ла от любого шороха, была пуглива как привидение. В такие моменты она вела себя так, словно ей стыдно, и пряталась. Магда, любимая, не стыдись! Бабочка моя, я не стыжусь твоего присутствия: ты только приходи ко мне, приходи снова, если не сейчас, так потом, всегда приходи. Это были Розины тайные слова, но она держалась стоически, покорно, она никогда не говорила их Магде вслух. Чистая Магда, с головой, от которой исходит сияние.
Укутанный шалью телефон, молчаливый антрацитовый божок, так долго пребывавший в коме, — теперь, как Магда, оживавший когда ему приспичит, настойчиво завопил. Роза дала ему пару раз звякнуть и услышала, как кубинка доложила — ишь ты, «доложила»! — о мистере Перски: подняться ли ему наверх или она спустится? Пародия на настоящий отель! — собственно, на «Марию-Луизу» с его фонтанами, золочеными тронами, колючей проволокой, горящим огнем Грабом!
— Он привык к сумасшедшим женщинам, так что пусть поднимется, — сказала Роза кубинке. И сняла с телефона шаль.
Магды там не было. Она застеснялась и убежала от Перски. Магда была далеко.