Ватсон, побуждаемый больше поведением судьи, чем чувством долга, последовал его примеру:
— Немедленно отправляйтесь по домам, пока я не арестовал вас! Вечеринка окончена.
— Эта, может, и окончена, но моя только начинается! — заявила одна из жён и, вклинившись в толпу, схватила своего мужа за ухо. — Гарольд Диггер, как тебе не стыдно! Отправляйся сейчас же домой и попробуй только испачкать мне пол этим дерьмом, которое тебя покрывает!
Вторая женщина размахивала кулаком перед лицом своего оскандалившегося супруга:
— Ты тоже, Марв! Разденься и вымойся на улице, у водокачки. Потом можешь отправляться спать на конюшню к своей лошади, так как от тебя воняет так же, как от неё. Боги! Какая грязь!
— А завтра вы все вернётесь сюда и будете убираться перед салоном, или я оштрафую вас за загрязнение улицы, а также за нарушение общественного порядка и ещё за полдюжину других нарушений, — напутствовал их судья Свенсон, в то время как раздражённая толпа начала расходиться. — У нас должен быть чистый город, а не свинарник.
ГЛАВА 33
— Я смотрю, ты снова носишь свой револьвер, — заметил Дрейк на следующий день.
— Да, — ответил Морган. — После вчерашнего события судья Свенсон решил, что это может оказаться кстати.
Дрейк улыбнулся:
— Держу пари, это поставило шерифа на уши. 'Кроме того, я только что узнал интересные новости, которые заставят его почесать в затылке.
Брови Моргана вопросительно приподнялись.
— Мне опять догадываться, или на этот раз ты не станешь валять дурака и выложишь все как есть?
— Помнишь нашего приятеля с поезда, кондуктора по имени Хэл Хант, того самого, что помогал арестовывать тебя и потом давал показания на процессе?
Морган кивнул:
— Да, и кроме того, он всё ещё должен мне двадцать четыре доллара, о которых предпочёл забыть.
Дрейк продолжал:
— Это все мелочи. Похоже на то, что старина Хэл мало получает на своей службе в железнодорожной компании, поэтому ему пришлось продать в Канзас-Сити пару дней назад несколько ювелирных изделий. Беда в том, что безделушки не были его собственными, а ювелир оказался достаточно бдительным и распознал их по описаниям в одном из перечней вещей, украденных во время ограбления поезда. Не желая насторожить Ханта, он попросил его прийти через час, чтобы у него было время оценить продаваемые изделия. Хант согласился, а ювелир, когда тот ушёл, известил об этом представителей власти.
У Моргана загорелись глаза.
— Кондуктор был один? — воскликнул он. — Они взяли его? Он признался?
— О, конечно, они его взяли. Даже слишком хорошо. Он побежал и был застрелен при попытке скрыться. Умер раньше, чем упал на землю, не говоря уже о том, чтобы выдать своих сообщников.
— Чёртов ад! — выругался Морган. Его усы опустились. — Все как обычно. Чёрт возьми, Дрейк! Все, кого мы собираемся схватить, получают удар ножом, смертельную пулю или петлю на шею, прежде чем мы успеваем что-либо у них выведать.
— Я тоже это заметил, — мрачно согласился Дрейк. — Весь вопрос в том, является ли это простым совпадением. Или же некоторых наших преступников подталкивают в подземное царство их алчные товарищи?
— Возможно и то, и другое, — предположил Морган. — Я никогда не верил в сказку о том, что первые два повесились в своей камере. Теперь — игрок из Цимарона. Был ли он убит кем-то из тех, кого обманул, играя в карты, или одним из своих недостойных дружков?
— Пока у нас четыре мертвеца, непосредственно связанных с ограблениями, — заявил Дрейк. — Двое тех, что напали на Хетер, карточный шулер и теперь кондуктор. Как ты думаешь, сколько осталось?
— Ты забываешь про Блэки, — указал Морган. — Тот, которого арестовали вместе со мной и повесили. Вместе с ним получается пять мертвецов.
— Я бы сказал, что на свободе разгуливают двое или трое, — попытался угадать Дрейк. Он начал считать тех, кого запомнил при ограблении. — Ты держал на мушке двоих в почтовом вагоне, и двое грузили деньги на лошадей. По крайней мере один собирал добычу с пассажиров.
— Или больше, — сказал Морган.
— Да нет, не думаю. Я мог бы поклясться, что тем днём проследил пятерых, ушедших с добычей. С Блэки и Хантом их будет семеро.
Морган скорчил гримасу:
— Проклятие! У меня кровь закипает, как подумаю, что Хант так обвёл меня вокруг пальца! Паршивый кондуктор!
Дрейк широко улыбнулся:
— Ну уж не знаю. Я считал его неплохим кондуктором. Проворный, добросовестный, мог сдерживать пассажиров, нарушавших правила. Не производил шума, не будил пассажиров по ночам и мог прокрасться незаметно мимо некоторых агентов фирмы «Уэллс Фарго».
— Тебе смешно, Дрейк, — проворчал Морган. — А ты не заметил, что я не смеюсь? К тому же у этого мужчины была не только лёгкая походка, но и очень липкие пальцы-
Во второй половине дня заглянул Лайл Эшер проведать Гаса, Бетси, Хетер и поболтать с Перчик.
— Я получил большое удовольствие от вчерашнего импровизированного спектакля, — сказал он им. — Готов держать пари, что наверняка ещё осталось какое-то количество мужчин, бегающих с прилипшими к ушам перьями.
— Ощипанные? — предположила Перчик со смехом.
Лайл посмеялся, а затем добавил серьёзно:
— Шутки в сторону, я рад, что всё закончилось так хорошо, и никто не пострадал. Хватит того, что Ангус так тяжело болен. В какой-то момент я боялся, что мне придётся стать свидетелем линчевания. — Он помолчал и недоверчиво покачал головой. — Только подумать, что здесь, на Западе, все ещё прибегают к таким мерам.
— Как продвигаются твои исследования для книги? — вежливо спросила Хетер.
— Очень хорошо, — ответил он. — Я собрал довольно большой объём информации. Несмотря на то что Додж был основан всего лишь каких-нибудь десять лет назад, у него интересная история, заполненная уникальными событиями и характерами. Мне только хотелось бы, чтобы мистер Эрп и мистер Мастерсон были здесь. Интервью с одним из них привлекло бы большое внимание читателей и очень обогатило бы книгу.
— Если ты побудешь здесь ещё, твоё желание может сбыться, — сказала ему Перчик. — Вайт, Бат и Холлидей[8] время от времени появляются в городе, и все оживает, как будто кто-то запалил бикфордов шнур от бочонка с динамитом.
Лайл задумался.
— Пожалуй, я мог бы продлить свой визит ещё на какое-то время, — сказал он, одарив Перчик тёплой улыбкой. — В конце концов, я обязан задержаться, чтобы узнать, как Ангус пройдёт через это ужасное испытание, и поддержать Бетси в тяжёлое для неё время. — Он посмотрел на Моргана, и его улыбка стала кислой. — Думаю, излишне предлагать Хетер какую-либо поддержку, особенно теперь, когда её муж вооружён.
Ответная улыбка Моргана была самодовольной.
— В этом ты прав, Эшер. Одно только я скажу в твою пользу: ты быстро все схватываешь.
Хетер потеряла счёт случаям, когда им приходилось возвращать Гаса к жизни, вдувая в него воздух и массируя грудь. Затем, после третьего сеанса иглоукалывания, дыхание и пульс у него стали устойчивее. Все, кроме Чинг Юнга, были искренне поражены, включая доктора Дженкинса.
— Он ещё не выкарабкался, — предупредил врач, не желая их очень обнадёживать. — Он всё ещё находится в сонном состоянии, где-то между жизнью и смертью.
Чинг Юнг не обращал внимания на поначалу отрицательное отношение к его способу лечения и продолжал делать своё дело, уверенный в том, что древняя восточная медицина окажется на высоте.
— Не можем ли мы чем-нибудь помочь? — спросила Хетер.
Чинг Юнг утвердительно кивнул:
— Говорить ему, мисси. Вы и другие надо говорить Гас, дать знать, что вы здесь, что вы хотеть, он просыпался.
Она посмотрела на маленького человечка с любопытством:
— Ты действительно думаешь, что он может слышать нас?
Чинг Юнг улыбнулся:
— Если твоя спит и кто-то шептать в ухо, твоя слышать это, а? Так и Гаса. Твоя звать его назад из сна. Скоро он просыпаться.
Хотя Хетер и Бетси все ещё сомневались в том, что Гас может слышать их или понимать, они всё же стали разговаривать с ним обо всём подряд. Как сильно они его любят и хотят, чтобы он поправился. Как идут дела в салоне. Передавали приветы от друзей. Рассказывали о различных событиях прошлого и настоящего. По совету дока Дженкинса они также начали массировать руки и ноги Гаса, переворачивая его с одного бока на другой.
— Это всего лишь мои предположения, — сказал им Дженкинс, — но я считаю, что это способствует циркуляции крови, поддержанию тонуса, мускулов и помогает пациенту, который так долго прикован к постели, избежать образования пролежней.
Проходили долгие, беспокойные дни, а Гас продолжал лежать без всяких признаков внимания ко всему окружающему. На пятую ночь, уже перед рассветом, Бетси ворвалась в спальню Хетер и Моргана, отчего они в испуге вскочили с постели.
— Хетер! Морган! Идёмте скорее! — вопила она в панике. — У Ангуса какой-то припадок!
Задержавшись лишь, чтобы надеть свои бриджи, Морган бросился вслед за нею. Хетер последовала за ним, натягивая на ходу ночную рубашку, которой она обычно не пользовалась. Они застали Гаса бешено бьющимся на кровати. Его лицо напоминало ужасную маску. Конечности беспорядочно дёргались. Чинг Юнг лежал поперёк его груди, тщетно пытаясь удержать.
Морган сразу бросился ему на помощь, в то время как Хетер и Бетси схватили ноги Гаса, прижимая их к матрасу изо всех сил.
— У него действительно припадок, — с трудом произнёс Морган. — Бетси, ты послала за доком Дженкинсом?
— Да, — ответила Бетси, задыхаясь, — но Чинг Юнг утверждает, что в этом нет большой необходимости.
К этому моменту Чинг Юнгу удалось втиснуть кусок кожаного ремня Гасу между зубами.
— Теперь она не будет кусать языка своего, — кратко объяснил он. — Должна держать его на кровать, чтобы Гаса себя не повредить, пока припадка не пройдёт.
Им казалось, что конвульсии продолжаются вечность, хотя в действительности они длились всего несколько минут. Наконец мускулы Гаса расслабились, и его тело обмякло на матрасе.