– Аден, куда ты смотришь? Ей пить нельзя, а как же ребенок! – Освир по-геройски выскочил вперед, отнимая у меня уже пустой бокал. Шампанское после такого заявления идти дальше отказалось, и я закашлялась. Но ужаснее всего была полная тишина, воцарившаяся вокруг.
Освир тем временем, довольно улыбаясь, похлопал меня по спине. Я прижала руку к горлу, потирая его, и несмело покосилась в сторону ректора. Дакар стоял словно статуя, окаменев на месте и распахнув глаза, полные недоумения. С ужасом он смотрел на своего друга, вероятно сомневаясь в его способности воспринимать действительность здраво. Тихий вскрик заставил меня посмотреть на мою «свекровь», которая, прижав руку к сердцу, смотрела то на Дакара, то на мой живот. Инстинктивно я прижала к животу руки, нервно сглотнув. Мамочки… Вот это я влипла. Кажется, единственная, кто наслаждался ситуацией, была бабуля. Она стояла с открытым от изумления ртом, опираясь на свою трость обеими руками, но на лице ее застыл не ужас, а восторг.
Первой попыталась что-то вымолвить мать ректора Дакара.
– Это… это… – не в силах выразить свои чувства, запиналась она.
– Радость-то какая! – помогла ей подобрать слова бабуля, сияя от счастья, но ее невестка не разделила этого восторга.
– Да какая радость, – зашипела она вновь, – позор-то какой. Аден! Что происходит?
И все повернулись к несчастному ректору Дакару, который все еще пребывал в состоянии глубочайшего шока, очевидно пытаясь осмыслить ситуацию. Только вот никаких логических объяснений он явно не находил.
– Это какое-то недоразумение, – выдавил он из себя.
Постукивания по моей спине прекратились, и Освир догадался, что сказал лишнего.
– Ой, – прямо как я, влипая в неловкую ситуацию, заявил он, – а вы, значит, к родителям Адена еще не успели съездить.
И взгляд, такой виноватый и извиняющийся, в сторону ректора. Только вот это ему не помогло, и вид у мужчины по-прежнему был растерянным.
– А когда я успел объявить адептку Аро своей… невестой? – настороженно спросил он у друга, переводя свой взгляд на меня, в то время как другие члены его семьи тоже ждали объяснений. Точнее, ждала только его мать, краснея на глазах, и, похоже, не от стыда. Бабуля просто тихонько радовалась в сторонке, чем пугала не меньше.
– Так несколько дней назад, – несмело ответил его друг, – когда она платья мерила, а мы с тобой ее ждали.
– Да?
Вопрос, похоже, был скорее риторическим, а ректор снова смотрел на меня, причем очень пристально, и я поняла, что он ждет моего подтверждения. Подтверждения того, что это моих рук дело. И сгорая со стыда, я кивнула ему, не представляя, как мы из всего этого выкрутимся.
– Простите… Добрый вечер! Юна, мы хотели поехать домой, – прозвучало совсем рядом, и теперь в ступор впала я, поскольку рядом с бабулей Августой появились мои родители. Теперь я понимала, каково ректору Дакару. Я согласна провалиться сквозь землю! Только стихия надо мной не смилостивилась.
– Юна? – недоуменно спросил друг Дакара, уставившись на меня. Я нервно закусила губу, вспоминая, что назвалась ему совершенно другим именем.
– Вы ее мать? – оживилась моя неудавшаяся «свекровь», и я с ужасом поняла, что сейчас она ввергнет меня в ад.
– Что происходит? – послышался напряженный голос моего отца. Он выступил вперед и окинул внимательным взглядом нашу странную компанию.
Леди Дакар прищурилась, вглядываясь в моего отца.
– Неужели… Она еще и полукровка? – возмутилась она, оборачиваясь к сыну. Тот молчал, видимо, лихорадочно придумывал выход. Я уже обдумывала вариант падения в обморок, но останавливали две вещи: повторное обзывание беременной, уже при родителях, и возможность пропустить дальнейшее развитие событий, что грозило попаданием в еще более нелепую ситуацию.
– Вы все не так поняли, – наконец подала голос я, понимая, что молчать больше невозможно.
– Я-то все поняла, – бесцеремонно перебила меня мать ректора, – ищешь выгодного брака, оттого и приплод раньше времени завела. Желаешь женить на себе моего сына.
Я с ужасом видела, как побледнела моя мать.
– Мы все объясним потом, – внезапно отрезал Дакар, выступая вперед. – Мама, помолчи, я приеду к тебе завтра. Королевский бал не место устраивать семейные разборки, ты ведь не хочешь сплетен? Мистер Аро, миссис Аро, все это большое недоразумение, извините.
И после этого он схватил меня за руку и потянул за собой, вытаскивая из этого жуткого круга родственников.
– Все правильно, внучек! – послышалось нам вслед. – Схватил – и в берлогу, пока медведица невесту не съела!
Я лишь надеялась, что этого никто не слышал, кроме наших родственников. Тем не менее что лорд Дакар увел меня из зала за руку, определенно заметили и другие.
Ректор вывел меня из дворца, продолжая крепко сжимать мою ладонь, и когда мы миновали все ступени, остановился, открывая портал.
Приземлившись в кабинете ректора, я устояла на ногах. Тишина обволокла нас, и от волшебства дворца не осталось и следа. Можно было подумать, что все произошедшее страшный сон, только вот мои зеленые волосы и лицо ректора, выражающее самые противоречивые эмоции, говорили об обратном. Он отпустил мою руку и отошел к камину, зажигая его. В комнате стало становиться теплее.
– Сядьте, – приказал Дакар, и я, не сопротивляясь, опустилась в кресло перед его столом, сжимая руками подлокотники.
– Ну, – голос его звенел от раздражения, – и как все это понимать?
– Я и Шета… – глубоко вздохнув, начала я каяться, но ректор меня прервал.
– Погодите, видимо, нам не хватает еще одного действующего лица. – После чего он поспешно покинул кабинет.
Я не сомневалась, что ректор пошел в башню, чтобы привести сюда дракончика. Покосившись на закрывшуюся за ним дверь, я испытала огромное искушение слинять, но здравый смысл велел мне оставаться на месте. Страшно было подумать, что еще могло случиться на балу после нашего ухода. Я надеялась, что мои родители не получат еще больше искаженной информации, чем уже услышали. Посмотреть им в глаза теперь будет безумно стыдно. Когда дверь открылась, пропуская вперед Шету, а за ним и ректора, я посмотрела на дракончика с нескрываемой кровожадностью. Вот она, ходячая проблема, которой следовало надрать уши.
– Я тебя убью! – пообещала я дракончику, когда он вразвалочку приблизился к ректорскому столу и сел.
– Ой, ты без меня еще одно платье купила? – обиженно спросил Шета, оглядывая меня с головы до ног.
– Я вас всех убью, – повторил за мной ректор, появляясь перед нами.
– А чего вы такие невеселые? – насторожился Шета. – Праздник ведь!
– Итак, на чем мы остановились? – облокотившись о свой стол и сложив руки на груди, посмотрел на меня ректор.
– Мы с Шетой… сбежали из академии, чтобы купить мне платье для бала, – выдавила я из себя.
Мужчина молчал, видимо готовый выслушать все до конца, и я выложила все о том, как мы пошли в магазин и встретили его друга. С каждой новой деталью нашего рассказа вид у Дакара становился все более мрачным, отчего моя уверенность в хорошем исходе дела медленно таяла. Когда мой рассказ закончился, повисла тишина. Ректор смотрел на нас, видимо осмысляя все, что только что услышал, я же тихо сгорала со стыда.
– А что, нас раскрыли? – шепнул мне Шета, и в тишине это прозвучало слишком громко.
Мы с ректором одновременно посмотрели на дракончика, и взгляд наш явно говорил сам за себя. Выпрямившись, Дакар обогнул стол и подошел к окну. Выглядывая наружу, он по-прежнему ничего не говорил. Я нервно стала постукивать по подлокотнику, искоса поглядывая на Шету. Тот, в свою очередь, ни капельки не боялся. Ну да, ему-то что, он древний дух. Пошалит и исчезнет. А мне все это расхлебывать.
– Сказать, что это был Шета, мы не можем, – наконец вымолвил Дакар задумчиво.
Все молчали, ожидая продолжения.
– И чем вы думали! – резко повысив голос, закричал на нас ректор Дакар, поворачиваясь.
Я тихонько начала сползать по креслу вниз.
– Ах да, вы же вообще не думали, – едко заметил он. – А ты! Сколько тебе еще шалостей нужно?
Шета нервно заерзал на месте.
– А что сразу я-то…
– А кто еще? – возмутилась я, поворачиваясь к дракончику. – Я, что ли, на себе ректора женила?!
– Оба хороши! – оборвал нас Дакар, снова приближаясь, и я вжалась в кресло, боясь гнева мужчины. Его спокойствие всегда меня поражало, но раз теперь он был зол, дело действительно серьезнее некуда.
Приблизившись к Шете, он уставился на него так, словно дракончик был вселенским злом. Я бы после такого взгляда заикаться начала.
– Ты мне соврал! Что у тебя за задача?
– Шалить, – спокойно ответил дракончик, стоя на своем.
– Ты достаточно нашалился.
– Это не то, – разочарованно покачал он головой.
– И что же, хочешь сказать, ты выбрал себе какую-то конкретную шалость?
Глаза Шеты забегали по кабинету, а потом он неуверенно кивнул, явно не желая раскрывать свои карты.
– И какую? – продолжал допрос ректор, склоняясь к нему ближе.
Я испуганно наблюдала, как светлеют его глаза, но дракончик смело посмотрел в лицо ректору.
– А на меня это не действует, – заявил он, после чего глаза ректора потухли и вернули свой естественный цвет.
– Спросите вы, – обратился ректор ко мне, делая шаг назад, – в форме приказа, и он не сможет соврать.
– Шета… гм… что за шалость ты должен выполнить? – неуверенно спросила я.
– И это форма приказа? – оборвал меня ректор недовольно.
Вздохнув, уже более уверенно и твердо я повторила:
– Шета! Приказываю тебе сказать, что за шалость ты должен выполнить, чтобы исчезнуть.
Дракончик поджал ушки и поморщился, явно не желая давать ответ, но, судя по всему, поделать с собой ничего не мог и тихо пробормотал:
– Вас свести…
Ректор, похоже, второй раз за день испытал самый настоящий шок, я же застыла в кресле, как громом пораженная.
– Почему? – недоуменно прошептала я, уставившись на дракончика. И