[13].
2 ноября Пешков написал актеру и режиссеру МХТ И. А. Тихомирову: «…Оставьте сегодня на “Мещан” два места в партере Шаляпину с женой. Я сам едва ли попаду в театр, а если и попаду, так желал бы, чтоб сего не знали не только публика, а даже и актеры. Будьте добры – устройте еще инкогнито». Шаляпин увидел спектакль. Был на нем и автор, а также А. П. Чехов.
В конце ноября Вл. И. Немирович-Данченко написал Шаляпину:
«Многоуважаемый Фёдор Иванович!
Вы и в прошлом и в нынешнем году обещали спеть в пользу бедных наших учеников.
Знаю отлично, как Вам это трудно, и потому я устраиваю это так.
В воскресенье 1-го декабря в фойе нашего театра, в час дня, Горький будет читать “На дне”. Билетов продается всего 40–50 штук. Плата за билет 25 руб. (многие платят больше). Таким образом получится совершенно интимное утро. И вот я обещаю этим 40–50 лицам, что Вы будете в театре, будете слушать пьесу, а потом что-нибудь споете совершенно запросто, даже в сюртуке. Словом, мне хочется, чтоб это Вас вовсе не утомило. Правда же, это Вам не так трудно – спеть два-три романса в фойе театра. Часа в 4–4 ½ всё кончится».
Благотворительное мероприятие состоялось в намеченный день, но началось на один час позже. И слушателей оказалось больше, чем намечалось. Вл. И. Немирович-Данченко вспоминал: «У нас в театре было несколько бедных учеников, хотелось помочь им. Жертвовать каким-нибудь спектаклем было невозможно. Горький согласился сам читать “На дне” (он очень хорошо читал), но с условием маленькой аудитории. Сделали это чтение в два часа дня в небольшом фойе театра на сто “приглашенных” и взяли по 25 рублей за вход. Цена безумная, но билеты расхватали бы также, если бы мы брали вдвое».
Принял ли Шаляпин участие в данной благотворительной акции – мы не знаем. Но точно известно, что на следующий день он участвовал в вокально-музыкальном вечере в пользу слушательниц Высших женских курсов в зале Российского благородного собрания.
Леонид Николаевич Андреев (9 (21 августа) 1871, г. Орёл, Российская империя – 19 сентября 1919, Нейвола, Финляндия) – писатель, драматург.
Уже в детстве проявлял интерес к чтению. Сначала Леонид прочитал все книги дома, а когда ему исполнилось семь лет, получил абонемент в местной библиотеке. Учился в Орловской классической гимназии (1882–1891). Увлекался творчеством Шопенгауэра и Гартмана. Мать Андреева научила его рисовать. Будучи уже известным писателем, он даже участвовал в выставках.
В 1891 году Леонид Николаевич поступил на юридический факультет Петербургского университета. После смерти отца материальное положение его семьи ухудшилось. К учебе в университете Андреев относился без энтузиазма: он редко ходил на занятия и с трудом сдавал зачеты и экзамены. Одно время Андрееву приходилось даже голодать. Зарабатывал Леонид Николаевич тем, что писал портреты. В надежде на новые доходы стал сочинять рассказы. Однако публиковать его отказались.
Несмотря на неудачу, Андреев продолжил писать. Наконец, в 1892 году в литературном журнале «Звезда» опубликовали рассказ «В холоде и золоте».
В 1893 году Андреев был отчислен из Петербургского университета: у него не было денег, чтобы оплатить учебу. Он перевелся на второй курс юридического факультета Московского университета и переехал в Москву. В мае 1897 года Леонид Николаевич сдал экзамены и получил диплом адвоката. Летом 1897 года он устроился на работу помощником присяжного поверенного Московского судебного округа, где познакомился с адвокатом Павлом Малянтовичем, по совету которого стал судебным репортером журнала «Московский вестник».
В конце 1897 года Леонида Андреева пригласили в новую ежедневную газету «Курьер» готовить фельетоны из зала суда. Для пасхального номера 1898 года по просьбе редакции Андреев написал рассказ «Баргамот и Гараська» о полицейском, который пожалел орловского пьяницу накануне праздника. По словам самого Леонида Николаевича, рассказ был подражанием Диккенсу, однако молодого автора заметил Максим Горький, который и пригласил Андреева в книгоиздательное товарищество «Знание», объединяющее многих молодых писателей. По рекомендации Горького Леонида Николаевича приняли в литературный кружок «Среда», куда входили писатели Иван Бунин, Иван Белоусов, Евгений Чириков.
Настоящая слава пришла к Андрееву после издания в 1901 году его рассказа «Жили-были» в журнале «Жизнь». Благодаря помощи М. Горького большим тиражом был выпущен первый том сочинений Андреева. Тогда же оформилась направленность творчества и его литературная манера.
В 1905 году писатель попал в Таганскую тюрьму за то, что позволил провести в своей квартире заседания центрального комитета Российской социал-демократической рабочей партии. В соседней камере сидел Максим Горький. За знаменитых писателей заступился меценат Савва Морозов. Он внес залог, и литераторов отпустили.
В 1908 году Леонид Андреев переехал в Финляндию. Он жил в собственном доме в деревне Ваммельсуу. В Финляндии Леонид Андреев в основном писал драмы.
Когда началась Первая мировая война, он написал патриотическую пьесу «Король, закон и свобода».
В 1916 году Леонид Николаевич стал заведующим литературной редакцией в политической газете «Русская воля», но в 1917 году издание было закрыто.
Октябрьскую революцию Леонид Андреев не принял.
12 сентября 1919 года в 18 часов Леонид Николаевич скоропостижно скончался от паралича сердца в местечке Мустамяки, на даче у своего друга – врача и литератора Ф. Н. Фальковского.
3 декабря состоялся бенефис Шаляпина. В этот день он впервые на сцене Большого театра выступил в главной роли в опере А. Бойто «Мефистофель». Друзья решили преподнести артисту поздравительный адрес. 18 ноября Пешков написал Л. Н. Андрееву:
«Дружище Леонид!
Попробуй ты – вкупе с Гаврилычем (Скитальцем. – Е. Н.) или коллективно – составить адрес Фёдору. Пожалуйста! Дело в том, что мне – носа высморкать некогда».
3 декабря утром Пешков предупредил Шаляпина: «Адрес будет доставлен после спектакля». Адрес подписали: Иван Бунин, М. Горький, К. Пятницкий, А. Алексин, Скиталец, Н. Телешов, Евгений Чириков, Леонид Андреев, С. Скирмунт. В поздравительном послании говорилось:
«Фёдор Иванович!
Могучими шагами великана ты поднялся на вершину жизни из темных глубин ее, где люди задыхаются в грязи и трудовом поту. Для тех, что слишком сыты, для хозяев жизни, чьи наслаждения оплачиваются ценою тяжелого труда и рабских унижений миллионов людей, ты принес в своей душе великий талант – свободный дар грабителям от ограбленных. Ты как бы говоришь людям: Смотрите! Вот я пришел оттуда, со дна жизни, из среды задавленной трудом массы народной, у которой всё взято и ничего ей взамен не дано! И вот вам, отнимающим у нее и гроши, она, в моем лице, свободно дает неисчислимые богатства таланта моего! Наслаждайтесь и смотрите – что может быть с вами, если проснется в народе мощь его души, и он бурно ринется вверх к вам и потребует от вас признания за ним его человеческих прав и грозно скажет вам: хозяин жизни тот, кто трудится!
Фёдор Иванович!
Для тысяч тех пресыщенных людей, которые наслаждаются твоей игрой, ты – голос, артист, забава, ты для них – не больше; для нас – немногих, ты – доказательство духовного богатства родной страны. Когда мы видим, слушаем тебя, в душе каждого из нас разгорается ярким огнем святая вера в мощь и силу русского человека. <…>
Мы смотрим на тебя как на глашатая о силе духа русского народа, как на человека, который опередив сотни талантов будущего, пришел к нам укрепить нашу веру в душу нашего народа, полную творческих сил.
Иди же, богатырь, всё вперед и выше!
Славное, могучее детище горячо любимой страны, – привет тебе!»
Футляр для адреса был выполнен из серебра в форме книги в старинном кожаном переплете с изображением пахаря с сохой на пашне.
Новый 1903 год Пешков встретил в Нижнем Новгороде, Шаляпин – в Москве.
В конце 1890-х годов в Москве по инициативе Н. Д. Телешова образовался литературный кружок «Среда» (название от дня недели, в который участники объединения собирались на квартире организатора или у кого-либо из членов). Пешков был членом кружка. Николай Дмитриевич вспоминал:
«В 1899 году я познакомился в Нижнем Новгороде (город Горький) с Алексеем Максимовичем Горьким, который очень заинтересовался нашим кружком и обещал быть у нас непременно.
С той поры он всегда, когда приезжал в Москву, бывал на наших “Средах”. Ему нравились эти товарищеские собрания, где в интимном кругу, без всяких посторонних людей, молодые авторы сами читают свои новинки, еще не появившиеся в печати, а товарищи высказывают о прочитанном свои откровенные мнения. Все мы тогда были молоды, и дружеская поддержка была всем нам очень нужна и полезна.
“Хочется мне, – писал мне Горький из Арзамаса, куда был выслан из Нижнего, – чтобы вы поближе привлекли к себе Андреева: славный он, по-моему, и талантливый”.
Вскоре после этого Горький приехал в Москву и в первую же среду привез к нам Андреева – молодого, красивого, стеснявшегося среди признанных писателей. Рекомендовал нам Горький и еще одного писателя для “Сред”.
“Живет у вас в Москве человек интересный и талантливый: бывший певчий – Петров. Под стихами подписывается – “Скиталец”. Занятный малый. И стихи его такие, что – вот! Советую позвать его; будет полезен”».
Скиталец (настоящее имя – Степан Гаврилович Петров) в цикле очерков «Река забвения» рассказал и о «Среде»:
«Вначале кружок, аккуратно собиравшийся по средам, представлял из себя тесно-приятельскую компанию молодых, начинающих писателей, присоединившихся к ним пожилых неудачников, любителей литературы, двух-трех художников и тому подобной богемы, не знавшей, где ей голову приклонить. Там был далеко не знаменитый художник Первухин (брат писателя), Голоушев (художник, художественный критик и врач), “поэт из народа” Белоусов – переводчик “Кобзаря” Шевченко, портной по профессии; выделялся красноречием Юлий Бунин (брат писателя) – редактор “Вестника воспитания”; был еще старик Гославский, похожий на Саваофа и Саваофом же прозванный, с иконописной шевелюрой и бородой (хотя на этом и кончалось сходство, так как после третьей рюмки Саваоф впадал в транс и неудержимо сквернословил в бессознательном состоянии); он что-то писал в уличных газетах, влача полунищенское существование. Был хороший такой старичок – Хитрово, где-то служивший и ничего не писавший, но не пропускавший ни одной “Среды”.