внимательно следить за ним.
— Ваше сиятельство, это очень не простой вопрос. Первое и последнее, кто меня туда пустит? — усмехнулся он.
— То есть схема, не тот кто предоставит лучшие условия, тот кто свой и играет по их правилам. Покупается самое дешёвое и бросовое, продаётся, как самое дорогое, разница делиться.
— Всё в точности, не в бровь, а в глаз, ваше сиятельство, — рассмеялся Комков. — Подрядчики годами там работают. Кому отдать подряд интендантское начальство решает. Как-то решил попробовать, сначала наши намекнули чтобы не лез не в свой огород. Потом ваши озвучили, что и сколько. Подумал я, посчитал, сладкая прибыль, но и кандалами загреметь можно. По поводу нашего договора, не сомневайтесь. Честью своей купеческой дорожу. Не дурак, понимаю с кем шутить не стоит.
— Благодарю вас, Артемий Демьянович, меня всё устраивает. Надеюсь вы в накладе не остаётесь? — улыбнулся я.
— Нет, ваше сиятельство, всё укладывается в мои потребности.
— Ваше сиятельство, позвольте обратиться к вам с просьбой?
— Я вас слушаю.
— После того, как кто-то расправился с Бароном, в городе было спокойно. Но с полгода назад появился некто Потап, который стал наводить в городе свои порядки. Он требует ежемесячную плату за спокойствие с торговцев и ремесленников. Сжёг мастерскую Горюнова за отказ платить. Все смолчали, теперь он принялся за купцов. Заставляет вводить своих людей в долю и потихоньку подминает дело под себя, давая крохотные отступные.
— Теперь он пришел к вам с предложением, от которого вы не можете отказаться. — усмехнулся я. — Ни чего не меняется под этим солнцем, меняются декорации.
— Грозятся поджечь склады и разорить, — тихо сказал Комков, пыхтя и потея. Он опустил взор в пол.
— Обращались в полицию? — на всякий случай спросил я.
— Горюнов месяц ходил, ему сказали, что мастерская сама сгорела по неосторожности работников.
— А почему вы решили, что я смогу чем-то помочь вам?
— Ваше сиятельство так больше не к кому обращаться. Если и вы не поможете, легче продать всё и уехать, — вздохнул Комков.
— Говорят, полиция вся прикормлена. Никого не убили, никто не пострадал. Жалоб нет, прямого грабежа нет. Кому жаловаться ваше сиятельство?
— Хорошо, я поговорю с кем нужно.
«Что делать? Извечный вопрос русской интеллигенции, к которой я себя не причисляю». Ехал я в гостиницу предаваясь философским размышлениям: «Как ни верти, придётся вмешаться. Вот уж пустым место у бандитской кормушки не бывает, да и где они, свободные места».
— Паша, свистни нашим, в гости поедем.
Паша кивнул и поехал на постоялый двор (бойцам не нравилось проживать в гостинице). Вечером подъехала моя карета.
— Куда командир? — спросил Паша.
— Помнишь, где живёт знакомец наш, Лобанов Иван?
— Помню, командир. Ну–ууу, трогай! — тряхнул вожжами Паша.
— Зачем лошадь бьёшь? — проворчал Аслан, сидевший рядом. — Они умный, совсем мало дёргай.
Наступил вечер, душный, наполненный городскими запахами. Особенная манера разговора Аслана всегда вызывала у меня улыбку. Он уже хорошо владел русским разговорным и даже освоил азы грамматики, но манеру говорить не менял. Судя, по внешнему виду ворот дома, дела Ивана шли неплохо. Савва вышел из кареты, громко постучал. Через некоторое время за воротами раздался недовольный голос.
— Кого там нелёгкая принесла?
— Открывай, гости к тебе.
Одна створка ворот приоткрылась, и из неё появился Иван. Увидев меня в окружении бойцов, он побледнел.
— Ваше благородие⁈ — сказал он севшим голосом.
— Иван, ты что, не рад видеть меня? Держишь у ворот, как нелюбимого гостя? — усмехнулся я.
— Звиняйте, ваше благородие, проходьте в дом, — засуетился Иван. Небольшой, но добротный дом, ухоженный двор. Жена, с заметно выпирающим животом, с испугом смотрела на нас.
— Ты не пугайся, хозяйка, мы по делу, совета спросить у мужа твоего. Чайку с мёдом накрой, этого достаточно. Мёд, уж больно хорош у вас, — улыбнулся я.
Немного успокоившись, жена Ивана стала накрывать на стол. Я сидел расслабленно и с усмешкой смотрел на Ивана. Он же напряжён и насторожен.
— Как живёшь, Ваня? Смотрю, в семействе прибавление ожидаете?
— Благодарствую, ваше благородие, слава богу всё ладится. Даже дело расширил немного. Зато отдельная благодарность вам, что на путь истинный поставили и шагать заставили, — поклонился он.
— Надеюсь, старыми делами не промышляешь?
— Как можно, ваше благородие, я же слово вам дал и побожился. Даже в мыслях не держал, — испугался Иван.
— Не пугайся, Ваня, верю тебе. Не по твою душу пришел. Ты вот что, Иван, расскажи мне подробно про дела городские, кто и чем дышит? Начни с Потапа.
Иван поперхнулся и уставился на меня круглыми глазами.
— Говорил ему: «С огнем играешь, Потап», а он только посмеялся надо мной и пригрозил мне, — сказал он, облегчённо выдохнув, поняв, что я без претензий к нему.
— Он звал тебя к себе?
— Да, ваше благородие, кто-то сболтнул ему, что я под Бароном ходил, вот и пригласил идти под его руку. Потап появился в городе чуть менее полгода. Поначалу придавил всю мелочь под себя. По правде говоря, в городе было спокойно, так мелочь не серьёзная. Тех кто не согласился, потихоньку, убрал. Двое точно пропали, неслучайно. Потом больше, стал заставлять торговцев на рынке и в городе платить ему за охрану и порядок. Вроде немного, но каждый месяц.
— Ты тоже платишь?
— А куды я денусь? Тем, кто артачиться стал, всякие пакости приключаться стали. Трется там у него некто Никольский, не знаю, кем он числиться. Говорят, что советчик у Потапа. Одевается как барин, пару раз видел его с ним. Мастерская Горюнова сгорела, так это их рук дело. До последнего отказывался платить, — вздохнул Иван. — Говорят ещё, что полиция подкуплена Потапом, через Никольского. Потому народ и молчит.
— Понятно. Теперь, Ваня, поведай мне подробно: где обитает, кто под ним ходит, всё что знаешь, и ответь на вопросы моих людей. Савва, приступай. Я сидел и внимательно слушал беседу Саввы и Ивана. Претензий к работе моего контрразведчика не было. Савва вырос как специалист по допросам.
Глава 21
Иван толково рассказал о месте обитания Потапа, ядре организации: сын Митяй и ближний помощник Дамин. Никольский проживает на постоялом дворе. Иван предположил, что Дамин отвечает за силовую структуру, а Митяй работает с клиентами. Потап авторитет. Никольский, скорее всего, мозговой центр, генератор идей.
Всегда удивлялся тому, как небольшая группа людей подминает толпу торговцев и обывателей. Хотя чему удивляться? Во все времена несколько решительных, наглых, не боящихся замарать руки чем угодно людей, давили массы. Главное — нагнать страху и неотвратимость расправы за непослушание. Обязательно — наглядный пример наказания строптивых и показать свою неуязвимость перед законом. Дальше — спокойная, сытая жизнь. Болезненное желание отхватить ещё больше, ещё больше власти. Дорожка известная. Правда в этом времени мне очень нравилась возможность пристрелить или умертвить бандита. Особенно и доказывать не нужно: я граф и этим всё сказано. Но это малоэффективно. Нужно быть теневой стороной, для которой тоже закон не писан. Такую силу преступники боятся и уважают. По — другому никак.
— Что с заимкой, Иван?
— Дэк, хорошо всё, ваше благородие. Как вы велели, всё прибрал. Чуть погодя бумаги все выправил на себя. Землицы прикупил. На хозяйство посадил старшего сына одного из пасечников. Толковый работник, завёл свою пасеку. Ещо семью погорельцев приютил. Семья большая: отец с матерью, сын старший с семьёй, младший сын, холостой. Картоплю сажают, как вы велели, ну и огород свой. В прошлом годе хороший урожай собрали. Продал всё с хорошим наваром. В этом в три раза посевы увеличили. Я скупал у них по установленной цене, а потом развозил куда вы велели, продал. Трудно развозить: телег не хватает, надёжных возчиков нет. Хорошо картопля пошла. Я и сам с женой пристрастились, особенно к жарёхе.
— Хорошо, Ваня, молодец. Благодарность моя тебе. Проверю, если всё как сказал, получишь премию. Насчёт телег — думаю, решим. — Улыбнулся я.
Иван расцвёл, от обещанной премии заулыбался. Не всегда деньги решают всё. Внимание, оценка твоего труда, слова благодарности — немало стоят для простых людей.