— Задрот видимо, — с сочувствием поглядывая на паренька, вздыхает Зоя и вновь на меня косится. — Предлагаю дезертировать пока не поздно.
— Поздно. — Я уже все решила.
Оглядываю собравшуюся на улице толпу, нахожу пару-тройку знакомых лиц, но никого из тех, кто мне нужен.
— Нет там Яроцкого.
— Знаю, — вновь смотрю на Зою и только по одному ее взгляду понимаю, как презирает моя подруга это место, даже не успев побывать внутри.
— Ладно, — резко выдыхает и опускает руки мне на плечи, — сейчас мы войдем туда и, если повезет, я даже не блевану, но скажи мне еще раз, Лиз: ты точно уверена в том, что делаешь?
— Почти.
— Ага. Ну… это вполне неплохо.
— Солнышко. Пельмешик. Оскарик вас уже заждался, лапоньки.
— Он теперь всегда, как моя бабушка говорить будет? — Зоя с нескрываемым омерзением смотрит, как Оскар, раскинув руки в стороны, шагает к нам по гравийной дорожке.
— Иди, обниму тебя, моя ты…
— Отвали, — Зоя с равнодушным видом отшвыривает от себя руку Оскара, огибает его и шагает к дому, а этот придурок с по-прежнему раскинутыми в стороны руками теперь смотрит на меня.
— Обнимашки?
— Не в этой жизни, — отмахиваюсь и иду вслед за Зоей.
Внутри шумно и странно пахнет. Это не похоже на запах обычного табака…
— Травка, — кричит Зоя мне на ухо, сбрасывая с себя куртку. — Возможно, я блевану немного раньше, чем собиралась.
Гостиная Вероники битком заполнена народом. Гремят бутылки и бокалы, слышится смех, танцы идут полным ходом. Кто-то уже успел раздеться до трусов.
— Божечки… Мне надо выпить.
— Ты говорила, что не будешь, — отвечаю Зое.
— Да, но откуда мне было знать, что здесь все настолько запущено? Что это за придурок в трусах?
— Понятия не имею.
— Солнышко, — дыхание Оскара ударяет по уху, и я резко отшатываюсь в сторону. — Ты сегодня просто богиня, — Оглядывает меня с головы до ног, одобрительно кивает и поднимает большой палец к верху. — Четкая.
— Мне очень срочно надо выпить, — повторяет Зоя и направляется к столу в гостиной, который практически прогибается от количества выставленного на нем алкоголя.
Оскар закидывает руку мне на плечи и силой тащит в эпицентр вечеринки, то есть в гостиную, где большинство из гостей уже кажутся мне знакомыми. Подружки Вероники — само собой, кое-кто из нашего класса и из параллельных, кое-то из выпускников… Вижу Дена и Ромыча у лестницы на второй этаж и внутри все корочкой льда покрывается.
— Хочешь шарик?
— Отвали от меня Оскар.
Оскар пожимает плечами и выпускает шарик обратно к потолку. Все здесь в черно-белых шариках, стены украшены плакатами, поздравляющими Веронику с днем рождения, столы с закусками также пестрят изобилием. А в самом углу…
— Ди-джей?
— А ты думала. Все круто, — Оскар присаживается на спинку дивана и тянет меня за руку ближе к себе. — Расслабься, солнышко, действуем по плану "А".
— А есть еще план "Б"?
Оскар кривит губы и пожимает плечами:
— Нет. Но звучит ведь круто, да?
На этом идиоте черные джинсы и белая рубашка, а надушился так, что аж глаза режет. Видимо, основательно готовился к финалу игры — уж точно не ради Светлаковой старался.
Обнимает меня за талию и плавно скользит ладонями к пояснице.
— Куда разогнался? — смотрю на него жестко, а тот фыркает в ответ.
— Да че ты напряженная такая? Кто-то из этих дятлов уже звонит нашему Максимке и докладывает, чем это мы тут с его крошкой занимаемся, смекаешь?
— Я не его крошка.
— Да пофиг как-то. Точно шарик не хочешь?
— А если он не приедет? — Борюсь с отвращением и опускаю ладони Оскару на плечи. — Если ему… все равно?
— Да куда он денется? — усмехается. — Прилетит как мотылек на свет.
Но видимо свет горит не достаточно ярко, потому что даже через час Макс не появляется. И через полтора часа. А силы терпеть Оскара рядом с собой и делать вид, что мне приятно его внимание уже сходят на нет. Каждый из присутствующих на вечеринке уже успел заценить новую парочку, нелепую настолько, что одновременно и тошно, и смешно становится; уверена, большинство из них думает, что я просто пустилась в разгул, сменила одного плохого парня на другого. Ну, или… что я просто чокнутая — стандартный диагноз.
— Или шлюха, — Зоя пожимает плечами в ответ на мысли, которыми я с ней поделилась, и сочувственно улыбается. — У меня глаза кровоточить начнут, если он еще раз тебя обнимет.
— Что там баба Женя? — забираю из рук Зои бокал с шампанским и ставлю на стол.
— Нормально все, — выкрикивает в ответ. — Я сказала, что мы скоро будем. Она спать пошла ложиться. Родителям твоим сказала, что мы фильм какой-то сопливый смотрим.
— Не думала, что она нас прикроет.
— Я тоже. Но ей Оскарик уж очень в душу запал, а мы втроем…
— Типа в кино. Знаю.
— Внимание, — Зоя выпрямляет спину, — ведьмы на горизонте.
Но Вероника в коротком белоснежном платье лишь проходит мимо, одаривая меня загадочной улыбкой, и вновь исчезает в толпе. Появляется вновь так неожиданно, что подскакиваю на месте и проливаю на какого-то парня немного воды из бутылки.
— Не могла не подойти поздороваться. — Как всегда великолепна. Белоснежное платье с глубоким декольте потрясающе красиво контрастирует с загорелой кожей. Высокая прическа украшена тоненьким серебристым ободком, голубые глаза подведены темным, губы цвета красного вина. Эту королеву никому не переплюнуть.
— С днем рождения, — с преувеличенной в десятки раз радостью орет ей на ухо Зоя и смачно чихает. — Прости… никак от простуды не избавлюсь. Ну… ты помнишь: ночь, ледяная вода, заплыв. Фигня в общем.
Вероника с брезгливым видом делает шаг в сторону и вновь смотрит на меня. А точнее, оглядывает с головы до ног таким взглядом, будто еще вчера мое платье на барахолке видела.
— Дорогое… платье, — улыбаясь, смотрит мне в глаза. — Хотела выбросить, но твоей сестре оно уж очень понравилось.
Вот в такие моменты хочется поставить весь мир на паузу, чтобы глубоко вздохнуть, перестать краснеть и теряться, и продолжить делать вид, что у меня вообще все в жизни прекрасно.
Но подобных пауз не бывает. А кровь уже вовсю к щекам прилила.
— А я говорила тебе, Лиз, — встревает в разговор Зоя, так чтобы Светлакова ясно слышала, — платье — дерьмо. Только человек с полным отсутствием вкуса мог купить эту тряпку. Никогда ты меня не слушаешь.
— Хм. Это было смешно, — Вероника натягивает губы в улыбке и сверкает глазами в сторону Зои. — Очень смешно.
— По мне так не особо, — фыркает Зоя, делая глоток из бокала с шампанским. — Кто-то еще и с юмором не в ладах походу.
— Ну, развлекайтесь, — Светлакова адресует мне широкую улыбку полную фальши. — Сегодня будет много сюрпризов.
— Подожди, — останавливаю ее и говорю так, чтобы больше никто не слышал: — Насчет нашего разговора на пляже…
— Не интересно, — Вероника пожимает плечами и вдруг делает вид, будто вспомнила что-то очень важное. — Кстати, Макс скоро приедет. Звонил мне недавно, спрашивал какую рубашку лучше надеть: черную или белую. Я посоветовала черную. Потому что в белом — я. Гармония, понимаешь?
Так и оставляет меня с застрявшими где-то в горле словами, которые очень хотели вырваться на свободу, но это помешало бы моему плану.
"Холодная голова, Лиза. Холодная голова. Никаких эмоций".
Оскар тянет меня танцевать, а я всяческими способами пытаюсь от него избавиться хотя бы на десять минут. Оскар не только торчок и недоумок, он еще и руки свои при себе держать не умеет, и на все мои замечания лишь скользко улыбается и спихивает свою озабоченность на часть его гениального плана.
— Да я просто поговорить, — обвивается руками вокруг моей талии и тащит в центр гостиной. Зоя на заднем плане засовывает в рот два пальца и делает вид, что ее рвет.
— Что еще ты хочешь обсудить? — приходится переставлять ноги в подобие этого ужасного танца.
— Детали, солнышко, — впивается пальцами мне в спину. Как же мерзко. — Улыбнись — Верона смотрит.
— Плевала я на твою Верону.
— Я бы так не сказал, — ухмыляется. — Ревность — отстой, солнышко.
— Это ты ей позвонил? — Ну, вот и выдаю свои эмоции с потрохами. — На видео. Когда она за Яроцким в бар приехала.
— А говоришь, не ревнуешь, — задирает голову кверху и отрывисто смеется. Резко закручивает меня на месте и вновь притягивает к себе. — Ну, я. И что?
— Хотел показать какая он сволочь?
— Я думал это очевидно. А до тебя что, только сейчас дошло?
— И Полине… ты тоже поэтому рассказал, кто с ней… кто с ней…
— Кто ее трахнул? — выпаливает, как ни в чем не бывало. — Ну а кто еще, солнышко? Все ради тебя. Все, чтобы твой гнев на Максюшу обрушить.
Сжимаю зубы, чтобы не облить его словесными помоями. Хуже человека, чем Оскар, в жизни не встречала. Человек ли он вообще?
— Ну, а сеструха твоя, понятное дело, все тебе доложила. Крики, слезы, обвинения, ух-х-х, аж мурашки по коже.
— Почему он? — вновь не могу взять эмоции под контроль.
— А почему нет? Злился Максюша на тебя, вот и все. Так, ладно, закругляйся с допросами, скоро начнется наше маленькое представление, — кивает в сторону, и я прослеживаю его полный азарта взгляд. Смотрю на человека, появившегося на вечеринке, и все внутри ядом обливается, даже дышать больно становится, словно легкие отказали.
Макс. Весь в черном.
— Черная рубашка, — проговариваю вслух.
— А? — кричит в самое ухо Оскар. — А, ну да. Сегодня тут типа дресс-код. А Максимка у нас вечно в трауре. Не смотри на него.
Может Светлакова просто угадала?
А может мне пора перестать думать о Светлаковой?
Чувствую, как самообладание трещит по швам.
Особенно, когда он смотрит.
Холодный, злой, тяжелый взгляд. Будто и не было в его глазах теплоты, будто не было человечности и тех глубоких ран, что он позволил мне увидеть. А если… все это тоже ложью было? Что если… никогда и не было ничего… между нами?