— Ты выглядишь очень миленькой. — Вижу, что Зоя не просто подбодрить пытается, а действительно так считает. — Чем больше ты выглядишь, как ведро с помоями, Лиз, тем больше этим уродам тебя обидеть хочется, понимаешь? Следят они за тобой, говоришь?
— Тише, — круто разворачиваю к ней голову. — Ни слова, Зоя. Не дай Бог они узнают, что я тебе рассказала.
Фыркает:
— Успокойся, подруга. Я — могила. А ты… давай это… нос выше подними и покажи этим козлам чего стоишь. Пусть видят твою самоуверенность. Думают, что сломали тебя? Да ни фига. Пусть подавятся собственной желчью. Пошли быстрее, чего еле тащишься?
— Слушай, а у тебя вообще бывает плохое настроение?
— М-м… не знаю, — пожимает плечами. — Не проверяла. О, смотри, — кивает в сторону "школьной курилки", — пыхтят, стоят.
Вот этого я и боялась больше всего — первым делом наткнуться на самопровозглашенную элиту школы.
За одним из гаражей затягиваются утренними сигаретами Вероника Светлакова, ее подружки — Алина и Оля, парень из параллельного класса, с которым я лично не знакома и… ну, разумеется — Яроцкий.
— Дыши, — шепчет Зоя, подхватывая меня пол локоть. — Выглядишь так, будто сейчас в обморок грохнешься.
Это она еще не слышит, как у меня сердце в груди колотится. И все из-за него — из-за Макса.
"Не смотри на него, Лиза. Не смотри."
С каких пор я не контролирую свое тело? Голова сама в его сторону поворачивается. И кто замедлил время? Почему каждый взмах его ресниц тянется целую вечность? Почему облако сигаретного дыма, выпущенного Яроцким, рассеивается так долго? Каждый жест, каждое движение…
— Лиза, — даже голос Зои звучит туманно, будто издалека. — Постоим, посмотрим, или может, в школу пойдем?
Черт.
Возвращаюсь в реальность и понимаю, что действительно стою на месте, как вкопанная, и таращусь на Яроцкого, в то время, когда вся его компашка озадаченно смотрит на меня.
— Так значит, это твоя кепка? — Зоя тянет меня к воротам. — Почему он ее таскает?
— Багрянова, — долетает в спину голос Светлаковой. — Эй? Лиза.
— Мы ее не слышим, — отвечает Зоя намеренно громко и тащит меня дальше.
— Зоя, ты тоже подойди, — весело усмехается Вероника, и подружки тут же ее подхватывают.
Оборачиваюсь и смотрю на настолько же прекрасную, насколько и фальшивую улыбку Светлаковой. Больше не выглядит уставшей и неопрятной — королева школы вернулась во всем своем великолепии. Идеально уложенные, слегка завитые на кончиках, черные локоны искрятся в лучах холодного солнца, ярко-красные губы растянуты в игривой улыбке, глаза блестят двумя сапфирами, а кожа сияет, как алмазная пыльца. Вновь мини надела, вместо затасканных джинсов, кожаные сапоги на шпильке и твидовый жакет с меховым воротом.
"Вот, что значит — эффектно выглядеть", — мысленно усмехаюсь и вновь ловлю на себе взгляд Яроцкого: загадочный, такой пристальный, будто впервые в жизни меня увидел и понять не может, почему лицо такое знакомое. Так волнительно почему-то стало, внутри вновь бабочки запорхали, а стоило ему улыбнуться мне, аж дыхание перехватило.
— Так и будешь там стоять? Багрянова, ау.
С трудом отрываю взгляд от Макса и смотрю, как Вероника вопросительно выгибает брови:
— Мне на всю улицу кричать?
— Чего тебе? — Прочищаю горло, запускаю руки в карманы пальто и подхожу ближе, слушая раздраженное нытье Зои, которая идет-таки следом.
— Стой, — строго смотрит на меня Яроцкий, и я замираю на месте.
Забирает у Вероники сигарету и тушит ботинком, затем разворачивается к ее свите и будто одним взглядом приказывает поступить так же.
— Да в чем дело? — возмущенно пищит Алина, когда Макс и у нее сигарету наглым образом выхватывает.
— Это что сейчас было? — в замешательстве протягивает Зоя, а я вообще без понятия, что ответить и как реагировать.
Зато Вероника вообще не теряется, покачивая бедрами, ступает к Максу, берет его под руку и с лицом сущего ангелочка опускает голову ему на плечо.
— Мы с Максом хотим пригласить вас двоих к нам на вечеринку. В следующую пятницу, — лепечет невинным голоском. — У меня будет день рождения. Вот, — запускает руку в лакированную сумочку, вытаскивает из нее два пригласительных перевязанных тоненькой атласной ленточкой и протягивает мне.
— Серьезно? — тоном мертвеца протягивает Зоя, глядя на пригласительные так, будто ей личинок на обед подали.
— Ты тоже приглашена, Зоя, — давится улыбкой Вероника. — Ну? Берите, чего ждете? Это будет лучшая вечеринка года. Мы с Максом обещаем.
Не двигаюсь. Одним взглядом пытаюсь дать понять Веронике, куда она может засунуть свои пригласительные. Потому что меня там точно не будет. И Зои тоже. Нечего нам делать в этом логове похоти и разврата.
— Кстати, — будто спохватывается Светлакова и, поджимая губы, качает головой. — Больше не выпрямляй волосы. Тебе реально не идет. Хочешь, я помогу тебе с прической перед вечеринкой? Одежду тоже могу одолжить.
Подружки ее принимаются хихикать, а я чувствую, как краснеть начинаю. И как обычно это бывает, остроумные фразы для ответа придут ко мне не раньше, чем через часика два, но никак не вовремя.
— Приходите. Будет весело, обещаю, — Вероника трясет рукой с пригласительными и многозначительно играет бровями, пока ее подружки продолжают хихикать с моего раскрасневшегося лица.
— Чего раскудахтались? — шипит на них Зоя.
— Мы подумаем, — Макс выхватывает из руки своей девушки пригласительные, небрежно складывает пополам и прячет в задний карман джинсов. Разворачивает меня в обратную сторону, обнимая за плечи, и ведет к воротам, пока Вероника с упавшими по швам руками и осунувшимся лицом смотрит нам вслед.
— Давай, — Макс стягивает у меня с плеч рюкзак и прежде чем до меня вообще доходит, что он делает, забрасывает себе на спину и кивает на школу. — Ну? — смотрит, будто в недоумении. — Идем учиться, или как?
— Вот это у нее рожа была, — злорадно посмеивается Зоя. — Надо было сфоткать.
Макс выдерживает паузу, резко выдыхает, так и не дождавшись от меня ответа, берет за руку и заставляет, наконец, двинуться с места.
— Мне нравится твоя прическа, — кивает, улыбаясь, и я улыбаюсь в ответ.
Глава 7
10 класс
Сентябрь
— Я сказал: пропусти, — рычу сквозь зубы. Гляжу исподлобья, кулаки сжимаю: руки так и чешутся. Давай, сука. Давай, повтори еще раз, чтобы я убирался, мне только в кайф тебе по роже съездить будет. Мне вообще насрать на все. НА ВСЕ. И НА ТЕБЯ, СУКА.
— Иди домой, сопляк, — ржут с меня. Вышибалы чертовы.
Ну ладно. А я ведь просто выпить пришел.
Просто выпить на хрен пришел.
— ОТВАЛИ. ОТВАЛИ, СУКА, — Скрутили, твари, руки заломали.
— Спокойно, малый, сейчас до отделения прокатишься.
— Держи его. Вот резвый какой.
— Отпустите его, — какой-то знакомый голос бабский. Ааа… Светлакова. Какого хрена тебе надо?
Этот лысый ублюдок толкает в спину, так что приходится проехаться животом по ступеням и еще раз послать их в задницу: погромче, раз не понимают, да с интонацией.
— Мы вызовем полицию, Вероника Николаевна, заходите внутрь.
— Не надо никакой полиции, — трещит, будто я не слышу. Овца. Если я пьян, это еще не значит, что я глухой.
— Да он псих какой-то, Вероника Николаевна. Заходите внутрь. Мы сами разберемся.
— Слышь, ты… — с трудом языком ворочаю. Шатаясь, встаю на ноги и пытаюсь подняться по ступеням.
— Пропустите его, — Светлакова смотрит на меня взглядом своим стервозным. Что, жалко тебе такое дерьмо, как я? Сочувствие свое проявляешь? Да пошла ты…
— Пропустите, я сказала.
Подхватывает меня под руку и ведет в бар своего папашика. Раньше меня и так пропускали. Меня, Чачу, Оскара и Костяна моего. Дружищу моего. Братишку…
— Эй? — чьи-то руки обхватывают меня за лицо.
— Че те надо? — отталкиваю Светалкову в сторону и плетусь куда-то… по идее к бару, но что-то с трудом ориентироваться получается.
Что вообще с этим местом не так? И почему все так кружится?
— Э-э-эй. Где тут бар? — кричу, вращаясь на месте с раскиданными руками.
— Пошли, — Опять Светлакова. Обнимает меня, будто я сам идти не в состоянии и тащит куда-то.
— Мы в бар? — кричу ей на ухо. Смотрит недовольно и губы свои краснющие поджимает. Красивая. Но стерва. А может и хорошо, что стерва. Стервам проще живется. Стервам никто не нужен. У стерв есть они сами, а большего для счастья и не надо.
— Так, да? Я прав? — вновь кричу ей на ухо. — Или не прав?
— О чем ты? — смотрит едва ли не отвращением, толкает меня на что-то мягкое и приказывает сидеть на месте, пока она не вернется.
— Это… а это не бар, — оглядываюсь по сторонам. Все кружится, прыгает перед глазами, размазанное все какое-то. Чееерт… Хреново что-то.
— Пей, — на столик передо мной опускается бутылка с водой, а Светлакова рядом присаживается. — Помочь?
— А?
— Помочь? — кивает на бутылку и морщится, так что между бровями впадинка вырисовывается; так и хочется ее пальцем разгладить.
— Ты что делаешь? — дергается в сторону, отшвыривая от себя мою руку, а я глупо посмеиваюсь в ответ.
— Сколько ты выпил? — качает головой, вручая мне открытую бутылку с водой. Делаю глоток и фонтаном все на пол выплевываю.
— Фу. Безалкогольное, — отдаю бутылку обратно Светлаковой.
— Ну, да. Потому что это вода. Пей.
— Сама пей, — утыкаюсь лбом в столик.
— Яроцкий? — зовет настойчиво. — Яроцкий? У меня, думаешь, дел других нет, кроме как с тобой тут торчать?
— Ну, так проваливай. Чего расселась? — взмахиваю рукой и роняю ее обратно на стол.
Слышу, как шумно вздыхает, поднимается на ноги и обратно для чего-то садится.
— Я вызову тебе такси.
— Катафалк сразу.
— Не смешно.
— Согласен. Катафалк — вообще не смешной был, — отлипаю от столика и приваливаюсь к спинке дивана. Смотрю, как лицо Светлаковой раскачивается из стороны в сторону… Это ее штормит, или меня?