— Да, да, — воодушевленно продолжила Мариша, гордая своим талантом рассказчицы и тем, какое впечатление произвели ее слова на слушательницу. — Одна устроила туда своего мужа, вторая лежала сама, а третья, вернее, третий — разговаривать со мной толком не пожелал. К телефону никто не подошел. Но я не лыком шита, выяснила в платной справочной, по номеру телефона, адрес и поехала туда.
И знаешь, там в доме на лестничной клетке собрались сплошные психи. Им еще лечиться и лечиться.
Началось все с того, что дверь мне открыл парень по виду вроде бы тихий. Но стоило мне открыть рот и сказать про Людмилу, как он сделал попытку прикончить меня. То есть сначала заманил в дом, пригласил выпить кофе. А когда я села за стол, он попытался огреть меня колотушкой для отбивания мяса.
Хорошо, что я в этот момент зачем-то повернулась к нему. Можно сказать, спаслась от смерти по чистой случайности. Ну а потом скрутила я этого мерзавца, пошла милицию по телефону вызывать. А у него телефон и не работает вовсе. Понятно, почему я до него дозвониться все время не могла. Тогда я пошла к соседке по этажу. И что ты думаешь? Та тоже предприняла попытку прикончить меня, едва я обмолвилась, что от Людмилы. Хорошо, что она старая бабка, и я легко с ней справилась, связала и оставила подумать о своем поведении. И сын у нее псих. Выскочил и принялся меня осыпать бранью, что это я с его мамой сделала. В общем, тоже псих. Да, самый настоящий шизоид! Тоже на меня набросился. Едва сбежала. Представляешь мое состояние, сразу три психа по соседству живут. И еще неизвестно, сколько их тут по другим квартирам прячется. Так что кто-то из них вполне мог прикончить Людмилу, если она тоже приходила в этот дом. Правда, потом выяснилось, что с бабкой и ее сыном промашка вышла. От них отец недавно ушел, и тоже к Людмиле. Только, думаю, к другой, не к нашей, просто имена совпали.
А вот тот парень, чей номер телефона имелся у нашей Людмилы, и в самом деле лежал в психушке.
Я это у других соседей выяснила. А теперь намеревается жениться. Невесте, конечно, что в сумасшедшем доме лежал, не рассказал. А тут буквально накануне свадьбы Людмила словно снег на голову. Думаю, что он ее вполне мог прикончить. Меня ведь пытался!
Да, кстати говоря, вовсе она и не Людмила.
— А кто? — машинально спросила Юля, думая о чем-то своем.
— Это шантажистка. А разве кто-нибудь пойдет на шантаж под своим настоящим именем? Значит, у Людмилы был еще один паспорт на другое имя, а соответственно и другая жизнь.
— Другая жизнь, — эхом повторила Юля. — Другая внешность. И пальцы были изуродованы. Ясно.
Для того чтобы невозможно было по отпечаткам определить, кто она такая. Мариша, а где находится эта психушка? Ну, с которой все трое были связаны. Ты не узнала?
— Конечно, узнала. Недалеко от Соснова. На берегу лесного озера.
— Что? — вскрикнула Юля. — Не может быть! Мариша, милая, ты не представляешь, какие важные вещи ты разузнала!
И, к полному изумлению Мариши, Юля подхватила ее и начала кружить с ней по кухне. Только опрокинув на пол все табуретки и смахнув продукты с разделочного стола, Юля немного успокоилась и смогла внятно объяснить Марише, чем вызвано столь бурное ликование.
— Понимаешь, та Вероника, ну, хозяйка этих браслетов, она была совладелицей клиники для психических больных. И клиника находилась тоже в Соснове на берегу лесного озера. Вряд ли там есть две профильные клиники. А партнером Вероники являлся главврач этой больницы. Сейчас он сидит в тюрьме за незаконные махинации со своими больными.
А также за содержание лаборатории, где производились наркотики. Он-то сидит, а Веронике удалось скрыться. Но теперь я почти уверена, что под именем Людмилы скрывалась Вероника. Ты права, Мариша.
Другое имя и другое лицо. Наверняка на трупе этой женщины можно обнаружить недавние следы пластических операций. И, кроме всего прочего, у кого, как не у нее, должен храниться архив преступного врача? Конечно, можно предположить, что Людмила — это какая-нибудь медсестра из клиники, к которой совершенно случайно попал архив, но что-то я в такие случайности не верю.
Возбужденно напевая, Юля схватила пароварку, насыпала туда полпакета риса, добавила воды, соли, масла и поставила на огонь. Затем она принялась вдохновенно рубить и шинковать свежие овощи, готовя роскошный салат по-гречески, куда, помимо сладкого перца, помидор, лука и зелени, входили еще чеснок и раскрошенный соленый сыр «Фетаки».
Внезапно она остановилась.
— Но все это, — сказала она с пафосом, — не объясняет того, кто убил Людмилу и кто похитил Бритого. И куда отправилась Инна со своей больной головой? Еще утром она уверяла меня, что шагу ступить не может. А теперь ее и след простыл.
— Если Людмила — это действительно Вероника, то скорее всего ее убил сообщник. Тот, с которым она искала свои сокровища, — сказала Мариша. — Ведь если сокровища существуют, и ключ к тайнику — соединенные браслеты, то владелицей их, бесспорно, является Вероника. Она ведь прямая наследница Ипатьева?
— Да уж, если Ипатьев и в самом деле разграбил сокровищницу какого-то фараона, то Вероника оказалась вполне достойной преемницей своего предка.
Думаю, что он был бы доволен ее поведением — за исключением одного. Вряд ли он бы одобрил, что она повернулась спиной к убийце и позволила себя убить.
— И где мы будем искать ее убийцу? — спросила Мариша.
— А чего его искать? Он сам появится, когда мы продолжим поиски сокровищ. Где эта Инна шляется? Из-за ее больной головы мы не поехали сегодня в поместье Ипатьевых, а она вот взяла и ускакала.
И голова ей не помеха.
А тем временем Инна вместе с Крученым, Максом и обеспокоенным своим будущим Славой подъезжали к дому Бритого.
— Смотрите, человеку, кажется, плохо, — сказал Слава, показывая в окно на проезжую часть. — Сейчас упадет. А тут движение, задавят бедолагу.
— Полно тебе всякую пьянь жалеть, — осадил его Крученый. — О своей судьбе лучше подумай.
— Знакомое что-то, — пробормотал Макс, взглянув на человека в грязной одежде, покачивающегося на краю тротуара. — Крученый, глянь.
— Отстань! — рявкнул Крученый, не поворачивая головы.
Но Инна, отличающаяся редким любопытством, взглянула в окно. Увиденное явно поразило ее. Она прилипла к стеклу, стараясь рассмотреть человека.
Но, увы, Крученый ехал слишком быстро. Слава тоже прилип к окну. Покачивающегося пьяницу буквально выхватил из-под колес машины какой-то смазливый парень.
— Вроде бы Огурец, — удивился Слава. — Я же говорил, он парень неплохой. Вот и бомжа пьяного от верной смерти спас.
— Да хватит вам! — возмутился Крученый. — Дурака не валяйте. Бомж, огурец, вам сейчас о другом надо думать. Приехали уже. Слава, придумал, что «мамочке» в качестве приветствия скажешь?
Вся компания выгрузилась из машины и направилась к дому Бритого.
— Боюсь ужасно! — сообщил Слава Инне, когда они стояли возле дверей квартиры Бритого. — А ну как не сработает?
— Вот сейчас мы это и выясним, — сказал ему Крученый и решительно нажал на кнопку звонка.
За дверью раздались тяжелые шаги, и на пороге появилась Анжелика Ивановна собственной персоной.
— Мама! — воскликнул Слава, бросаясь Анжелике Ивановне на грудь. — Смотри, кого я привел! Это же моя невеста Инна! Мама, память совершенно вернулась ко мне. Я теперь вспомнил практически все. Конечно, какие-то мелкие детали еще ускользают. Но, думаю, со временем все наладится. А в случае чего Крученый мне их напомнит.
Анжелика Ивановна перевела ошарашенный взгляд с Инны на Славу, потом на Крученого. И напоследок уставилась снова на Славу.
— Что, что все это значит? — запинаясь, спросила она. — Какая я тебе мама? Ты что рехнулся, придурок? И зачем ты притащил сюда эту девку? Тебе же строго-настрого было ведено держаться от нее подальше!
— Мама, по-моему, вы забываетесь! — нагло заявил Слава. — Вы в моем доме. Инна моя невеста, так что — прикуси язык, старая калоша! И поздоровайся с моей дорогой невестой. Я встретил ее, и меня словно озарило. Это же она, Инна. И я, мама, сразу понял, что я должен ее немедленно с тобой познакомить.
До Анжелики Ивановны постепенно стал доходить скрытый смысл слов Славы.
— Сынок! — неожиданно воскликнула она, бросаясь на грудь Бритого всей своей тушей, в которой было никак не меньше двух центнеров. — Сына, как я рада, что память к тебе вернулась. Господи, какое счастье!
И Анжелика Ивановна зарыдала в голос, вытирая глаза огромным мужским носовым платком в крупную красную клетку, по краям неожиданно обшитым кокетливыми кружевными оборочками.
— Мама, — растроганным голосом произнес Слава. — Это я! Я вернулся, и Инна со мной.
— Как я рада! — всхлипнула Анжелика Ивановна и снова принялась обнимать своего сыночка, точно на ощупь проверяя, в самом ли деле это он.
— Ладно тебе, — вяло отбивался актер, мастерски играя застенчивого сына. — Лучше с моей невестой познакомься.
Инна вышла вперед и вызывающе уставилась на свекровь. Но старая каракатица ее удивила. Анжелика Ивановна просияла просто небесным светом и бросилась обнимать теперь уже растерявшуюся Инну.
— Доченька! — оглушающе рыдала она, нежно склонясь над Инной. — Доченька, да как же я рада тебя видеть. Какая красавица ты у нас, оказывается!
А я и думаю, ходят тут девицы, одна другой страшней, и все говорят — невесты, невесты. А где настоящая-то сыночки моего невеста, и непонятно. Да и где сыночка-то своего искать, тоже один бог знает.
Без памяти ведь по улицам бродил, хорошо еще нашли. А тут и милиция сообщила, что умер он. Пока суть да дело, решили никому ничего о том, что жив он, не говорить. Пока, значит, к сыночку память не вернется полностью. А она и вернулась! Господи, счастье-то какое! Сына! Доча!
На взгляд Инны, мама явно переигрывала в своем бурном восторге при виде сына и невестки. Но Крученый казался довольным. Должно быть, у них так полагается, подумала Инна и содрогнулась. Тут на сцену выступил Огурец, который до этого отсиживался на лестничной площадке внизу. Он разумно предоставил жене принять на себя первый удар. Но все обошлось хорошо, и теперь Огурец старательно изображал, что он бежал по лестнице и прямо-таки задыхается. Анжелика Ивановна тем временем ловко оттерла Славу от двери.