— Ты, гад, что затеял? — спросила она вполголоса. — Что за игру ведешь?
— А вы мне не грозите, — тоже прошипел Слава. — Чего вы тут глаза на меня таращите? Что вы мне можете сделать? По всем документам я — Бритый. Вы сами засвидетельствовали, что я ваш якобы погибший сын. В милицию вы на меня жаловаться пойдете? Тогда не забудьте и про свои махинации с завещанием рассказать.
— Ты, гусь рваный, проваливай! — рассвирепела Анжелика Ивановна. — А с этой Инной я сама разберусь.
— Ну, нет, — уперся тот. — Где Жаклин?
— Дома твоя девка, и деньги у нее, — прошипела мамаша Бритого. — Что ты успел этой Инне растрепать?
— Ничего, она уверена, что я ее жених — воскресший из мертвых Бритый, — в полном согласии с отрепетированным сценарием сказал Слава. — И Инна очень рада нашему воссоединению и тому, что ко мне наконец вернулась память. Поэтому очень хорошо, что вы Жаклин домой отправили. Инна значительно красивее. И вообще, мне такая жизнь решительно начинает нравиться. Красивая невеста, богатый дом, деньги. И все это мое. А в придачу еще любящая мать. Не так ли?
Анжелика Ивановна набрала в легкие побольше воздуха, чтобы излить на вероломного предателя свой гнев. Но тут краем глаза увидела Крученого и Инну.
Ох, недаром предупреждал их Слава, мамаша Бритого и в самом деле была артисткой, каких еще поискать. В один миг она умудрилась сменить выражение ненависти и гнева на маску материнской любви.
И снова вошла в образ матери, которая просто сама не своя от радости при виде выздоровевшего сына.
И своей обожаемой невестки. И никогда-то она ничего и не замышляла за их спинами. Надо же такое подумать! Но тем не менее момент потихоньку сплавить Славу был упущен.
— Что вы тут застыли? — спросил у всех Крученый. — Идемте в дом. Жрать охота, столько дней толком без еды. От горя ничего в рот не лезло.
— Ох, ты мой миленький! — запричитала Анжелика Ивановна. — Настрадался, поди, пока друга поджидал. Неужто вовсе не кушал?
— Ел, да разве это дело, один раз в день есть, — ответил Крученый, запихивая в рот огромный кусок хлеба с ветчиной и майонезом.
— Кушай и ты, сына, — попросила Славу Анжелика Ивановна. — Я тебе сейчас супчику приготовлю.
Как ты любишь, с грибочками. Ты, Инночка, любишь супчик с грибочками?
«Ну уж нет, к грибочкам твоим я и не притронусь», — подумала про себя Инна, а вслух сказала:
— Спасибо, но у меня теперь от радости кусок в горло не идет. Просто за столом посижу. Выпью с вами за возвращение любимого. В себя приду.
К вечеру у Юли собрались все. Явились с отчетом Саша с Мишей, которым так и не удалось подкараулить таинственного убийцу. Или он сегодня не заходил в магазин, или они его просто не узнали. Я вошла в квартиру почти сразу же за братьями.
— Ну, наконец-то! — обрадовалась мне Мариша. — Что у них там в милиции? Как восприняли подарок — сумочку Людмилы? А насчет личности убитой что-то прояснилось?
— Что у них могло проясниться, если ты записную книжку уперла? — злобно буркнула я. — Ну и поставила ты меня в положение. Должна была сидеть и смотреть, как эти парни пытаются высосать хоть какие-то зацепки из этой горы косметики и мобильника. Просто жалко было на них глядеть. Не стерва ли ты после этого?
— Ладно, не сердись! — примирительно сказала Мариша. — Я и сама все узнала. Ничего ценного.
— Разве только то, что Людмилу хотели бы видеть мертвой целых три человека, которых она шантажировала. И вообще это вовсе не Людмила, а Вероника, — усмехнулась Юля.
— Как?! — вытаращила я глаза. — Что вы такое говорите?
После того как внимательная Мариша лично для меня повторила все, что ей удалось разузнать за сегодняшний день, она уставилась на меня требовательным немигающим взглядом и сказала:
— Так что, есть у трупа этой женщины шрамы от пластических операций?
Благословляя в душе болтливого Диму, я кивнула.
Просто не представляю, что со мной было бы, если бы я не смогла дать ей положительного ответа. По меньшей мере меня бы стерли с лица земли. И всякую память обо мне тоже. Или в лучшем случае мое имя все-таки вошло бы в историю, но только как синоним безалаберности и несообразительности.
— Отлично! — обрадовалась Юля. — Значит, Людмила действительно не так давно меняла внешность.
— Причем весьма недавно, — сказала я. — Пару месяцев назад, а то и меньше. И операция сделана не у нас, а за рубежом. Нитки там какие-то использованы клеевые. У нас в стране такие пока не применяют.
— Так вот почему мы так долго ничего не слышали о ней, — сказала Юля. — Ее не было в стране.
Могла бы и дальше там оставаться.
— Жизнь на Западе — дорогое удовольствие, — сказала я. — Должно быть, ей понадобились деньги, раз она все-таки вернулась, да еще и занялась шантажом.
— И не забывайте про сокровища ее предка, — подхватила Мариша. — Их она тоже собиралась прикарманить. Мы должны завтра поехать в имение Ипатьевых, нравится это кому-то или нет. Черт возьми, но где же все-таки Инна?
Словно по волшебству, не успела она произнесли эти слова, зазвонил телефон. И трубка совершенно счастливым пьяным Инкиным голосом закричала:
— Девчонки, у меня хорошие новости! Мой Бритый жив!
— Ну и что? Мы это еще два дня назад знали, — сказала Юля.
— Нет! Тогда это был не тот Бритый. А в себя он только сегодня пришел. Тут такое заварилось, просто жуть. Но вы за меня не беспокойтесь, я тут под надежной охраной. Знаете, просто чудо какое-то, что Бритый тут с нами. С его друзьями и родственниками. Я сегодня здесь останусь.
— Где — здесь?
— У Бритого дома, в нашей с ним постели, — пропела Инна.
— Постой, но его квартиру оккупировал этот жуткий монстр.
— Это ты про Анжелику Ивановну? — захихикала Инна. — Она тоже с нами. Чудесная женщина, когда вы познакомитесь с ней поближе, то сами поймете.
Мы теперь с ней лучшие друзья. Всем бы женщинам такую свекровь. Я ее люблю почти также сильно, как и Бритого.
— А как твоя голова? — поинтересовалась Юля.
— Прошла.
— Тогда ты сможешь завтра с нами отправиться в имение Ипатьевых. Это насчет сокровища, — понизила голос Юля. — Мы ведь завтра вроде бы собирались за ними?
— Я свое сокровище уже нашла, — рассмеялась Инна. — Поезжайте без меня.
Юля бросила трубку и в сердцах сказала:
— Инна окончательно свихнулась, а еще имеет нахальство утверждать, что голова у нее в порядке.
— А в чем дело?
— Во-первых, каким-то образом ей удалось заставить Бритого вспомнить себя. А во-вторых, она теперь в прекрасных отношениях с его мамашей. И в-третьих, она так счастлива, что даже не поедет с нами завтра за сокровищем.
По мере того как Юля перечисляла все это, физиономия Миши становилась все мрачнее и мрачнее.
Его не порадовала даже запеченная Юлей свинина, не порадовал рис с кисло-сладкими овощами. Не порадовал шоколадный торт и нежнейший зефир к чаю.
Когда он отказался и от своих любимых конфет «Мишка на севере», стало ясно, что парень всерьез расстроился из-за Инны. Сразу после ужина Мишка, пожелав нам доброй ночи, ушел спать.
Мы с сочувствием посмотрели ему вслед. Разбитое сердце. Что ж, нам его состояние было хорошо известно.
— Ничего, завтра на природе развеется! — сказала Юля.
— Точно! — поддержала ее я.
— А что, милиции удалось найти какую-нибудь зацепку с мобильником? — спросила у меня Мариша, когда мы с ней остались мыть посуду и прибирать со стола, а Юля с Сашей отправились смотреть телевизор в комнату.
Я укоризненно посмотрела на Маришу. Решительно эгоизм последней не знал предела. Но она ничего в моем взгляде не прочла и повторила:
— Так что, удалось?
— Они выяснили, что мобильник зарегистрирован на Людмилу Сироткину. И что звонили по нему лишь по трем номерам. Догадываешься, по каким?
Да, Мариша. Те самые, которые были указаны в записной книжке. Думаю, что тебя завтра ждет неприятный разговор с Васей, потому что именно он поехал сегодня разговаривать с абонентами этих трех телефонных номеров.
Но я ошиблась, Вася позвонил не завтра, а еще сегодня. Не успели мы с Маришей закончить с посудой, как снова раздался телефонный звонок.
— Я подойду! — крикнула Мариша и схватила трубку.
В течение следующих десяти минут она поминутно то краснела, то бледнела, то пыталась вставить хоть слово, но из трубки лился сплошной поток обвинений. Лился, пока не иссяк.
— Васенька, — наконец сказала Мариша в трубку. — Очень уж много обвинений. Чем же ты все-таки конкретно недоволен?
Это спровоцировало новый взрыв эмоций. Судя по всему, Вася был недоволен многим, и в том числе тем, что Мариша так неблагоразумно рискует своей жизнью, вместо того чтобы ввериться заботам милиции и ему лично. Вот что его обижало и расстраивало в данном деле больше всего.
— И наконец, — сказал он, — я узнал, что некоей певице Вокиной ты присоветовала своего знакомого частного детектива. Разумеется, я полюбопытствовал у Вокиной, кто же это такой. И не очень удивился, когда она назвала адрес и фамилию Инны. И вот в связи с этим хотелось бы знать, где вы собираетесь раздобыть кассеты с записями? Что это еще за история с психиатрической клиникой?
— Васенька, я тут решительно ни при чем, — сказала Мариша. — Инны сейчас нет. Она празднует воссоединение со своим женихом. А завтра начнет поиск этих кассет. Думаю, что у нее уже есть зацепки. Например, она уверена, что Людмила вовсе не Людмила, а объявленная несколько месяцев назад в федеральный розыск Вероника.
— Копытина, — подсказала ей присоединившаяся к нам Юля.
— Да, Вероника Копытина, — послушно повторила за ней Мариша. — Нет, это фамилия ее мужа.
Трубка что-то буркнула.
— Обещаю, что завтра я никаких преступников выслеживать не буду, — сказала в ответ Мариша. — Хорошо, не просто обещаю. Я клянусь. Клянусь всем самым для меня святым. Не буду. Сколько было номеров в записной книжке? Какой записной книжке?